Лана Волкова - Невеста Кристального Дракона [litres]

Ральдарин с верными ему драконами, воинами и магами напал на замки мятежников и казнил зачинщиков. Кровопролитие расстроило меня, но упрекать мужа за жестокую расправу я не могла. Мятежники собирались сделать то же самое с нами – с ним, Эларимом и со мной.

Я долго и терпеливо убеждала его, что лучше сызмальства настраивать драконят – будущих подданных, глав аристократических семейств – на мирный лад. Готовить их к грядущим переменам. В итоге он признал, что в моем замысле есть здравое зерно. Проще прививать маленьким детям мысль о том, что браки между драконами и кельми – хорошо и правильно, чем потом казнить очередных мятежников.

Так я стала проводить время с драконятами от пяти до девяти лет, среди которых был и мой сын. Эларим рос непоседой и проказником. Не проходило и дня, чтобы мне не докладывали о его шалостях. Ральдарин реагировал на выходки Эла довольными ухмылками – мол, мужик растет. Ну а на мои плечи ложилась забота, чтобы малыш не подвергал себя опасностям и не причинял вреда обитателям дворца.

Другой важной уступкой мужа стало разрешение переходить на Землю через Рубиновое Зерцало – навещать родителей и друзей. Чаще я переходила одна, Эл как полудракон не мог проводить много времени в немагическом мире.

Настя, подруга детства, обалдела, услышав мою легенду об аргентинском супруге.

– Ну ты жучка, Лучникова! Я-то тебе француза присмотрела, а ты уже тогда замутила с аргентинцем! И хоть бы поделилась с подругой, чтобы я не переживала больше за тебя, недотепу!

Настя была в своем репертуаре – постоянно вынуждала меня чувствовать неловкость. В нашу последнюю встречу в Питере месяц назад она выдала:

– Аргентинский климат тебе на пользу, Ирок! Перевалила за тридцатник, а выглядишь по-прежнему на двадцать с копеечкой.

Я смутилась. То ли климат Коэлина, то ли близость Ральдарина омолаживали меня. Муж еще не давал мне свою кровь, как делал Камарис с человеческими наложницами. Драконы принимались подкармливать особо интересных им женщин, когда недолговечная красота начинала увядать. Но я за время пребывания в Коэлине не состарилась ничуточки.

Почему так происходило – было загадкой. Целители исследовали магией мой организм и пришли к выводу, что так действует Истинная пара с драконом. Как долго я буду сохранять молодость, никто прогнозировать не брался. Но я понимала, что с моими земными связями предстоит что-то делать.

Чем дальше, тем труднее станет скрывать происходящее, особенно от родителей. С ними и так было непросто поддерживать аргентинскую легенду. Видя, что я никак не привезу внука надолго, они собрались взять кредит на поездку в Аргентину. Скрепя сердце, я признала необходимость сказать им правду. И сводить в Коэлин, где они наконец смогут вдоволь пообщаться с внуком и зятем. Без языкового барьера.

К этой мысли следовало привыкнуть. Реакция у родителей будет та еще… Если я, начитавшаяся о волшебных мирах, не могла поверить, с ними-то что будет! Так что я не спешила с их визитом. Да и Ральдарину стоило подготовиться морально.

С местными гостями дело обстояло проще. Дэн и Рита нередко навещали нас – с приличной охраной. Никто не смел поднять открытый мятеж после жестокого подавления предыдущего, но в Азрайлене оставалось немало скрытых недоброжелателей нового мирного порядка. Человеческой княгине и изменнику-принцу могла грозить серьезная опасность, поэтому и люди, и Ральдарин тщательно следили за их безопасностью.

Рита тоже родила сынишку, чуть позже меня. Он стал достойным наперсником Эла в проказах, когда гостил у нас или мы – в Лидаро. Во втором случае за нашей безопасностью следили не менее пристально. Люди мало отличались от драконов в нетерпимости. Радовало, что тех, кто признал мирный договор между людьми и драконами, стремился жить в мире и согласии, было гораздо больше.

Изредка во время визитов в Лидаро я навещала и другую пару. Архимагистр Алтео вернулся в резиденцию ковена Северной Звезды. Там он возобновил управление орденом, магические практики… а еще предавался счастливой семейной жизни с красавицей-женой.

У них родились три прелестные кельмочки, похожие на красавицу-мать. С лица Элайсси окончательно сошло вечное скорбно-унылое выражение. Силы мага-полудракона хватило, чтобы перебить привязку к Ральдарину. Элайсси по-настоящему полюбила своего заботливого мужа, хоть ей и не довелось стать княгиней лидарской. Женское счастье она обрела, и это все, в чем она нуждалась.

Ответных визитов в Азрайлен эта парочка не наносила. Ральдарин не простил обоим моего похищения и дружить с ними не собирался. Ну а я не могла приглашать гостей, неприятных мужу, да и Алтео с Элайсси не горели желанием гостить под его крышей. Так что я навещала их в одиночку, на свой страх и риск.

После рождения третьей дочери бывший князь наконец осуществил давнюю мечту. Он согласился, чтобы Камарис инициировал его, сделав полноценным драконом. Сам Камарис и иногда Дэнерин учили новоиспеченного дракона летать. А мне Алтео с усмешкой говорил, что, когда Эларим снимет проклятие бесплодия с драконов и кельми, они с Элайсси родят еще и сыновей.

Их пара была не единственной, кто с нетерпением ожидал взросления моего малыша и его встречи с Истинной парой. Батюшка Алтео продолжал исследование магии кельми. Камарис стал первым драконом, который не забрал понравившуюся кельми в свой замок, а прилетал к ней сам – с ее полного согласия.

После запрета Ральдарина похищать и принуждать кельми по-другому быть не могло. Но у Камариса были и свои причины выстраивать отношения именно так.

Королева кельми привязалась к нему всей душой, как случалось со всеми ее соплеменницами, познавшими близость дракона. Она жаждала проводить с ним каждую минуту жизни, была готова отречься от правления и передать титул Мудрейшей другой кельми.

Но Камарис был осторожен. Он знал, что, пока проклятие не снято, к нему в любой момент может прийти насыщение. И тогда близость перестанет радовать, а его женщина познает тяжкие страдания. Он заставлял себя ограничивать их встречи, прилетать к ней реже и проводить меньше времени, чем оба того желали. Так он поддерживал в себе голод и устремление к любимой – пока еще любимой.

Камарис утверждал, что влечение драконов к кельми иссякает потому, что они слишком быстро вычерпывали его. Похищали и брали от пленницы все разом. Он верил, что периодическое воздержание не позволит страсти затухнуть быстро. И даст им шанс переродить отношения в настоящую любовь со снятием проклятия.

Ральдарин, как и я, знал о чаяниях прорицателя. И периодически подшучивал над ним, спрашивая о некой загадочной служанке. Как я поняла, эта служанка раньше была наложницей Камариса.