Nata Zzika - Завещание [СИ]

Дарваль отправил всех домашних помогать с обозом и вынес шкатулку с письмом. Графиня жадно протянула руки:

— Давай скорее!

— Погодите, Ваше Сиятельство, сначала обещанные золотые.

— О, Всесветлая! Да на, — швырнула мешочек на стол и выхватила шкатулку, торопливо открыла ее и взяла в руки бумагу. — А почему оно такое мятое и грязное?

Лавочник оторвался от пересчитывания монет:

— Я говорил, миледи, герцог скомкал его и бросил в камин.

Но графиня уже читала и не могла оторваться. Наконец, она подняла голову и аккуратно положила письмо назад в шкатулку, повернула ключик и завернула шкатулку в плащ.

— Как уговаривались — с этого момента ты никогда не видел ни письма, ни меня. — проводи меня и слугу, где нас никто не увидит, я открою портал в столицу.

— Разумеется, миледи! — поклонился Дарваль. — И пошел впереди, показывая направление. графиня и ее слуга молча шли следом.

Задний двор усадьбы Дарваля был со всех сторон закрыт постройками и от дороги, где стоял обоз и суетились люди, был скрыт высоким забором.

Графиня отошла от строений, достала одноразовый портал, подождала, когда слуга встал рядом, раздавила шарик и они исчезли в зеленой вспышке.

Единственными свидетелями этого, кроме самого Дарваля, был расписной петух и стайка квохчущих кур.

— Поклон. Шаг вправо. Приставили. Поклон. Шаг влево. Приставили. Идем вокруг, обходим, обходим. Руку вверх. Плавно начинаем… Так, так… Очень хорошо. ии… да! Замечательно, миледи, я доволен. Теперь Вы можете смело ехать на Бал и танцевать сколько Вам заблагорассудится! — худой, как жердь, учитель танцев, чем-то напоминающий цаплю, лучился восторгом.

Деми перевела дух и улыбнулась:

— С таким учителем, как Вы, господин Ренни, невозможно не научиться, у Вас настоящий талант. Благодарю Вас!

Учитель и ученица, донельзя довольные друг другом, расстались у дверей танцевальной залы и Деми отправилась к мужу.

Ее новая способность всегда знать, где находится герцог очень ей нравилась и так же то, что по своему желанию, она могла передавать и мужу свое местоположение. Но если не хотела, то он ее не чувствовал.

Еще девушка заметила, что видит сияние возле людей и у всех оно было разное по цвету, оттенкам, насыщенности и яркости, Что это такое она не знала и спросила у Анри.

— Опишите мне, что Вы видите, например — у меня? — попросил мессир.

— Это похоже на нечто плавное и переливающееся, как бока мыльного пузыря на солнце. У Вас оно большое по величине и изумрудно зеленое с всполохами синего и немного красного.

— Хм, интересно. Похоже, миледи, Вы видите мое энергетическое поле. Вы видите эти «мыльные разводы» у всех людей и все время или временами?

— Нет, только когда сосредоточусь на этом, но увидеть могу у всех.

— А попробуйте посмотреть на меня внутренним зрением. Помните, я говорил Вам на уроках основ магии?

— Отрешиться от всего и перестроить взгляд как бы сквозь всего, смотря будто в никуда? Я попробую. — Деми нахмурилась, сосредоточилась и принялась вращать глазами.

— Да нет, же! Так Вы заработаете косоглазие. Просто смотрите на меня, но не фокусируйте взгляд, как бы обтекайте меня или смотрите сквозь.

Деми некоторое время старательно пыхтела и когда совсем уж решила, что ничего не получается, изображение вдруг размылось или как бы подернулось дымкой и она четко увидела разноцветное сияние, коконом окружавшее Анриона. От неожиданности Демиана охнула и все попало. Но вторая попытка далась легче, следующая — еще легче и скоро герцогиня свободно переключалась на внутреннее зрение и разглядывала ауры.

Анри сокрушался, что так мало времени и он не может всему научить миледи. Что-то и сам не знает, что-то ей пока сложно понять, ведь для того, что бы научиться читать, сначала необходимо выучить буквы и старался заниматься с Ее Светлостью каждую свободную минутку.

Многие знания, касающиеся способностей Искрящих, знали только сами Искрящие и передавали их друг другу и теперь, когда Демиана оказалась единственной Искрящей, ей до многого приходилось доходить самостоятельно. Например, она случайно узнала, что может определять качество пищи и воды — чувствует, если они испорчены или не годны к употреблению: зашла в кухню и проходя мимо котла с грибным рагу, почувствовала, что это есть нельзя. Она не могла объяснить, почему, но требовала, что бы рагу выкинули. Повар очень обижался и протестовал, что это ужин слуг и если он выкинет. люди останутся голодными. Перепирательство шло до тех пор, пока на шум не пришел Анри, бывший в тот момент в замке и, просканировав кушанье, не определил, что среди грибов попался ядовитый.

Еще она чувствовала месторасположение всех живых существ, от людей до букашек, на расстоянии до ста метров от себя и первое время ужасно пугалась, не понимая, что это она ощущает.

Однажды она, гуляя по пробуждающемуся от зимней спячки саду, увидела плохо перенесший морозы розовый кустик, стоявший без единого листочка, хотя его соседки уже во всю тянули свежие побеги и потрогала безжизненную веточку, пожалев, что такое красивое растение погибает. Каково же было ее изумление, когда пару дней спустя она опять проходила мимо розария и обнаружила, что кустик не только жив и покрыт зелеными листочками, но и выпустил два цветочных бутона.

Когда она рассказала об этом Тамилю, тот скептически покачал головой, сходил вместе с женой посмотреть на кустик — действительно, бутоны. Для роз рановато. И вечером принес в покои герцогини щенка, который плохо ел и сильно отставал от братьев в росте.

— Какой хорошенький! Что мне с ним делать? — спросила девушка, беря щенка на руки.

— Он болеет и почти ничего не ест, наверное, ему недолго осталось, — ответил герцог. — Жалко, славный был бы охранник.

— Бедняжка, — расстроилась Деми и прижала тщедушное тельце к себе, погладила лаковую голову, шелковистые ушки, мордочку. Щенок смирно лежал и в конце концов заснул. С сожалением девушка передала его мужу. — Отнеси к матери, может быть, он поест с аппетитом и начнет поправляться?

Через 4 дня герцог, смеясь, вручил жене извивающегося и тявкающего песика, который ни минуты на месте не сидел и явно потяжелел с прошлой встречи.

— Это тот же самый? — удивилась Деми, играя с малышом. — Он пошел на поправку — это же такое чудо!

— Да, моя милая! Самое большое чудо — это ты! Это ты его вылечила, как и ту засыхающую розу!

— Но как? Я ведь ничего не делала, — растерялась девушка. — Я и не умею ничего.

— Видимо, умеешь, — ответил герцог и сгреб жену вместе со щенком в охапку. — Хочешь оставить его себе?

— А можно?

— Все, что пожелаешь, моя любовь.

— Спасибо! Я назову его Вопреки.