Мари Ардмир - Помяни черта! [СИ]

— А глаза у нее карие. — Прошептал ужас, сплющенный по диагонали, голосом первого в числе трупов.

— Мамочки!

Все что произошло далее, не то что рассказывать будет стыдно, но даже вспоминать. Я взобралась на тритона, истошно вопя: «Сними с меня это!». А Это не поняв намека, продолжило все тем же восторженным голосом: «Кожа светлая, поры мелкие, есть родинка под левой бровью! И маленький шрамик на лбу!»

— Шииип! Сними его! — потребовала я у неподвижного тритона.

— Галя, вы великолепны! — громко возвестил ценитель моей красоты, и все его сплющенное племя поддакнуло.

— Кхм, — вступил в диалог слизень, — многоуважаемый Жмир, Ваше внимание очень смущает Галю.

— Что? — поинтересовался ужас, сверкнув мелким прототипом акульей пасти.

— Ослабьте натиск. — Тише добавил Жакоромородот. — Она очень впечатлительна.

— А… Простите, отцепился от моей шеи, отплыл на десять сантиметров. — Так лучше?

— Нет!

— Не просто карие, а с золотистыми вкраплениями! — сообщил чури, отплывая еще на десятку.

— И еще чуть-чуть, — пролепетала я, — вы отплывайте, и я скажу, когда остановиться. Дождалась, пока он удалится на полтора метра, и дала добро. — Прекрасное удаление для светской беседы.

— А для личной предлагаю это! — сообщил он, вмиг оказавшись опять у самого моего носа. Мой вопль удержал тритон, крепко сжавший свои объятия. — Невозможно разговаривая с Вами не смотреть в Ваши удивительные глаза, о Великолепная.

— Аха… — выдохнула тихо, потому что на остальное у меня воздуха не хватило бы.

— Так вас сопроводить? — не переставая скалиться, поинтересовался Жмир и подмигнул центральным глазом.

— Аха…

— Все-таки будете пакостить во благо?

— Аха…

— В таком случае разрешите предложить вам свои услуги. — Накренившись вправо, произнесло это создание и, что-то булькнув своим, заставило группу выплыть из кареты. Чури, дорвавшись до козел, отправили к нам Цимиса и Цимиру, а затем плавно сдвинули карету в пропасть, где только-только загорелись огоньки планкноидов.

— А я останусь с вами! — возвестил первый и намертво прилип к моему плечу. Не прошло и мгновения с его стороны уже донеслось, — какие прекрасные ушные раковины…

Меня опять тряхнуло не по-детски от слов мелкого маньяка. Не знаю, о чем другие думают, но с таким голосом не красоту описывают, а весьма аппетитное блюдо. Кошу взглядом, ищу поддержки у слизня, потому что от тритона я ее не дождусь. Шип преуспел в удержании меня, а не чури. И как назло, бронированный и оба шарика дырявых в один голос прошипели: «терпите!»

Я стойко молчала, пока он восхвалял мои щеки, шею, губы, зубы, когда увидел, вообще неизвестно, а восхвалял сильно, но как только похвальная оценка коснулась груди, вспыхнула и перевела тему:

— Жмир, а вы по призванию кто?

— Первый советник. — Гордо представился он и продолжил восхищаться приятной выпуклостью, именуемой им лично нежный двуглавый горб. Потрясное определение для груди, нужно запомнить на будущее.

— То есть даете советы?

— Да, — протянул мини маньяк.

— А можете помочь в вопросе с вашей предводительницей?

— А что вас смущает? Фабура примет вас и даже выслушает, в этом не сомневайтесь.

— Но мне нужно ее согласие. Подскажите, как его заполучить.

Возникло молчание, где-то минуты на три, как вдруг он решил высказаться:

— Только если дозволите осмотреть ваши ласты!

— Не поняла…

— Ноги. — Подсказал слизень. — Уважаемый Жмир имел в виду ваши стройные ноги.

— Че..? — меня тритон опять сжал, чтоб ему хорошо было!

— Великолепная хотела уточнить — до какого уровня? — пояснил Жакоромородот мой вскрик, задушенный тритоньей лапой.

— Все до холмов… спереди! — тут же замахнулся чури. Его уточнение наталкивает на мысль, о том, что мои взгорья сзади он тоже обследовал, зараза!

— Нет. — Ответил слизень, поймав мой взгляд.

— До точки прогиба!

Это он о талии, да… или нет? Я опять вскинула негодующий взор на бронированного помощника.

— И эта отметка тоже слишком высока. — Последовал его ответ.

— До точки раздвоения? — нехотя отступил чури.

— Ни в кое… — мне опять договорить не дали.

— Боюсь, и эта планка так же недоступна. — Слизень несколько мгновений молчал, прежде чем сделать свое предложение. — Как насчет уровня стоп, то есть ласт?

— Неееееееее, в этом случае вы с нашей предводительницей можете договариваться сами, — нахально сообщил этот умник и даже от плеча моего отлип. Тритон разочарованно разорвал свои объятия, и я оказалась на свободе, а так же обрела голос.

Обдумав ситуацию, решила войти в переговоры: — Пальцы ног?

Молчит, паразит! И даже не обернулся, чтобы посмотреть на меня.

— Щиколотка?

— Нет.

— Голень?

— Ну… — тянет, оборачиваясь, и косит взглядом значительно выше голени.

Если он сейчас нукает, я его выше колена не пущу. А в моем запасе для этого пройдохи еще должна остаться территория для торгов. Так что уровень голени и точка.

— Жмир, неужели вам так трудно мне помочь? — взмолилась, поклипав теми самими глазками, которые ему понравились. — И уже нарушила правила своего родного дома, дозволив уважаемому представителю Океании увидеть больше, чем пальцы моих ног.

— Но сюда Вы приплыли в коротком одеянии, я знаю!

Ему для полного моего омерзения следовало так же сообщить, что я его в себе перевозила. Отогнала неприятные мыслишки и дала пояснение своему прежнему виду.

— Это было одеяние для путешествий, здесь же я обязана скрывать себя. Соглашайтесь… Сейчас или никогда!

— Что значит никогда?!

— После переговоров меня здесь не будет. — Сделала я скорбное лицо и слезла с колен тритона на сиденье.

Чури после этого долго метался по карете, раздумывая, согласиться или нет, несколько раз тормозил в неприятной близости от меня, оглядывал руки, затем с не меньшим энтузиазмом косился в сторону ног, скрытых платьем. И, в конечном счете, дал согласие на помощь.

Когда карета с надоедливой заразой исчезла из вида, император Океании Гарвиро вздохнул с облегчением и позволил себе улыбнуться — с Галей покончено. Ему не удалось отговорить сына, но он все же смог его задержать, подменив отпрыска, жаждущего приключении, верной Цимирой. Да и зачем его доброму мальчику видеть, как неугодную переговорщицу растерзают? Пусть лучше набирается сил перед предстоящими мировыми скачками, чтобы вновь подтвердить неуемную силу императорской семьи.

А в том, что иномирянка не вернется, он был уверен на все 100 %.

Конечно, с ее везением можно предположить, что оголодавшие охранные идолы не успеют растерзать или хотя бы поранить Галю, и она доберется к местообитанию колонии и даже предстанет перед Фабурой. Но при попытке договориться переговорщицу ждет крупное фиаско, потому что договор с чури составлял Тавериль Тио Стук, самый подлый и расчетливый рыб Океании. Ее спасение маловероятно. Но Ган все же дал инструкции тритону на тот случай, если чури сжалятся и просто выдворят иномирянку. Так что даже верный слизень императрицы Жакоромородот ей не поможет.