Эрика О'Роурке - Создательница

Моя мать отложила в сторону кухонное полотенце и вцепилась обоими руками в край раковины. Видимо, она боролась с собой. В конце концов, она снова повернулась к нам.

— Вы голодны? Я могла бы сделать бутерброды, если хотите.

Она была слишком взволнована, чтобы готовить. Должно быть от беспокойства она чуть не теряла рассудок, а я собиралась ещё усугубить ситуацию.

— Я не могу остаться, — начала я, но зазвонил телефон, и мы вздрогнули.

— Возможно, это твой отец, — сказала она, бросившись к телефону и подняла трубку посреди звонка. По тому, как вытянулось её лицо я поняла, что это не отец, и она протянула меня трубку.

— Билли, — сказала она глухо.

— У тебя есть то, что тебе не принадлежит, — объяснил он, как только я поднесла трубку к уху.

Моя мать, как всегда, наблюдала за мной. Когда я приходила домой с вечеринки — не то, чтобы я была на многих, но она не ложилась спать, проверяя, нет ли следов алкоголя или каких-нибудь парней, не несёт ли от меня водкой и правильно ли застёгнута рубашка. Никогда ничего такого не было, но сейчас я шмыгнула в другую комнату, и прежде, чем она смогла за мной последовать, Люк заградил ей дорогу.

— Я вполне мог бы съесть один из таких бутербродов, — сказал он. — И чашку кофе, если вас это не сильно затруднит. На самом деле, если подумать, мы оба могли бы что-нибудь съесть. Я не уверен, когда в последний раз видел, чтобы Мо что-то ела.

Какой Люк умный. Я перешла на другую сторону гостиной и выглянула в окно. Улица была пустой. Если Билли наблюдал за домом с помощью своих людей, то они хорошо спрятались. Я снова направила своё внимание на телефонный разговор.

— У меня больше нет флешки. Я сделала именно то, о чём ты меня просил, когда вошла туда: я отдала её Экомову.

— Не играй со мной в игры. Они не нашли её на трупе или ещё где-нибудь в комнате.

— В конце там царил такой беспорядок. Сложно держать в поле зрения что-то такое маленькое, как флешка, когда тебя пытаются убить.

— Он сказал, что не убьёт тебя. Он хотел получить информацию.

— А затем он хотел меня убить. Ты же сам видел, кого Антон отправил за мной на улице. Сумрачные не особо многословные.

Его тон был ледяным.

— Это была сделка.

— Я же семья!

— Если бы ты была семьёй, то помогла бы нам, но на каждом шаге в этом направление ты предпочла нам кого-то другого. Опознание в полиции. Доннелли. Дуг. Они даже не твои люди, и всё же важнее для тебя, чем твои собственные родственники. Ты чётко выразила свои чувства, поэтому я сделал то, что должен, чтобы защитить то, что принадлежит мне.

— Тогда звони тому, кому это не всё равно, — ответила я, но прежде чем успела бросить трубку, он сказал:

— Тебе это не всё равно. Думаю, это называется ахиллесовой пятой, верно? Тебе не наплевать на многих людей — например на Доннелли и его сестру. Или на твоую мать.

— Колин и Тесс уехали, — сказала я, в то время как во мне пробудился страх.

— Они не могли уехать далеко всего за один день, прежде всего Тесс в её состоянии. По крайней мере, не без посторонней помощи, а я вполне могу себе представить, к кому ты обратилась на этот раз. К Лене, не так ли? У её семьи есть талант даже без какой-либо магии устраивать так, чтобы люди могли исчезнуть.

— Оставь её в покое.

— Можешь себе представить, каковы будут последствия, если кто-то начнёт наводить справки об их делишках? Полагаю, несколько лет тюрьмы для всех участников. Интересно, когда твоей подружке исполнилось восемнадцать.

— Это всего лишь дурацкая флешка, — сказала я. — С несколькими файлами.

— Файлами, которыми интересуются много людей в городе — важных людей, влиятельных людей. В этот раз ты зашла слишком далеко, Мо. Ты рассердила многих людей. Если ты ещё сегодня вечером отдашь мне флешку, я смогу предотвратить самое худшее. Если нет, то я не сумею защитить ни тебя, ни того, кто тебе важен. Ни Лену, ни Доннелли… ни даже твою мать. У меня будут связаны руки, Маура Кэтлин, и они окажутся на твоей совести.

— У меня…, - я чуть не сказала, что у меня больше нет флешки, но замолчала. Если он будет думать, что файлы у меня, у меня появится рычаг давления, и таким образом последний шанс его остановить. Я поднялась наверх в свою комнату. — Не знаю, как ты терпишь самого себя.

Он тихо рассмеялся.

— Вообще-то очень хорошо. Немедленно принеси мне флешку. Мне хочется побыстрее покончить с этим.

Длинный гудок проник мне в ухо.

— Не так сильно, как мне, — пробормотала я, обыскивая стол, в поисках другой флешки св. Бригиты, внешне идентичной с той, что он мне дал. Затем вернулась в кухню, где мама и Люк, с пузатым горшком хрена между ними, делали вид, будто едят бутерброд с ростбифом. Я вернула телефон на зарядную станцию.

— Мне нужно ещё быстро кое-куда сходить.

Мама уранил бутерброд на тарелку.

— Ты же только что пришла! Твой отец всё ещё ищет тебя, Мо. Мы позвоним ему. Пусть он это уладит.

— Он не сможет. Я ненадолго. Оставайся здесь, пока я не вернусь.

— Я твоя мать! Не знаю, как тебе взбрело в голову командовать мной, но всё совсем наоборот, молодая леди. Я хочу знать, что происходит. Немедленно.

— Билли думает, что у меня есть что-то, что принадлежит ему.

— Ты обворовала его? — спросила она, явно в ужасе.

— Нет, он сам мне дал. А теперь хочет вернуть, — я потёрла лоб. — Всё сложно, понимаешь? Но я должна немедленно пойти к нему. Я вернусь, как только смогу.

— Мо, моя дорогая, — она прижала кулак к губам, как будто могла таким образом сдержать слова. — Будь осторожна.

Люк последовал за мной на улицу.

— Ты отдала флешку Дженни. Почему бы тебе не оставить теперь всё на полицию?

— Он угрожает людям, которых я люблю. Моим друзьям. Моей семье. Я не собираюсь ждать полицию.

Я повесила сумку через плечо и пошла вдоль тротуара.

— Твой дядя — плохой человек, и кто-то должен его остановить, но я умоляю тебя, Мышонок: позволь сделать это кому-то другому.

Я резко повернулась.

— Ты знал, что я вернулась сюда именно по этой причине. Почему теперь пытаешься отговорить?

— Потому что теперь между нами всё хорошо — между тобой и мной. Наконец-то всё в порядке, и магия в безопасности, а я ужасно за тебя боюсь, — он обхватил моё лицо руками, и я поняла источник его страха.

— Я тоже тебя люблю, — этих сказанных вслух слов было достаточно, чтобы придать мне сил. — И когда я с этим покончу, ты перенесёшь нас в прекрасное место. К океану. Я ещё никогда в жизни не видела океана, и думаю время пришло.

— К океану, — произнёс он, тяжело сглотнув. — А ты тогда оденешь бикини?

— Скорее всего, тебе удастся меня уговорить.

— Я бы предпочёл уговорить тебя его снять, — проворчал он.

— И это тоже.

Я поцеловала его медленно и основательно, так что моя кровь вскипела, а его руки скользнули под мою рубашку, а потом поцелуй стал интенсивным, необузданным и отчаянным.