Кэтрин Арден - Ведьмина зима

Они нашли ручей, дали лошадям попить. Вася, охнув, опустилась у реки. Она глотала воду и не была готова, когда Олег схватил ее за руки и поднял, развернул. Ее ладони еще были мокрыми.

— Хорошо, — мрачно сказал он. — Это ты?

— Что я? — спросила Вася.

Он тряхнул ее, и ее зубы сжали язык. Она ощутила кровь. Она вспомнила, что, как бы ни помогал ей этот князь, он предавал Дмитрия Ивановича ради своего народа, и он легко убьет ее.

— Я защищал тебя. Я заслужил обман? — осведомился Олег. — Челубей сказал, что ты очаровала лошадь в Москве. Я сомневался, но… — он махнул рукой на пропавший отряд. — Мы застряли. Ты что — то делаешь с лошадьми?

— Я была на виду все время, — сказала она, не скрывая усталость и поражение в тоне. — Как я могла что — то сделать с лошадьми?

Он смотрел на нее пару мгновений, щурясь, и он сказал:

— Ты что — то затеваешь. Что это?

— Конечно, затеваю, — утомленно сказала она. — Я пытаюсь спасти брата. Я еще ничего умного не придумала, — она подняла на него взгляд. — Вы знаете способ, Олег Иванович? Я сделаю все, чтобы спасти его.

Он вдохнул, с тревогой глядя в ее глаза.

— Все?

Она молчала, но посмотрела в его глаза.

Он сжал губы, посмотрел на ее глаза, на губы. Вдруг он отпустил ее и отвернулся.

— Я посмотрю, что можно сделать, — сухо сказал он.

Он был благородным и не дураком, он мог угрожать, но не ляжет с двоюродной сестрой Дмитрия. Но он злился, потому что искушался. И он злился, это она видела по его напряженной шее. Но он не встряхнул ее снова, и он перестал думать о лошадях. Этого она и хотела.

А остальное — она собиралась уйти с братом раньше, чем вопрос поднимется снова.

Олег забрался на лошадь, сжал ее бока, повел дальше. Больше остановок не будет.

Ночь, луна давно взошла, когда люди Олега нашли их место в лагере. Их лошади были свежими, им понравилась игра Васи, но люди вспотели и хмурились.

Комментарии звучали как незлые возмущения со всех сторон, пока русские устраивались на ночлег в лунном свете. Утомленные люди ругались на беспокойных лошадей. Олег не сводил с нее взгляда последний час пути, Вася была уверена. Они остановились, он спрыгнул с седла и мрачно смотрел на нее.

— Я должен отвести тебя к Челубею.

Холодок страха проник в ее живот. Но она смогла выдавить:

— Где? Где мой брат?

— В юрте Мамая, — он точно увидел невольный страх в ее глазах, грубо добавил. — Я не оставлю тебя там, девица. Постарайся изобразить неведение. Я должен сначала устроить людей.

Ее оставили сидеть на бревне со стражем. Вася посмотрела на луну, пыталась ощутить время. Было поздно. Ее одежда пропиталась потом за день жары, а теперь холодила ее. Она глубоко вдохнула. Близко ли полночь? Скорее всего.

Ее голова прояснилась, хоть она очень устала. Тошнота прошла, голова гудела. Она пыталась отогнать страх за брата и сосредоточиться. Мелочи. Мелкая магия была подвластна ей, не свела бы ее с ума. Она сидела на теплой земле и забыла, что путы крепкие.

И веревка подалась. Немного. Она заставила себя расслабиться. Веревка еще немного подалась. Она смогла двигать покрасневшими запястьями, крутить ими.

Она огляделась, поймала взгляд лошади Олега. Кобылица послушно встала на дыбы, вопя. Это сделали все русские кони. Они предались страху, брыкались, дико глядели вокруг, бились в поводьях. Вася слышала ругательства людей вокруг. Они поспешили к лошадям, даже страж Васи. Никто не смотрел на нее. Поворот, и она освободила запястья. Хаос в лагере растекался, словно паника лошадей заражала остальных.

Она не знала, где была палатка Мамая. Она юркнула в смятение людей и лошадей, прижала ладонь к шее кобылицы. Лошадь все еще была с седлом, в мешке на нем даже был длинный нож.

— Ты понесешь меня? — прошептала она.

Лошадь вскинула голову по — доброму, и Вася забралась на ее спину. Она вдруг увидела поверх смятения. Она повела лошадь вперед, оглядываясь через плечо.

Она могла поклясться, что увидела Олега Рязанского, он смотрел ей вслед и молчал.

Вася шептала их лошадям об огне, волках и жутких вещах. Куда бы она ни шла, она оставляла хаос. Вспыхивали костры, взлетали искры. Десятки лошадей — больше — паниковали сразу. Некоторые убегали, топтали людей по пути, другие просто брыкались и бились в веревках. Вася ехала на лошади среди обезумевших созданий. Она была рада уму лошади, ее ровной поступи. Опасность гудела в ее горле и животе.

Тьма и хаос были лучшими союзниками, чем магия.

Вася приблизилась к палатке Мамая и слезла со спины лошади.

— Жди меня, — сказала она лошади. Кобылица послушно опустила голову. Лошади тут тоже брыкались, всюду ругались люди. Она набралась смелости и проникла в палатку Мамая, молясь под нос.

Ее брат был там один. Его руки были заведены назад и привязаны к шесту, что удерживал палатку. Он был голым по пояс, спину покрывали следы хлыста. На его лице были синяки. Вася подбежала к нему.

Саша поднял утомленный взгляд на ее лицо. На его правой ладони не было двух ногтей.

— Вася, — сказал он. — Уходи.

— Уйду. С тобой, — сказала она. У нее был нож из седла Олега, она одним взмахом разрезала его путы. — Идем.

Но Саша растерянно качал головой.

— Они знают, — сказал он. — Что ты встревожила лошадей. Челубей… говорил что — то о коне и лошади в Москве. Он знал, что это была ты, как только начался шум. Они… готовились к этому, — пот стекал в его бороду, блестел на его висках, на выстриженной голове. Вася обернулась.

Они стояли на входе в палатку: Мамай и Челубей, смотрели с людьми, столпившимися за ними. Челубей что — то сказал на своем языке, и Мамай ответил. Что — то пылало в их глазах.

Вася глядела на них, но помогла брату подняться на ноги. Он встал, когда она потянула, но было ясно, что движения были для него агонией.

— Отойди от него. Медленно, — сказал ей Челубей на русском. Она видела свою медленную смерть в его глазах.

Васе хватило. Она уже не страдала от удара по голове. Она подожгла палатку.

Огонь побежал от входа в палатку в десятки сторон, мужчины отпрянули с криками тревоги. Вася схватила брата и потянула его, хромая, в другую сторону палатки, ножом разрезала ткань.

Она не вышла, а ждала, задержав дыхание от дыма, и свистнула раз между зубов. Хорошая кобылица пришла, даже опустилась, когда Вася попросила, несмотря на дым и огонь, чтобы Саша мог забраться на ее спину.

Он не мог оставаться на лошади сам. Васе пришлось забраться перед ним, обвить его руками свою талию.

— Держись, — сказала она. Лошадь побежала от крика сзади. Она рискнула оглянуться. Челубей схватил лошадь, когда та вырвалась из дыма. Шесть человек присоединились к нему, они догоняли ее. Это была гонка: наступит раньше полночь или ее догонят.