Лана Волкова - Невеста Кристального Дракона [litres]

С каждым словом в сердце вонзался шип. Я не могла спорить с Элайсси и защищать Ральдарина. Знала, что она права. Даже если бы не увидела их в коридоре. «Король-солнце», он такой. Безразличный и беспощадный к чувствам женщин, которых использует. Как я ни противилась стать одной из них, он победил.

Может, у меня есть шанс на реванш? Реванш… или бегство с поля боя. Мне не нужна любовь-война, и любовь-жертва тоже не нужна. Я всегда хотела для себя близости с любимым человеком в доверии и взаимопонимании.

А здесь… Что возможно между мной и Ральдарином? Какие отношения? Да возможны ли вообще между нами отношения?! С чего я взяла, что произошло нечто особое, из ряда вон выходящее? У него таких, как я, побывало десятки, если не сотни, а то и тысячи!

Доверие? Понимание? К пешке, игрушке, которая годится только для разового развлечения? Резиновая кукла с теплой кожей, вот что я для него.

Холодная решимость вызрела во мне за мгновение. Я спросила Элайсси, и голос прозвучал сухо и отчужденно, будто и не мой вообще:

– Куда ты собираешься уходить и как?

– В княжество Лидаро. Князь Алтео – мудрый правитель и могущественный маг. Он сумеет истолковать пророчество о тебе, о твоем предназначении. Мы уйдем через Рубиновое Зерцало. Я Видящая и могу проходить сквозь него, как Гончие или сам Владыка. У меня его перстень, а значит, я смогу активировать Зерцало и открыть проход. А Ральдарин без перстня не сможет последовать за нами. Не сможет даже вычислить наш путь. Ты согласна?

У меня перехватило дыхание. Уйти. Навсегда. Никогда больше не видеть его. Не видеть янтарного огня страсти в его глазах. Не плавиться под жгучими прикосновениями, не задыхаться в кольце могучих рук. Я смогу решиться на это?

Я молчала. Безмолвствовала и Элайсси, не убеждала меня больше. Только смотрела бездонными глазами, из которых лилась бездонная скорбь. Кто поселил в ней эту скорбь? Ральдарин? И мои глаза станут такими, а может, уже стали?

Я подавила желание взглянуть на себя в зеркало. Проговорила тем же чужим голосом:

– Я пойду с тобой.

Есть примета: посмотришься в зеркало перед уходом – и непременно вернешься. Я не собиралась возвращаться. Здесь я познала лишь страдания и унижения. Может, у людей сложится по-другому.

Элайсси по-прежнему не произносила ни слова. Молча подошла, взяла за руку и повела за собой. Телохранители все так же застыли по сторонам двери и даже не взглянули на нас. Как будто им не было дела, кто входит ко мне в комнату, с кем выхожу я. Слишком доверяют моим гостям? Не ждут опасностей от женщин? Или в самом деле спят?

Мне было все равно. Я ощущала себя не здесь. Как в тот миг, когда упала с башни и летела вниз головой, пока Дэнерин не подхватил меня, сознание отделилось от тела.

Тело само по себе двигалось, шло за Элайсси. А я витала где-то поодаль, наблюдая, как рвется на части сердце, бьется и плачет душа. Со стороны, как равнодушный свидетель. Далекий от горестей и страстей этого тела, этого сердца, этой души.

В тот миг я ждала смерти. Ждала ее и сейчас, разлучаясь с тем, кто пробудил во мне женщину. Пробудил – и растоптал. В ту же ночь, совсем недалеко от меня. Моя душа умирала, пока я шла следом за Элайсси. Но смертельный удар ей нанес Ральдарин. Пусть моя душа умрет вдали от него. Я не дам ему шанса унизить и предать меня еще раз.

Элайсси ненавидела себя за все, что пришлось содеять. Не знала, кого ненавидит больше, – себя или Верховного Азрайла.

Пришлось создать альянс с Люцемой – последней в этом замке, с кем кельми хотелось оказаться на одной стороне. Надменная драконица упивалась своим положением и властью. Унижала, обдавала презрением всех, кто принадлежал к иной расе…

Но именно она оказалась идеальным союзником. Совместный обед, который устроил Ральдарин, быстро помог Элайсси сориентироваться. За демонстративным высокомерием драконицы прятался страх. Она видит в Ирине – да и в кельми – нешуточных соперниц. И пойдет на все, чтобы избавиться от них.

Элайсси рисковала, раскрывая Люцеме пророчество. Та могла выбрать иной способ обезопасить себя – убить человечку. Но Элайсси привела веский довод в пользу их союза: Ральдарин будет винить в похищении кельми и не подумает на других.

Зла Ирине она не хотела. Девушка вызывала у нее симпатию и сострадание. Судьба обошлась с ней жестоко, назначив исполнительницей пророчества. Если бы Элайсси могла, отвела бы эту долю от нее. Но как она могла отвести чужую долю, не в силах избежать своей, горькой и скорбной…

Когда кельми добралась до князя Лидаро, то поведала ему о пророчестве и предложила выкрасть девушку из замка Верховного Азрайла. В запале собственного горя Элайсси сказала князю, что Коэлин должен принадлежать людям. А драконы-насильники пусть сгинут вместе с несчастными жертвами кельми.

Но у князя имелись свои соображения. Он не собирался обрекать на вымирание магические расы и тем более – магию. Алтео был могущественным магом Северной Звезды – древней традиции человечьего чародейства. Он намеревался сохранить и развить ее, а не затушить.

Как и Владыка Драконов, князь людей хотел видеть Коэлин волшебным миром.

Он поставил Элайсси условие. Земная девушка должна забеременеть. Он хотел заполучить иномирянку с ее ребенком – будущим спасителем Коэлина. Самому воспитывать его, контролировать исполнение пророчества.

Элайсси сознавала, чем грозит такой ход человеческой девушке. Ей придется познать любовь Верховного Азрайла, чтобы зачать от него. И эта любовь – точнее, страсть, Владыка не знал любви – проникнет Ирине под кожу, отравит ее кровь, подчинит душу. Сделает зависимой от его внимания и ласк. Воля человечьего владыки обречет Ирину на ту же мучительную участь, что постигла Элайсси.

Кельми пришлось согласиться на условие князя Алтео. Иначе он отказывался содействовать, предпочитал оставить девушку в замке и оставить спасение магии в Коэлине на волю азрайлов. Мешать зачатию и рождению спасителя князь не собирался. Впрочем, Элайсси не сомневалась, что он не оставил бы попыток похитить пришелицу и ее дитя.

Она решила сделать для Ирины то, что было в ее силах. Дать противоядие. Ради этого она велела Люцеме привести девушку к ней и Ральдарину в самый непристойный момент. Пусть Ирина увидит. Пусть постигнет всю изменническую натуру того, кому готова вручить душу и сердце.

Не обязательно было показывать девушке это зрелище, которое резало ее по живому. К тому же теперь она возненавидела Элайсси. А могла бы доверять ей. Кельми могла просто использовать Диск Подчинения, которым снабдил ее князь. Но она предпочла пожертвовать доверием и симпатией Ирины, принять ее ненависть, лишь бы та смогла отречься душой от Ральдарина.