Дж. Андрижески - Щит

— Пожалуйста, отпусти меня!

— Отпусти? — в его голосе прозвучало удивление. — Отпустить куда?

Я прикусила губу. Если я упомяну Ревика, это лишь сильнее разъярит его.

— Куда угодно, где я не буду пленницей! — выпалила я. — Куда угодно, лишь бы не быть здесь, с ним.

Он вновь мягко прикоснулся пальцами к моей руке.

— Это потому что ты связана? — спросил он. — Мне нужно развязать тебя?

— Да, — сказала я, кивая. — Да. Развяжи меня.

Его глаза всматривались в мои. Он вновь казался взрослым, настороженным и слегка агрессивным. Но там присутствовало и нечто иное. Нечто, что я почти узнала.

— Я мог бы все равно сделать это, — сказал он. — Я мог бы оттрахать тебя. Ты не можешь меня остановить.

Я вздрогнула от его слов. Мои челюсти сильнее сжались.

— Да, — сказала я. — Ты мог бы. Но мне это не понравится, Нензи. Меня будет тошнить от этого. Я буду считать тебя омерзительным, — я помедлила, давая своим словам повиснуть в воздухе. По его глазам я видела, что это влияет на него. — И ты мне больше никогда не будешь нравиться, Нензи. Никогда. Меня будет тошнить всякий раз, когда ты коснёшься меня. Я захочу блевать от этого.

Видя, как он ещё сильнее мрачнеет, я закусила губу.

— Я сделаю все, что ты захочешь, — выпалила я. — Мы можем быть друзьями. Просто сними ошейник. Развяжи меня и сними ошейник. Мы можем… — я слегка поперхнулась следующими словами. — …заняться любовью. Затем мы сможем уйти отсюда. Мы сможем уйти вместе.

Свет пульсировал в его радужках.

На мгновение это вернуло меня обратно, к Ревику. Я осознала, что вспоминаю его лицо, как оно выглядело в темноте.

В глазах мальчика я тоже видела желание. Возможно, он подумывал принять моё предложение. Однако я не могла сказать точно и пока что не позволяла себе слишком задумываться на эту тему. Не имея доступа к своему свету, я лишь могла пытаться соединить точки, опираясь на его слова, язык тела, взгляд его глаз.

Ужасно раздражало смотреть в это бледное серьёзное лицо и пытаться решить, стоит ли мне сказать больше или просто хранить молчание.

В итоге он выпустил мои волосы и обмяк на полу рядом со мной.

Он лежал на спине, глядя в потолок.

Его ладонь устроилась в его паху. Я не смотрела вниз, не слишком-то радуясь перспективе наблюдать, как он удовлетворяет себя… но он этого не сделал. Вместо этого он посмотрел на меня. Его лицо находилось всего в футе от меня, поразительный зелёный свет в его глазах начинал гаснуть, его завитки как жидкость вращались в крошечных венках его радужек.

Повернувшись набок, он подпёр подбородок одной рукой, все ещё всматриваясь в моё лицо, затем окинул взглядом остальное моё тело. Он протянул руку и начал гладить меня по волосам.

Его лицо выглядело уже не таким напряжённым.

— Я подожду, — сказал он. — Я не хочу, чтобы ты торговалась. Не ради него.

Мне не нужно было спрашивать, кого он имел в виду. Он говорил о Ревике.

— Ты полюбишь меня вновь, — произнёс он мягче. — Полюбишь.

Наблюдая, как в его темных радужках продолжает пульсировать то слабое зелёное свечение, я позволила ему гладить меня по волосам. Я понятия не имела, что я тут могла сказать.

Это был день.

Когда я открыла глаза, я сидела прямо, а не была прикована в положении лёжа на животе на полу из органического металла. Не было темной, ледяной клетки шесть на восемь с ребёнком-видящим, лапающим мою голую кожу. Не было органических кандалов.

Но то, где я находилась, было нереальным.

Я сидела у водопада в виртуальной комнате с высоким куполом.

Два неприметных привратника сторожили двери. Они игнорировали меня, когда я сунула ногу в воду, наблюдая, как она течёт по моей виртуальной коже. Птицы порхали туда-сюда, ненадолго садясь на тонкие ветки маленьких деревьев перед тем, как снова взлететь.

Мои глаза поднялись вверх, к гигантскому солнечному куполу.

Через стекло я видела утёсы из красного камня, а за ними синее безоблачное небо. Пропорции комнаты были массивными; их сложно было постигнуть умом. Одну из стен полностью образовывала голая поверхность камня, которая неровно выступала в комнату крутым утёсом, изгибавшимся внутрь, к металлическому потолку. Несколько водопадов струилось декоративными потоками по камням, украшенным пустынными цветами, извилистыми соснами и чем-то вроде шалфея и кактусов.

Я чувствовала запах цветов, даже не видя их. Я чувствовала прохладную воду на своих босых ногах.

Я была одета в шёлковое платье с разрезами на обоих бёдрах. Оно было бледно-зелёным, возможно, под цвет моих глаз. Мои волосы были уложены на макушке, изящно завитые кудри украшались цветами. Ожерелье с драгоценными камнями сменило то, что я в реальности носила месяцами — старенькую серебряную цепочку с кольцом матери Ревика. Я прикоснулась к нему пальцами, закрыв глаза и стараясь нащупать реальность сквозь мираж.

Я ощущала лишь гладкие обточенные грани камней, похожих на стекло, а также более резкие края декоративного серебряного обрамления.

На мгновение я увидела перед своим мысленным взором Ревика, смотрящего прищуренным взглядом на кольцо. Он сказал, что указательный палец, на котором он носил кольцо моего отца, означает принадлежность. Так видящие в человеческом мире давали друг другу понять, что они женаты.

Я убрала руку с шеи и открыла глаза.

Я смотрела, как Нензи подходит ближе к поверхности скалы в дюжине ярдов от места, где я сидела. Его взгляд поднялся выше, замечая силуэт ястреба, парившего по другую сторону стеклянного купола. Я все ещё наблюдала за ним, опустив ногу в водопад, когда скандинавский Териан сел возле меня.

Я не обернулась.

И все же, увидев, что он что-то положил на пол у своих ног, я покосилась туда. Какая-то стеклянная палочка с узорными украшениями, почти напоминавшая антикварный кристалл. Уставившись на неё, я поколебалась, подумывая спросить его об этом.

Я не сделала этого, увидев, как он смотрит на моё лицо.

Он улыбнулся мне, в его глазах на мгновение промелькнуло приглушенное желание. Я осознала, что гадаю, желал ли он секса или чего-то другого.

Его взгляд проследил за моим взглядом до мальчика.

— Поначалу я думал, что ему нужна мать, — произнёс он непринуждённо, наблюдая за Нензи у камней. — Кто-нибудь, кто погладит его по головке и скажет, что все будет хорошо, — он слабо улыбнулся, приподняв бровь. — Он знал тебя по имени. Это так интриговало. Я хотел свести вас, двух детей, вместе и посмотреть, что случится.

Я скрыла своё удивление от того, что он добровольно делится информацией, и равнодушно кивнула, глядя на мальчика.

— Он знал, кто я такая, — сказала я. Это не было вопросом.