Ксения Власова - Между роком и судьбой [publisher: SelfPub.ru]

– Ее Величество очень тебе признательно. Ее любимый вид купания – в кипятке, – иронично поблагодарил Рок.

Бред потер нос.

– Я же говорил, плохо у меня выходит.

С улицы донесся громкий женский голос:

– Чайка! Ты здесь? Чайка!

В дом влетело платье изумрудного цвета, а за ним следом вошла молодая невысокая женщина, вытирающая руки о передник.

– Здравствуйте! – сказала она и выдохнула с облегчением, заметив девочку. – Слава предкам! Я уже хотела искать тебя, а тут гляжу: мое платье улепетывает куда-то, – женщина говорила строго, но не сердито. Чувствовалось, что она очень любит дочь.

Чайка улыбнулась и тут же уткнулась в юбку матери, как шкодливый котенок. Женщина провела по распущенным волосам девочка и погладила ту по макушке.

– Озорница она у меня, но с сердцем. От нас не будет беспокойства, вы не думайте.

– Эта мысль и не проходила нам в голову, – откликнулась я. – Вы позволите одолжить ваше платье?

– Почему нет? Разве ж мне жалко… – махнула рукой та. – Вы новенькие?

–Да, – сказала я. Мне не хотелось представляться, это бы испортило всю атмосферу искренности и безыскусности, которая удивительным образом пришлась по душе.

К счастью, имен у нас не спросили.

– Мы пойдем, скоро муж с охоты вернется, – она взяла Чайку за руку и обернулась уже на пороге: – Увидимся на праздничном костре! Бред, только не спали ничего.

– Да я что? Я ничего… – пробормотал тот, отводя взгляд.

Женщина обернулась и скрылась за порогом.

–Далеко дом Чайки отсюда? – спросил Рок, как только за новыми знакомыми закрылась дверь.

– Ну-у-у, – задумчиво протянул Бред. – Домов двадцать вниз, наверное.

– Удивительно сильный дар, – проговорил Рок и больше не стал ничего добавлять.

– Угу, – кисло согласился тот. – Еще бы она слово свое держала. А то волоки теперь эти дрова…

Он неохотно вышел за дверь и уже оттуда донесся его ликующий вопль:

– А Чайка-то утащила дрова! Все-таки не обманула!

– И правда поразительно сильный дар, – проговорила я.

В проеме двери появилась счастливо улыбающаяся голова Бреда.

– Я чего подумал… Чайка женское платье-то приволокла, а о мужской одежде не вспомнила. Спросить у отца, а?

– Буду благодарен, – с легким поклоном согласился Рок.

Бред с «угуканьем» снова исчез. Только топот его ног недолго доносился с улицы.

– Какое странное место… – растерянно сказала я.

– Вам не нравится?

– Напротив, нравится даже слишком. – Я поколебалась, а потом все же добавила: – Я словно дома. Дворец душит меня, а здесь… очень легко дышится.

Рок непонятно посмотрел на меня и шагнул к тазу с водой. Коснулся воды кончиками пальцев и проговорил, не обращаясь конкретно ко мне:

– Поселение небольшое. Я думаю, здесь домов сто, возможно, немного больше. Хватит ли этого, чтобы осуществить задуманное вами? Вы рассчитывали на сотни человек, а получите десятки. В лучшем случае.

– Я не знаю. – Я устало опустилась на скамейку и обхватила себя руками. – Возможно, это не единственное поселение… Почему вы молчали в разговоре с Радом? – некстати вспомнилось мне.

– А вы хотели бы, чтобы я вмешался?

Я молчала, не зная ответа. Та, большая часть меня, что привыкла жить, полагаясь на решения и помощь мужчин, была в смятении. Другая часть – новая я, испытывала чувство удовлетворения от необходимости решать свои проблемы самостоятельно.

– Вы все верно сделали, – наконец проговорила я.

Рок кивнул. Подошел к сундуку, открыл его и вытащил полотенце с куском мыла. При виде него я чуть не захлопала в ладоши.

Рок положил находку рядом с тазом.

– Поразительно одаренные дети, – сказал он, ненадолго опираясь на ладони, с зажатыми в них мылом и полотенцем. – Если их родители так же сильны, возможно, вам хватит и десятка, чтобы сдержать армию кирков.

– Мне хочется в это верить, – призналась я и, заметив, как Рок прикрыл глаза, встрепенулась. – Вам плохо?

– Нет, уже нет, – он выпрямился и улыбнулся уголками губ.

Я нахмурилась. Порванные нити жизни, завязанные на узелки, не давали мне покоя, но я не знала, что это может значить, и не хотела пугать Рока зря.

– Как вы себя чувствуете?

Тот пожал плечами.

– Прекрасно. Как обычно.

Раздался оглушающий стук дверь, я поморщилась. Грохот внезапно оборвался, и в комнату влетел Бред, всучил Року одежду и снова убежал, бросив:

– Ну все, отец уже серчает! На костре столкнемся еще!

Я осторожно потрогала воду. Она успела немного остыть и из обжигающей стала просто теплой.

– Я подожду за дверью, Кара.

Я прикусила губу и, откинув спутанные волосы за спину, сказала, не пряча вызов в голосе:

– Я думала, вы останетесь и поможете мне.

Рок вздрогнул, метнул на меня быстрый взгляд. Я догадывалась, как выгляжу сейчас – грязная и в изодранном платье, но, видимо, даже сейчас я казалась Року привлекательной. В его глазах вспыхнул уже знакомый мне огонек.

Рок шагнул ко мне, я протянула ему кусок мыла.

– Я должен был сам предложить.

– Но не предложили, – попеняла я, чуть запрокидывая голову и встречаясь с Роком взглядом. Его губы были очень близко, и мне стоило большого труда не смотреть на них.

– Не предложил, – согласился Рок. – Страшное упущение.

Его губы накрыли мои, и я полностью растворилась в последовавшим за этим поцелуе, терпком и долгом.

***

Языки огромного костра взметались высоко в небо. Сгущались сумерки, и небольшую поляну, раскинувшуюся за поселением, заполонили почти мистические тени. Отблески огня хорошо освещали лица кружащихся в танце людей, но в то же время придавали их чертам какую-то недосказанность и многозначительность.

Я стояла немного поодаль от всех и, прислонившись спиной к груди Рока, чувствовала себя почти счастливой. Свежий ветер трепал волосы, покусывал руки, лишенные перчаток, но мне все равно было не холодно. Близость Рока согревала лучше любого плаща.

На меня постоянно бросали изучающие взгляды. Рад уже выступил с речью в самом начале празднике. Он рассказал, кто мы и зачем сюда явились. Я видела, как настороженность в глазах поселенцев постепенно сменяется на любопытство. Кое-кто задумчиво поглядывал в мою сторону, другие неуверенно переминались с ноги на ногу и отрешенно всматривались в огонь. В воздухе носилось невысказанное напряжение, скорее даже смятение. Оно странным образом смешалось с потрескиванием костра, с песнями девушек, с традиционными танцами под темнеющим небом. В веселье сквозила лихорадочность, но она лишь обостряла все прочие чувства, заставляя наслаждаться каждым мгновением летящего в ночь праздника.

Изначально я думала тоже сказать свое слово, но затем поняла, что это лишнее. Я не хотела походить на купца, нахвалившего плохонький товар, и уж тем более я не желала никого принуждать или уговаривать. Замерев чуть поодаль от всех, я молча ждала тех, кто сами выберут свой путь – меня и службу короне.