Эрика О'Роурке - Создательница

Доминик рассеяно обрисовывал символы на столе.

— Пока да.

— Хорошо.

Мы попрощались с Маргарет, и Люк выел меня из зала для встреч, провёл через освещённую свечами парадную, вниз по низким ступенькам собора и на улицу. В отличие от последнего раза, когда наша ночная прогулка вела через призрачно красивый, спокойный город, теперь улицы кишели прогуливающимися людьми, которые держали в руках большие пластиковые стаканы. Это было похоже на фестиваль «Taste of Chicago», только всё было ещё более грандиозным. Здесь было громче, оживлённее, дружелюбнее, ярче и беспорядочнее.

— А что здесь происходит? — спросила я, когда Люк взял меня за руку и увёл от праздничной толчеи.

— Карнавал, — сказал он. — Сегодня начинается Марди Гра. Безостановочно праздновать принимают уже с января, а сейчас самое ужасное время.

Группа пьяных студентов без рубашек склонилась над витиеватыми балконными перилами и выкрикивала мне непристойные высказывания и предложения, как я могла бы заработать жемчужины. Я проигнорировала их, но лицо Люка помрачнело. Он щёлкнул пальцами и пробормотал что-то, что начиналось со слов «проклятые туристы» и закончилось магией. Линии раздулись, когда он использовал их.

— Эй, детка! Покажи нам свои…

Металл в ночном воздухе вспыхнул белым светом, и студенты завизжали и завыли, отпрянули назад, дико размахивая руками. Ожоги изуродовали их голые животы там, где они прислонялись к перилам, и они забежали вовнутрь, требуя льда. Я, спотыкаясь, поспешила за Люком, который ускорил свой шаг.

— А ты разве никогда так не делаешь? — спросила я.

Люди поспешно уступали нам дорогу, а так как я не чувствовала, что Люк использует Линии, чтобы проложить нам дорогу через толпу, я предположила, что всё дело в его диком выражение лица.

— Я за то, что иногда можно напиться и вести себя так, но если не готов принять последствия, то лучше не начинать.

— Не думаю, что кто-то был готов принять такие последствия, — сказала я. — Это было немного слишком, Люк.

— Возможно теперь они подумают дважды, прежде чем сделать подобное ещё раз. Возможно даже останутся сегодня дома, вместо того, чтобы пойти в бар и приставать к каждой девушке, которой не повезло натолкнуться на них. Раз уж мы об этом заговорили: ты в порядке?

— В электричке я слышала и кое-что похуже. Я справлюсь.

Он фыркнул.

— Я знаю, что тебе хочется в это верить, но это совершенно другой мир, Мышонок.

Мы свернули в переулок, и толкотня тел уменьшилась.

Задул лёгкий ветерок, который пах цветами, вместо пота, мусора и сигарет. Я вздохнула от облегчения, разглядывая узкую улицу, по обоим сторонам которой возвышались кирпичные здания.

— Это одна из ваших, я права?

— Да. Примерно два квартала. У нас по всему городу есть небольшие гнёздышки.

Улицы, которые не появлялись на картах, анклавы Дуг, которые жили незаметно для Плоских. Люк остановился перед знакомым двором, открыл ворота и провёл меня через них.

— Мне нужно домой, — сказала я. — У меня завтра школа. Родители скоро проснутся.

— Мы можем поговорить здесь или в твоей комнате. Решать тебе.

— Здесь подойдёт.

— Я так и подумал, что ты, пожалуй, с этим согласишься.

Мы поднялись вверх по узкой лестнице. Плечи Люка были напряжены от сдерживаемого раздражения.

Как только мы оказались внутри, я подошла к стеклянным дверям и через молочные стёкла посмотрела на бурлящую толпу Французского квартала. В квартиру проникала музыка, джаз и зайдеко, соперничающие друг с другом.

— И так продолжается весь день?

— Скоро будет происходить ещё больше. Завтра утром начинается парад в жилых кварталах. К полудню каждая улица во Французском квартале превратиться в один единственный маскарадный бал.

— Дуги тоже празднуют?

— Конечно. Остальную часть года мы не слишком часто смешиваемся с населением, но во время карнавала всё по-другому, — он подошёл ко мне и встал рядом с окном. — Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

— Я же тебе уже сказала, что нужно больше, чем какой-то пьяный малый, чтобы напугать меня.

— Я имею ввиду Антона. Раскол. Ты с этим справишься?

Уже только их упоминание привело к тому, что я почувствовала себя грязной и испытала сильное желание принять горячий душ, но я не хотела казаться слабой.

— Я испытала шок. Но у него не было достаточно времени, чтобы действительно навредить мне.

Чтобы не смотреть на Люка, я прошла к камину и принялась разглядывать стоящие на нём предметы: примитивно выглядящая резьба по дереву, небольшой портрет двух мальчиков, букет белых роз в потускневшем серебреном кубке.

— Антон за чем-то охотился, — сказал Люк. — Что это может быть?

— Я не знаю. Он сказал, будто у меня есть тайны.

И он видел так много моих, даже те, которые я пыталась скрыть от себя.

— По крайней мере в этом он прав.

— Что это значит?

— Это значит, что ты рассказала мне не всё. Антон выследил тебя уже два раза, в твоём мире, а не в нашем. На это есть причина. Ты действительно думаешь, что стол в зале встреч засветился потому, что ты испугалась? Я же тебе говорил, — продолжил он, вставая рядом. Слишком близко на мой взгляд, так близко, что я ощутила его запах корицы и дыма. — Ты не можешь врать мне. Когда ты врёшь я сразу это вижу. Я вижу тебя насквозь.

— С каких пор мы раскрываем свои карты, Люк? Ты тоже постоянно что-то от меня скрываешь.

— Это я раньше так делал, — поправил он. — На данный момент мне нечего скрывать. В отличие от тебя.

Я теребила пуговицу моего кардигана.

— Сначала я должна лучше это понять, прежде чем расскажу тебе.

— Это магия, — сказал Люк. — Когда она вскипела, ты была удивлена, но не испуганна. Ты можешь творить заклинания? Использовать Линии?

— Нет. Всё не так просто.

— Мы могли бы помочь тебе разобраться, — сказал он. — Паскаль понял бы, что происходит.

— Паскаль сделает меня своим новым экспериментом и, если это поможет ему всё выяснить — препарирует. С этим вопросом я не собираюсь обращаться к Кварторам.

Внезапно перед глазами появилась сцена, как Люк рассказывает всё Кварторам, предаёт меня, потому что думает, что под своими мантиями они верны цели спасти магию. Со мной такое не пройдёт!

Он забарабанил пальцами по камину, и его беспокойство сменилось раздражением.

— Серафимы продолжат преследовать тебя. Они расколют твой разум и вывернут внутренности наизнанку. Ты не доверяешь Кварторам, хорошо. Но я не один из них, ещё пока нет, и я сделаю всё от меня зависящее, чтобы защитить тебя.

— От Серафимов? Или от Кварторов?

На это он не ответил, что причинило мне больше боли, чем я ожидала.

— В этом-то вся и проблема. Ты постоянно говоришь, что я должна выбрать какую-то одну жизнь — среди Плоских или среди Дуг — но я не единственная, кто стоит перед выбором, — я снова бросила взгляд на наручные часы. — Уже поздно, Люк. Ты мог бы вернуть меня домой, пожалуйста?