Мари Ардмир - Разбуди Лихо! [СИ]

Лечу я навстречу серым пикам и ввергаю похитителей в шок счастливой улыбкой. Потому что кайфую от ощущения свободы. К счастью, Лихо тоже вырвался из плена белой «сосульки» и полетел ко мне. Успел не только поймать, но и напугать до чертиков.

— Я же сказал: «Тихо!» Трудно было помолчать?!

А у меня слов нет, одни эмоции и все печально-радостные. Спас — это да, но орет так, как дай Боже каждому военруку на построении в школе.

— Я больше не буууду…

— А вы? — сурово спрашивает Лихо, глядя куда-то вправо.

Куда это он смотрит?

И вот тут краем глаз замечаю движение сбоку, поворачиваю голову и начинаю ощутимо подрагивать. За моим плечом, то бишь на мне, сидят трое плюгавеньких ищеек и синхронно кивают лысыми головами:

— Т-тоже не бууудеем!

Надо же, вцепились, а я и не заметила.

— Договорились, — пробурчал Лихо, оставшийся без багажа и сюртука, зато с Урурком на плече. Паук в эти мгновения кропотливо зашивал рваную рубаху господина, с таким умиротворенным видом, словно бы в потасовках участвует постоянно.

На подлете к бирюзовому небу-потолку вурдалак сбросил полупрозрачных и, крепче ухватив меня, скомандовал: «молчи!» А я и не говорила вслух ничего, но про себя упрекала изрядно. Потому что Лихо у трио спасенных ищеек не только об обходном пути выведал, но и разрешение на использование тайных ходов получил. Поэтому, уже через пять минут, мы оказались в полуподвальном зале дворца Владыки. И все это благодаря моей выходке.

Только успела обрадоваться, что мы на прием прибыли первыми, как вдруг из пола поднялась разъяренная Рагшая. Стоит в шикарном закрытом платье из черного кружева и с раздражением натягивает на руки перчатки. Белые волосы высоко собраны, кожа лица выбелена, глаза идеально подведены черными тенями. Не будь она в состоянии бешенства, я бы решила, что вампирша в трауре. А впрочем, на это счет всегда можно пошутить.

— Ну и кого хоронить собралась?

Услышав меня, серокожая покачнулась, как травинка на ветру.

— Уважаемая, Вы совесть свою оплакивать намерены или нас с Лихо? — осклабилась я.

— Вы…?! — следом за ее первым визгливым вопросом, последовал не менее выразительный второй: — Здесь?!

— Ага. Шикарненько, да?

— Как?!

— А мы благодаря одной нимфоманке-стервозине остались без апартаментов, — с радостью пояснила я. Уверена, моя широкая улыбка не оставила сомнений о ком идет речь. — Вот, решили нанести ответный визит. Извините, что без предупреждения… и так скоро.

Ужас, промелькнувший на ее лице, был красноречивее слов, а следом за ним появилась оторопь, которая сменилась жалостью, причем к себе, родимой и непогрешимой. Рагу перевела взгляд страдалицы на Лихо, но произнести ничего не успела. Я не дала.

— Даже не надейтесь на стриптиз в его исполнении. Так изящно выскакивать из простынки, как Вы, он еще не умеет, — кошу взглядом на вурдалака, что-то показывающего мне, и беззастенчиво продолжаю, — но учится быстро, Вы ж знаете.

— Заткни ее! — завопила Рагу, с опаской взглянув вверх.

Повинуясь любопытству, я тоже задрала голову.

Ой, зря я это сделала, в смысле посмотрела вверх. Голос пропал, и словесное издевательство продолжить не удалось. Потому что с потолка якобы пустой залы спустилась тьма тьмущая вурдалаков, затянутых в черное кружево. А когда я узрела их улыбки, желание провоцировать толпу оголодавших исчезло вместе с моим голосом. Вот теперь стою я, молчаливая и скромная, глаз не поднимаю и резких движений не делаю. Хотя хочется… Очень хочется дать деру, и если не до Канадской границы, то хотя бы до маленькой комнатки с писающим мальчиком или девочкой на горшке. А впрочем, без разницы, лишь бы кабинка была свободной.

Лето вспомнилось, когда мы с Женькой повторно в СИЗО попали, так сказать, до выяснения обстоятельств. На этот раз как потерпевшие, но от того не более вольготно себя чувствующие. Стоим в купальниках посередине приемной, а вокруг толпа довольных представителей закона. Им в зоны отдыха нельзя, другие участки патрулируют, а тут все прелести пляжных просторов явились сами, то есть мы — молодые, раздетые, загорелые, с зонтиками и кремом от загара. К сожалению, это все, что нам оставили грабители. Ну, помимо их сувенира на память — телефона.

И кто на море с собой дорогие гаджеты берет?

Вот мы на пляж взяли только шмотки, книги и перекусить чего-нибудь, побрякушки и то, бижутерия. И вообще, не обращались бы в милицию, если бы Женя не уперлась в защите своей тайной страсти, а горе-налетчик не обронил свою собственность, кстати, не последней марки и не маленькой цены.

Тот диалог с дежурным запомнился надолго…

— Так вы хотите вернуть владельцу телефон? — плотный смуглый мужчина чуть за пятьдесят скептически улыбнулся.

Роль ответчицы на себя взяла Женя, впрочем, как и роль зачинщицы этого похода к стражам правопорядка.

— Да, — ответила она.

— За вознаграждение?

— В обмен, — прояснила я ситуацию.

— В обмен на что? — улыбка дежурного стала шире.

— На вещи.

— Какие вещи?

Сзади послышались смешки, но мы постарались на них не обратить внимания.

— В обмен на наши вещи, — Женя протянула ему список из десяти пунктов, включающий в себя, в том числе и два романа в жанре фэнтези.

— И это все? — удивился мужчина.

— Да.

— А что-нибудь ценное есть? — усилием воли он подавил рвущийся наружу смех.

— Ключи от съемной квартиры, — вовремя вспомнила я и испугалась. А вдруг не откроем, что тогда? Прощай отпуск, придется звонить родителям, рассказывать, как вляпались.

Женька же меня не поддержала и, уперев руки в боки, выдала:

— Ценное есть — книги.

— Сберегательные? — с надеждой в голосе поинтересовался дежурный.

— Нет, — мой голос был тих и скромен. — Романтическое фэнтези.

— Какие? — мужчина даже привстал, чтобы лучше расслышать.

— Я за Звездной месяц гонялась по книжным, чтобы купить ее романы! — вспыхнула моя завзятая напарница по переплетам. — И вы хотите сказать, зря бегала?

Из-за ее такого тона у меня на пляже аргументов в пользу дела не нашлось, пришлось тащиться в СИЗО. Если у дежурного их не найдется, даю сто пудов, она все отделение по магазинам пошлет. Женька хоть и творческая личность, но свои пристрастия отстаивает рьяно.

— Ну… — замялся сотрудник, оттягивая воротник рубашки.

Ой, мамочки! Если он сейчас скажет что-нибудь оскорбительное, она их точно пошлет, и не факт, что в книжный. И все, прощай наш отпуск. Наездов мужики не любят, особенно те из них, кто при исполнении. И закроют нас до выяснения обстоятельств, как пить дать закроют.

Оттеснив подругу, я приблизилась к окошечку:

— Слушайте…, хозяйка съемной квартиры отбыла в Ростов. Запасных ключей не оставила… — я придала голосу писклявости и продолжила давить на жалость. — Родственников у нее здесь нет, поэтому получить разрешение на вскрытие апартаментов мы не можем. А она вернется не раньше, чем через неделю.