Станислава Вертинская - Меж двух миров [СИ]

Я еще раз глубоко вдохнула воздух. И это не принесло мне облегчения. Новый вкус воздуха был непривычен и лишь усиливал головокружение. Пустота в душе от вырванной ее части, которую я ощущала физически, постепенно заполнялась какими-то другими чувствами, переживаниями и воспоминаниями. От них кружилась голова, и путались мысли. А на память о той, кем я была еще несколько минут назад, осталась лишь чуть теплая жемчужина в моей руке и ощущение холодной пустыни внутри.

«Что за бред?» — раздраженно подумала я. Но перед глазами всплывали неизвестные мне картинки, и от этого мне становилось все хуже.

В большой зал вбегали т’эйхе. Они рассеянно оглядывали друг друга, а потом их взгляды останавливались на мне и жемчужинах, тающих на полу вокруг меня.

— Как… ты это сделала? — пораженно спросила женщина, что встречала нас с Аароном. Кажется, он называл ее Фелиция. Или не он, а кто-то до него. Перед глазами мелькнул образ этой женщины. Кажется, она тренировала сильнейших Стражей. Кто такие — Стражи? Ладно, разберусь в этом позже.

— Что? — обескуражено спросила я.

— Как ты уничтожила призрака? — повторила она, выходя чуть вперед своих учеников.

— Я? Я… не знаю, — вроде я никого не трогала. И если эта девушка-призрак — Мирабиль, мелькнуло в памяти имя — вдруг погибла, то это очень плохо. Почему-то я прониклась к ней некоторой симпатией. Я хлопнула глазами, пытаясь вернуть мысли на место. — Я не знаю, — повторила я, — как-то само получилось.

Фелиция хотела спросить еще что-то, но в комнату вошел Аарон. Он обеспокоенно осмотрел собравшихся в кучку учеников, глянул Фелицию, на меня и остановил взгляд на почти растаявших жемчужинах. Он подошел и присел, пытаясь взять в руки хоть одну из жемчужин. Но они лопались в его пальцах, словно мыльные пузыри. Он посмотрел на меня, все больше хмурясь. Потом встал и повернулся к т’эйхе.

— На сегодня все, можете отдыхать, — распорядился он. Потом он обернулся ко мне и ласково прошептал: — Как ты? Что тут произошло?

— Жить буду. Не дождешься, — ответила я. Он шутки не понял. Он потрогал ладонью мой лоб и еще больше нахмурился. Назло врагам я встала, покачнулась, но удержалась на ногах. — Все в порядке, — уверенно сказала я.

Аарон покачал головой. Но все же взял меня под руку и повел куда-то.

Мы шли по тем же коридорам. Только теперь они наполнились т’эйхе. Одни бегали, перенося папки и коробки. Другие чинно проходили мимо. Некоторые заговаривали с Аароном. Слов я не слышала и не пыталась услышать. В ушах шумело от быстрой ходьбы. Хотелось присесть, или даже прилечь и вздремнуть. Я с тоской посмотрела на ряд ящиков у стены — выглядят вполне уютно. Прикорнуть на них что ли, пока мой друг о чем-то спорит с седым т’эйхе? Но Аарон снова помчался вперед к выходу. После разговора с очередным т’эйхе он вдруг дернул меня за руку.

— Есть хочешь? — донесся до меня его голос. Я не сразу поняла, что он сказал. Он повторил вопрос, и я кивнула, пытаясь выглядеть бодрее, чем это было на самом деле. Он хмурился, разглядывая мое лицо и фальшивую улыбку — что он на нем увидел? — и потянул меня куда-то в сторону.

— Никуда не уходи. Встреча с призраком — нешуточное дело. Расскажешь мне все. И, возможно, тебе понадобится помощь, — я едва уловила смысл того, что он сказал мне, и кивнула.

Тем временем мы вошли в большой зал то ли столовой, то ли кафе. И он оставил меня одну, убежав с тем самым т’эйхе, с которым только что говорил. Я подошла к столу-витрине, разглядывая неизвестные мне блюда. В памяти всплывали обрывки образов, смешиваясь в безумной пляске. Вспоминались вкусы и ароматы, от мешанины которых меня начинало мутить. Из оцепенения меня вывело прикосновение к плечу руки Фелиции. Ее ученики стояли в стороне и мрачно смотрели на меня.

— Кто ты? — вдруг спросила она.

— Тридцатиметровая радужная зебра, — буркнула я. А что я еще могла ей ответить? Аарон вроде просил не говорить меня о том, что я человек. Или это был не он? Не помню. Но она моим ответом не удовлетворилась:

— Ты не т’эйхе. Ты не можешь быть среди нас.

Я на миг растерялась. Точно — людям здесь не место. Но разве я человек? Среди сотен образов разум выхватил из памяти воспоминания, связанные с человеческой жизнью. Спину кольнуло воспоминанием о недавней боли. Я завела руку за спину, касаясь поясницы, рассудив, что призрак перекроил мое человеческое тело в тело т’эйхе. Так и было: линии жабр — главное внешнее отличие этого народа и, как подсказал незнакомый мне ранее внутренний голос, доказательство моего «происхождения», были на нужном им месте. Я повернулась спиной к Фелиции и ее ученикам и подняла заднюю часть своей блузки, демонстрируя свежие линии жабр на спине.

— Прости, — сказала Фелиция. — Ты не ощущаешься, как т’эйхе. Будто в тебе нет силы.

— Ничего, — ответила я, снова поворачиваясь к ней. И сказала подсказанные кем-то слова: — Я не помню себя, как т’эйхе. Я жила среди людей, как человек, и никогда не пользовалась своей силой. Я не знаю, как чувствовать и использовать ее. Может, поэтому ее и нет, — и для убедительности улыбнулась. По-моему получилось не очень правдоподобно и несколько наиграно. Но вроде мне поверили.

Фелиция недоверчиво улыбнулась в ответ и сказала:

— Что ж, с возвращением домой!

Когда вернулся Аарон, мы вместе с Фель и ее учениками сидели за столом и обедали. Т’эйхе оживленно болтали. Говорили они на том самом незнакомом мне языке. Но постепенно смысл разговора становился мне понятным. Если бы я решила поддержать разговор, то, казалось, смогу говорить так же. Но я молчала. Они смотрели на меня и понимающе кивали — шутка ли, убить страшнейшего из врагов т’эйхе, «лунного призрака»? Они были в восторге. Обычно они лишь выгоняли их, запирая проходы из тех слоев пространства, откуда они появлялись. А я чувствовала себя все хуже. Полный событиями день всплывал яркими картинками и тут же сменялся новыми образами. Имена, лица проходящих мимо т’эйхе, окружающие предметы, ароматы блюд — все вызывало калейдоскоп воспоминаний. Обрывки чужой памяти кружили голову, мешали мысли.

Вскоре вернулся Аарон. Он что-то сказал Фелиции, взял меня за руку, и мы вышли из зала. К его дому мы подъехали уже в темноте.

— Наконец-то, мы вместе, — сказал он, включив свет в гостиной и прижав меня к себе. — И занятие на будущее тебе придумали — будешь распылять призраков. Т’эйхе так не умеют. Как ты это сделала?

Он с восторгом смотрел на меня. Я молчала. Тоже мне, охотник за привидениями. Перед глазами мелькали сцены будто бы пережитые мной. Эти сцены мешались с моими собственными чувствами и мыслями, соединяясь во что-то невообразимое. Я закрыла глаза, чтобы замедлить пляску образов, и почувствовала, как тону в них.