Эрика О'Роурке - Создательница

Не отводя от меня взгляда, он выкрикнул:

— Что на это скажешь, Джек?

Из задней комнаты раздался звук: тяжёлые, усталые шаги, а потом появился мой отец.

— Звучит так, будто ты всё точно спланировал, Билли.

— Папа? — я ошарашенно уставилась на него. Он всё слышал? И встал на сторону Билли?

— Мо, — вздохнул он и покачал головой. — Хотел бы я сказать, что рад тебя видеть.

— Мама сказала, что ты ищешь меня.

— Было совсем нетрудно понять, где ты, в конце концов, появишься, — ответил он. — Я же тебе говорил не брать флешку. Ты думала, я шучу?

— Ты не понимаешь. Ты не знаешь, что он сделал.

Я должна открыть ему глаза, продемонстрировать, насколько всё плохо, убедить его помочь мне.

Прежде чем я успела рассказать ему о маме, Билли меня прервал:

— Это не имеет значения. Отдай её мне, Мо.

Я не сдвинулась с места, а он ударил ладонью по стойке, так что стаканы подпрыгнули.

— Немедленно. Если только не хочешь, чтобы я рассказал Марко Форелли о том, что ты решила быть не только упрямой, а прямо-таки задалась целью покончить с жизнью.

— Папа?

— Отдай ему, — глухо сказал он. — А потом уходи.

— Почему ты это делаешь? — я заставила себя не проливать слёз, но обида была намного глубже и болезненнее, чем я предполагала.

— Чтобы защитить тебя и твою мать. Так, как уже должен был сделать с самого начала.

Я заморгала, покачала головой и бросила флешку на стойку.

— Вот значит, как ты стал совсем другим человеком.

Билли фыркнул.

— Люди не меняются, Маура Кэтлин. Посмотри на себя! Несмотря на всё твоё бахвальство, ты всё ещё делаешь то, что от тебя ожидают.

Я заскрежетала зубами.

— Не будь так уверен.

— Ты пришла прямо сюда, верно? Принесла флешку, точно так, как я тебе и приказал. А теперь снова будешь работаешь на нас, как и ожидалось, — он поднял флешку и улыбнулся.

Моё самообладание, которое и так уже было хрупким, лопнуло, распавшись на тысячу кусочков.

— Я принесла тебе просто флешку. Не ту флешку.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Билли.

Голова отца взметнулась вверх.

— Наслаждайся файлами, — сказала я. — Учительнице физики очень понравился мой реферат о тёмной материи. Я бы спросила вас, что вы о нём думаете, но вы оба скоро окажитесь в тюрьме.

Билли смотрел на меня разинув рот, и я пыталась почувствовать удовлетворение, которое так предвкушала. Чувство эйфории. Но это оставило лишь острый, кислый привкус во рту, особенно, когда я посмотрела на отца.

— Флешка с твоими файлами у полиции, — сказала я. — А у тебя в руке мои собранные школьные работы из одиннадцатого класса.

— Ты отдала её полиции? — спросил отец.

Было не похоже, что его это шокировало, только сбило с толку.

— Практически да.

— Ты глупая девчонка! Форелли тебя убьёт — он убьёт нас всех! Разве ты не видишь, что натворила? — Билли так внезапно вскочил, что барный стул упал.

Он зашёл за стойку, с красными пятнами на лице и дрожащими руками взял бутылку Бушмиллса с верхней полки и налил себе стакан. Он опрокинул его одним махом и дрожащим пальцем указал на меня. — Ты призрак, — сказал он. — Ты умерла в тот момент, когда передала флешку. И твоя семья тоже.

Он обменялся взглядом с моим отцом.

— Она убила нас всех, Джек. Что теперь?

— Я позабочусь о ней дома. Я за неё в ответе, — он скрестил на груди руки и сердито на меня посмотрел.

Билли налил себя ещё стакан.

— Ты был с ней слишком снисходителен с тех пор, как вернулся. Она представляет для нас опасность; и так было с самого начала. Ты понятия не имеешь, что она сделала. Я был тем, кто в некоторой степени держал её под контролем.

— Я позабочусь о ней, — повторил отец и подошёл ко мне, но я отпрянула и ударилась о стол.

— Конечно, и что мне сказать Марко? Что она под домашним арестом? Что ей больше нельзя смотреть телевизор? Нам нужно ограничить ущерб. Доказать, что она работала в одиночку. Он должен знать, что мы лояльны, — он повернулся в мою сторону. — Когда-то ты была такой милой девочкой.

Я увидела, как лицо Билли скривилось в то, что, по его мнению, выглядело как извинение. Я увидела, как он слегка наклонился, потянувшись за прилавок.

Когда он выпрямился, я видела ещё только пистолет.

Взвод курка пистолета был громче, чем я ожидала. Так, будто кто-то щёлкает пальцами прямо возле моей барабанной перепонки: отчётливый, пронзительный взрыв.

— Ты не хочешь меня убивать.

Убедительные, логические аргументы затопили мой мозг: Люк убьёт его. Колин убьёт его. Форелли, несмотря ни на что, обвинят его, что флешка попала в полицию. Обвинение в убийстве приведёт к ещё более серьёзному наказанию, чем положено за вымогательство. Он потеряет бар. Он потеряет всё.

Но мой рот просто не реагировал, а дикое, пустое выражение в глазах Билли говорило, что от логики будет мало пользы. Гнев унёс его на много световых лет прочь от благоразумия.

— У нас у всех есть выбор, — сказал мой отец, загораживая меня своим телом. — И причинить вред моей дочери будет самым плохим, который ты когда-либо делал.

Я прислонилась к столу. Отец одарил меня через плечо слабой, усталой улыбкой.

— Всё будет хорошо, дорогая.

Мне никогда ещё не хотелось ему верить так, как сейчас.

Он поднял руки вверх, не угрожал ему, но его тон был стальным, когда он сказал:

— Опусти пистолет.

— Мы должны уменьшить ущерб, — настаивал дядя.

— Мо, — произнёс отец, словно Билли ничего не сказал. — Уходи.

Я бросила взгляд на входную дверь, но была слишком напугана, даже чтобы дышать.

— Ни шага дальше, — приказал Билли. — Джек, ситуация серьёзная, и мы должны о ней позаботиться.

— Так и будет, — пообещал мой отец. Он преобразился, выпрямил плечи, а морщинки вокруг глаз внезапно стали выглядеть решительно, а не удручённо. — Ты отпустишь Мо. Отзовёшь мужчин, что находятся у нас дома. А потом я займусь тобой.

У Билли дрожали руки.

— Ты знаешь, что я никогда не причиню вреда Энни. Не по-настоящему.

— Ты отправил двух мужчин сторожить мой дом, и они оба вооружены. Хотя мои люди смогут их сейчас обезвредить, но я предпочёл бы, не подвергать жену опасности. Мою жену, ты ублюдок. Мою жену и дочь. Я полагался на то, что ты позаботишься о них.

— Твои люди? — спросил Билли, и пистолет перестал дрожать. — И кто же твои люди, что ты осмелился прийти в мой бар и говорить, что я должен делать?

— Во-первых это я, — дверь на склад, соединяющий Морган и Слайс, широко распахнулась. В бар вошёл Колин, и я снова могла дышать.

Билли переводил взгляд туда-сюда, между нами троими, и на его лице явно читалось замешательство.

— Ты же уехал из города.

— Ещё не совсем, — сказал Колин. Он протянул мне руку. — Пойдём уже, Мо.