Станислава Вертинская - Меж двух миров [СИ]

Во времена распрей и споров между кланами Тантеры оставались в стороне. Они были самым немногочисленным, хотя и очень сильным кланом. Их не интересовала власть, как таковая — они уже имели ее. Их не прельщало управление народом т’эйхе — они уже задавали веяния и течения своему миру. Нет, не то, чтобы никто из них не хотел надеть на голову корону и возглавить свое государство. Но на пути к цели сама цель, как правило, теряла свою суть, становилась мелкой и бесполезной. И Тантеры оставались в стороне от дележа власти. Но именно они предложили организовать Совет старейшин, в который входит по одному представителю каждого клана. Негласным главой часто в Совете считался все-таки Тантер. Именно за справедливость и незаинтересованность в полном захвате власти и развитии только лидирующего клана. Тантерам было интересно все, они никогда не покровительствовали только одному клану.

По примеру Кейла Тантеры создали магические предметы для глав каждого из кланов. Потом стали создавать предметы для выдающихся т’эйхе — мастеров своего дела. Обладатели артефактов совершенствовали их своей силой. Но использовать их мог не каждый. Сначала это вызывало обиду и досаду у многих т’эйхе — многие посвящали не один год самосовершенствованию, стремясь получить тот или иной предмет, и не получали его. Но польза от подобных мер все же есть — украсть или использовать артефакты не по назначению невозможно. А Тантеры создавали новые и новые вещи, наделенные магией, и одаривали ими самых достойных. А Кейл так и остался старейшим и сильнейшим из них.

Получается, когда призраки Тантеров отдали мне свои ауру, память, сущность, я вроде как стала одной из них. И как единственный представитель клана и к тому же не имеющий никаких претензий и намерений, кроме навязанного мне спасения мира (о котором я уже, к слову сказать, за калейдоскопом воспоминаний почти забыла), стала, так сказать, достойной обладания этой вещицей. Можно даже считать, что Кейл сам выбрал меня. Если забыть, что выбор-то у него был скудный.

Пролистав обрывочные воспоминания, я снова вернулась к истории жизни т’эйхе. Выходило так, что общество пришельцев из другого мира представляло собой нечто вроде муравейника, где каждый жил своим делом. Принадлежность к клану определялся характером силы, наполнявшую ауру т’эйхе. Каждый клан выполнял определенные обязанности в «муравейнике». И эти обязанности, а так же подчинение вышестоящим т’эйхе были практически смыслом их жизни.

Выходит так, что своим существованием и непонятными пока мне целями я выбиваюсь из этой укрепленной столетиями системы. И ведь для таких случаев здесь тоже есть соответствующий «клан», убирающий «бракованных». И это не считая того, что неизвестно еще, как отреагируют другие кланы. Пытаясь убить королей, о которых я пока даже ничего не знаю, я могу оказаться против всего народа т’эйхе.

Я почувствовала прилив одиночества. И к прошлому уже не вернуться, и будущее туманно и безрадостно.

«Ты не одна, я с тобой», — прозвучал в голове голос, который я приписала к сущности т’эйхе, второму «я». Ну да, конечно, как помочь — так молчит, как не надо — тут как тут. Но не до него сейчас. Надо думать, что мне делать с Аароном? Рассказать все, как есть, значило бы поставить его перед выбором уничтожить меня, как подобает защитнику своего короля, либо стать сообщником, что не позволяло ему обостренное у т’эйхе чувство долга перед кланом и народом в целом. Перспективы не особо впечатляют.

«И что делать?» — подумала я.

«Как что? Молчать», — ответил голос.

«Ну да, молчать. Такое молчание до добра не доведет. Аарон — мой единственный друг. И он мне очень нравится. И, судя по всему, это взаимно».

«Любовь, дружба и прочие сантименты в планы не входят», — холодно отрезал голос.

«Не входят? С чем брали, то и получайте», — интересно, спорить с собой и злиться на себя же — это вообще нормально?

«Не нужно забывать о поставленных целях», — напомнил голос.

«Цели? А какие у нас цели?» — сама же цель за калейдоскопом воспоминаний была уже забыта. Зачем они вообще сделали меня такой?

«Нужно убить короля», — услужливо подсказал внутренний голос. — «Получеловек, полут’эйхе — идеальная машина для этой миссии».

«А почему?»

Тишина.

«А Аарон? Что с ним то делать?»

«Уходи от него».

«Не хочу».

«Так будет лучше. Он только мешает. А как миссия будет выполнена, то скорее всего возненавидит тебя. Как, наверное, и все т’эйхе».

Опачки! Вот даже как? Хорошенькие перспективы.

«А чего ты хотела? Ты ломаешь привычный уклад их жизни, сотни лет зависимости от королевской семьи».

«А мне оно надо?»

«А у тебя есть выбор?»

«А разве нет?»

«Нет».

«Почему?»

«Если ты откажешься, то умрешь. Я покину тебя. Исчезнет и аура т’эйхе. Если ты и сможешь жить без куска собственной души, то т’эйхе сами убьют тебя. Обмана не любит никто. А чем, как не обманом будет т’эйхе, внезапно ставший человеком?»

«А человек, ставший т’эйхе — не обман?»

«Призрак бы все равно убил тебя. Аарон не знал, когда брал тебя с собой, что для людей лунный призрак опасен вдвойне. Считай, что это твой второй шанс на жизнь».

«Мило. А разве потом, когда все будет кончено, они не убьют меня?»

«Ты — Тантер. Ценный персонаж. Не убьют. Не должны. А там — посмотрим. Может, выкрутимся».

Я помолчала, а потом спросила:

«Как они узнали, что я Тантер?»

«Ты нашла и разбудила Кейл. Этого бы не смог сделать кто-то другой. И меч защитил тебя — он для того и был создан. Тантеры не воюют, но защита им нужна».

За окном давно стемнело. Я сидела на подоконнике и смотрела на звезды. Было как-то все равно, что будет. Особенно, что будет со мной и Аароном. Наверное, так и должно быть. Я и Аарон — мы с самого начала не должны были быть вместе. Я была человеком, он — т’эйхе, один из сильнейших. Теперь я та, которая должна разрушить его мир, сломать то, во что он верит. А он — защитник этого мира и своего короля. Наверное, к лучшему все это.

Сущность внутри меня ласкала холодными прикосновениями, успокаивая и замораживая чувства. Когда я думала об Аароне, готовая смалодушничать и бежать к нему, она окутывала сердце холодом. Казалось, что этот холод сжигает меня изнутри, доставляя душе безумную боль и облегчение одновременно. И лишь когда я согласилась попробовать хотя бы переехать от своего друга в другое жилище, которое смогут предоставить мне т’эйхе, боль отступила, пустота свернулась в клубок и стала ждать своего часа. Все-таки спокойно жить мне дадут только в том случае, если я буду идти по намеченной кем-то дорожке. Что ж, сыграем по их правилам, а там — посмотрим.

Утро встретило меня яркими лучами солнца. Оно заливало комнату теплым светом, играло в гранях безделушек на полках и тонуло в мягком ворсе ковра на полу. Лучи согревали комнату и тело, но в душе царил все тот же невыносимый холод.