Мари Ардмир - Помяни черта! [СИ]

— У них же страсти разгораются сплошь и рядом! Служебный роман, роман на одну ночь, пляжный роман, свидание вслепую, скоростные свиданья, брак по любви, брак по расчету, мезальянс… А-а-а, а об остальном и думать страшно. Ужасные понятия о любви, зато многочисленные заявления о ее превратности…

Печатное издание в руках Люциуса вспыхнуло и осыпалось пеплом вниз. Он привлек встревоженную демонессу к себе и крепко обнял.

— Начиталась глупостей и расстроилась?

— Да. И у них полная дисгармония личностных отношений. — Выдохнула Олимпия в его шею, прежде чем поцеловать. — Зачем и куда ты ее отпустил…?

— Милая, я отпустил ее в ее же среду обитания. Туда, куда она хотела. Очень хотела. После всего я даже обязательства свои решил перед ней исполнить в точности. Вот и с братом твоим…

— О точности, — подчеркнула она, начиная сердиться, — и о брате разговор отдельный. Хотя он и тут перекликается. Если,… если между ними есть чувства, как ты мог отпустить ее в пучину разврата?! Представь, что ей грозит там, в отпуске?

— Если она ранее на разврат не подписалась, то и сейчас не уступит. — Лаконично заметил Темный Повелитель.

— Она ранее не была в столь подавленном состоянии. Это чревато.

— Откуда такие познания? — поднял лицо демонессы к себе, заглянул в синие бездонные озера и изогнул насмешливо бровь. — Из журналов с разворотами?

— Не только, — ответно улыбнулась Олимпия, — там, у Нардо, были еще и другие.

— Еще?! — почти прорычал он.

— Вот видишь! Ты против даже печатных изданий ее мира.

— Ну, не совсем и не всех, — обольстительно улыбнулся дьявол. — К тому же я учитывал специфику ее мира, и кое-что предусмотрел.

— Что? Что ты предусмотрел? — заинтересовалась она.

— Галя до сих пор носит пояс чести.

— Люциус! — расхохоталась Олимпия, — Люциус, это невозможно даже представить…!

— А что не так?

— Ее мир все магическое преображает, пояс будет работать иначе. Как… как блокиратор способностей окружающих. Если ты направил к ней посыльных, отзови срочно! Это же Галя!

Олимпия безудержно хохотала, повиснув на его плече, а Люциус, удерживающий демонессу в объятиях, с удивлением смотрел на нее. Он уже слышал, как зовут на помощь целителей в лечебные покои дворца.

— Тебя сейчас позовут посмотреть на раненых, — всхлипнула плачущая от смеха демонесса.

— Ты слышишь тоже?

— Да. — Улыбнулась она. — Хотя, они так кричат, что слышно здесь.

— Возможно. — Улыбнулся Люциус и перебросил ее и себя к источнику криков — в целебный корпус.

Каменное здание, утопающее в кроваво-красной растительности как внутри, так и снаружи, вздрогнуло от очередного утробного рыка. Послышались проклятья на голову иномирянки Гали, затем звук разбившегося стекла и вновь проклятия.

Прежде чем войти в палаты, Олимпия взяла дьявола за руку:

— Чтобы не случилось, не злись.

— Ты что-то знаешь?

— Догадываюсь. — Улыбнулась она.

— О том, что я гонцов послал, тоже догадалась?

— Почти. — Улыбнулась, вглядываясь в его серьезное лицо. — Одна из русалок тебя сдала. Она нечаянно.

— Предатели, везде предатели… — Наигранно вздохнул Темный Повелитель. — И ты первая из прочих.

— И заметь, предают тебя ради меня. — Олимпия взмахнула рукой, и массивные двери открылись.

— И это меня пугает. — Люциус и вошел в палату. — Где мой посыльный?

— Который из всех? — обернулась к нему демонесса Ирвит. Она окутывала серебристого саламандра серой дымкой исцеления для огненного существа.

— Начнем с первого.

— Сзади вас, Повелитель.

Он обернулся и увидел несчастного лешего с подбитым глазом и сломанной рукой:

— Кто так нежно?

— Галя! Со злости…

— Ты хоть слово ей сказать успел?

— Нет, — промямлил посланник. — Она как камнем в меня зарядила, так я и… потонул.

— Галя — как мировое зло. — Сообщила встревоженная русалка, сидящая справа от лешего. — Мы сами остались с ушибами, а его еле успели из воды вытащить!

— Успел соленой нахлебаться. — Две ее подруги согласно кивнули. На них все еще зеленели свежие ссадины и синяки.

И какая-то из хвостатых его будущей супруге сдала. Не видать им половины срока.

— Да, знаю. Кто еще успел столкнулся с мировым злом? — Люциус обвел глазами палату и сам ответил на свой вопрос, — те его, то есть ее, уже не забудут. Итак, леший у нее уже был, а еще оборотень, русалки… вот саламандер. И что?

— И что? Даже саламандер не смог приблизиться?

— Мы еще сутки ничего не узнаем, Ставрус потерял память. — Огненная демонесса Ирвит погладила дернувшуюся ящерицу по руке. И указала куда-то назад. — Из всех ближе всего к ней подобрался только Горат. Вон весь в бинтах в углу сидит.

— Что ж, как я вам и обещал, скошу сроки отсидки в четвертом мире на треть, — сообщил Темный Повелитель.

Его сообщение встретили хмуро:

— Наполовину. И не направляйте нас к Гале повторно.

— А встретиться с Галей еще раз? Нет? И на свободу? — Предложил он в надежде услышать массу повторных предложений и просчитался. Мысль о свободе их не грела.

Люциус повел плечом, направился к обгоревшему и перебинтованному оборотню. Сел напротив и задал мысленный вопрос:

«Как свидание с Галей прошло?»

«Хорошо прошло, Повелитель. За ней пришлось в поезд сесть, я только купе ее нашел, а тут на первой же станции Галю с фальшивыми купюрами взяли» — Буркнул оборотень, стараясь не думать о заветном номере на клочке бумаги.

«А дальше что?» — Люциус слышал мысли отчетливо, и молча улыбался.

«Ну, пришел я в СИЗО, представился опером, и, как водится, обыскал девушку, а дальше… Как в первый день в четвертом мире. Ни сил, ни голоса. Сам не знаю, как из камеры на своих двоих выбрался».

«Понравилась так?» — усмехнулся Темнейший.

— Он хочет сказать, что перестал чувствовать как оборотень, — сообщила вслух Олимпия. Оборотень с ее словами согласился, кивнул, Люциус с возмущением обернулся:

«Не понял… С каких пор?»

— С недавних. — Призналась демонесса вслух и уже про себя, — «да, я их тоже слышу, но говорить мысленно с ними еще не могу. А все ты виноват!» — потупившись, призналась демонесса. «Был бы Нардо здесь, я бы с твоими народами уже и говорить мысленно могла»

— Я виноват? — возмутился дьявол, затем про себя шепотом, — «дома поговорим».

«Как скажешь, милый».

«И что с тобой случилось? — обратился Темнейший к оборотню в бинтах. — Исходя из строк донесения, из оцепенения вышел утром, настиг бывшую жертвенницу быстро. А дальше?»

«Новое столкновение и почти полная потеря возможностей. Не обернуться и сотню собак не отпугнуть»

— Где же ты собак столько встретил? — не сдержала вопроса Олимпия.

«Да если бы я! Галю с пляжа на собачью выставку потянуло. Шарпея посмотреть. К слову, щенки этой породы на маленького Церба похожи. — Отвлекся от темы оборотень Горат. — А четвероногие на мой запах повелись. Пока я от озверевших собак отбивался, за Галей саламандер пошел»