Авдотья Репина - Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии [СИ]

Он еще раз поцеловал ее руку, которую не выпускал, а Мира начала беспокоиться по поводу поведения собеседника.

- Когда императоры даровали моей семье гору, то поставили еще одно условие. Каждый правитель из нашей семьи должен жениться на наследнице одной из двух империй.

- Для чего ты мне это все рассказываешь?

- Потому что ты мне нравишься, - сказал он просто. Помолчал и добавил, - и потому что скоро я уезжаю. Мне нужно было с тобой объясниться.

От этих слов стало очень грустно и пусто. Принц обнял девушку и уложил ее голову себе на колени.

- Не грусти. Ты – самое лучшее, что произошло со мной в этой Академии, - он гладил ее по голове, а Мира тихо плакала.

- Когда ты уезжаешь?

- Завтра, рано утром. Моя невеста уже ждет меня.

Девушку как током ударило!

- Почему ты говоришь об этом только сейчас? – Мира резко выпрямилась, смахивая слезы.

Он не отвечал. Только смотрел на нее своими синими добрыми глазами.

А с чего он должен ее предупреждать? Кто она ему?

- Друг, - ответил Принц и потянулся к ее лицу, чтобы утереть слезы.

Мира не могла больше терпеть. Друг? Просто друг? Она бросила его одного и побежала к себе в комнату. Друг? А для чего тогда руки целовал? В глаза заглядывал? Историю жизни выложил?

Завтра утром он уезжает! Друг! А невеста! У него есть невеста!

Когда Мира остыла у себя в комнате, то здравый смысл напомнил, что Принц никогда не давал ей повода надеяться на что-то большее, кроме дружбы. Это она себе всякие любови напридумывала. А тот поцелуй перед Ледовым побоищем. Это она его поцеловала, а не он ее. Принц никогда ей никакой надежды на большее, чем дружба, не давал. Это было честно с его стороны.

Не хотелось выходить из комнаты, даже когда из гостиной доносился шум – студенты провожали Принца. Ему предстояли только выпускные экзамены, которые он сдаст уже в Министерстве, а значит, в Академии точно больше не появится. Не из-за Миры же ему сюда возвращаться. С другой планеты.

Поэтому она гордо просидела весь вечер в своей комнате. Одна. Как на иголках.

Девушка не спала всю ночь, не могла, старательно пыталась выбросить из головы Принца, но получалось плохо. Сидела за учебниками по артефакторике и физике магии.

Под утро в ее комнату тихо постучали, на пороге стоял Принц, одетый в дорожное. Мира на секунду задумалась, а потом кинулась в его объятья, словно не было вчерашнего разговора, а было только здесь и сейчас. Он прижал ее голову к своей груди и поцеловал в макушку.

- Сначала ты будешь очень печалиться, что меня нет рядом, но потом твоя грусть пройдет, и останутся только светлые воспоминания. Я буду вспоминать о тебе каждый день. И, Мира, - он отстранил ее от себя, чтобы посмотреть в глаза, - он позаботится о тебе. С тобой ничего не случится.

Она снова прижалась к нему, крепко-крепко обняла.

- Подснежники… - начала говорить она.

- Что, мелкая? – переспросил он, вытирая ее слезы.

- Что означают подснежники на твоей татуировке?

Он долго смотрел на нее печальными синими глазами, потом крепче прижал к себе.

- Мужчины нашей семьи дарят подснежники своим любимым женщинам, - сказал Принц ей на ухо, поцеловал в висок, отстранил и ушел не оглядываясь.

Мира боролась с желанием броситься за ним, но тут на нее навалилось чувство тяжелое утраты. Она сидела под дверью и плакала, не сдерживала себя. Пусть со слезами выйдут все печали. После этого она добралась до кровати, где ее нашел спасительный сон.

Чтобы не думать о расставании с Принцем, Мира решила погрузиться в учебу. Весь следующий день просидела у себя в комнате за книгами. В конце мая она, как и другие студенты, сдавала несколько экзаменов и зачетов по тем курсам, которые уже изучила. В своих силах она была уверена, а учебники, несмотря на сухость изложения, давали знания о магии. Вот, что было для нее действительно интересно! С недавних пор к числу любимых занятий стала относиться игра на рояле.

Когда девушка отвлекалась от книг, то любовалась веткой яблони, и даже проводила пальцами по нежным лепесткам. Зачем все-таки Рихтер сбежал в Предгорье? Потосковать о неразделённой любви? Потосковать о родителях? А если Хрусталев – это все-таки ее отец, который виновен в смерти его родителей? Сколько она еще будет тянуть? Он ждет историю? Будет ему история.

Мирослава постучала в комнату Рихтера, дверь открылась сама собой, впуская посетительницу.

Хозяин комнаты уже сидел за инструментом. Ждал ее?

Девушка вошла, дверь за ее спиной закрылась. Мира подошла и села за инструмент.

- Добрый вечер, Мирослава, - предельно вежливо сказал он.

Ее куратор, как и в прошлый раз, взял ее руку, задержал в своей и положил на клавиши рояля. Инструмент отозвался звоном в брюхе – рояль вспомнил ее. Но, несмотря на это, волшебства не произошло, руки Миры не заиграли. Она вопросительно посмотрела на Рихтера.

- Любой навык требует усилий, чтобы его выработать, - сказал он учительским тоном. – В прошлый раз я поделился с тобой своим умением, рояль мне в этом помог. Играешь ты плохо, но инструмент тебя признал, а значит, у тебя есть талант к музыке.

- В последний раз я играла очень давно, - призналась она.

- Это понятно. Сейчас я буду задавать тебе простую мелодию, ты будешь повторять ее. Рояль поможет тебе. Вступай, когда будешь готова, - закончил объяснение Рихтер и принялся играть.

Его пальцы легко находили нужные клавиши и выводили легкую мелодию, которая, как знаменитая Бетховенская «К Элизе», повторялась через промежутки. Сначала Мира только слушала и смотрела за его руками, потом приготовилась и вступила, взяв на октаву ниже. Рояль отозвался звоном, Рихтер кивнул. Мелодия у нее выходила рваная. Одно дело, смотреть, как ректор, человек с явно огромным опытом игры на фортепьяно, легко выводит простую мелодию, и совсем другое, когда играешь с перерывом в почти восемнадцать лет, и пальцы так и норовят нажать не на те клавиши, а предельно простая композиция становится вдруг сложной, да и темп слишком быстрым.

Но Рихтер был терпелив, а рояль услужлив. Первый продолжал играть свою мелодию, а второй подсказывал, какие клавиши нужно задействовать. Спустя время старания девушки были вознаграждены, она успевала за Рихтером и не сбивалась. Мелодия действительно оказалась простой.

- Хорошо, - проговорил учитель музыки и скомандовал, - держи основную мелодию.

Мира так и сделала, а Рихтер импровизировал, наращивая музыкальное повествование переходами и ответвлениями. Получалось красиво. Одни руки выводили основу музыкальной картины, а другие набрасывали на ней штрихи.

- Молодец, а сейчас попробуй импровизировать сама. Рояль тебе поможет, - сказал Рихтер, и ушел на низкие ноты. Инструмент стал играть основную линию, а Мире достались высокие тона.