Айя Субботина - Секрет [СИ]

— Вот теперь в курсе, - мило улыбаюсь в ответ, как бы невзначай поглаживая живот над кромкой трусиков. Свитер не длинный, и оставляет просвет полоски кожи с пупком, который мой мужчина пожирает голодным взглядом.

На миг мне кажется, что выдержка ему изменит и Антон просто снесет меня, словно Нибуру, которая на полной скорости вернулась из лунной тени, когда ее совсем не ждали. И я готова блаженно прикрыть глаза, но…

Ничего не происходит.

— Пойдем открывать подарки, малышка, - спокойно предлагает мой Мистер Фантастика. Только едва слышные рокочущие, как ушедшая гроза отголоски, напоминают о том, что минуту назад он пожирал меня своим льдистым взглядом. – Пока не разбежались.

«Что???» - орет мой внутренний голос, и я почти вприпрыжку бегу вслед за своим мужчиной в комнату.

******

Конечно же, я сразу замечаю огромный террариум. Он длинный, занимает примерно треть стены, и кажется просто невероятным – настоящими тропиками в миниатюре! Почему-то иду к нему на цыпочках, как будто боюсь, что неосторожным шагом развею хрупкую иллюзию, которая слишком невозможна, чтобы быть правдой, но при этом еще и совершенно реальна. За толстым стеклом, в мягкой подсветке, замечаю красивые коряги, растения, грунт.

И громко пищу от восторга, когда из-за листа на меня «смотрят» белоснежные рожки улитки. Она небольшая, примерно, с половину ладони, но у нее потрясающий панцирь, как будто мраморный. Уверена, что с такой красотой малышка взяла бы все возможные призы на выставках улиточных Мисс Вселенная!

Собираюсь броситься на шею своему Мужчине, но останавливаюсь на половине мысли, потому что внимание привлекает еще одна улитка: тоже белая, но с выразительной сиренево-голубой полоской на спине и голубыми кончиками рожек. Она висит на коряге вниз головой и выглядит большой и странной дождевой каплей.

Но и это еще не все, потому что есть и третья: она обычного оранжево-розового цвета, но с витым черным панцирем, таким темным, будто он выточен из цельного куска оникса. И блестит не хуже.

Я очень стараюсь держать себя в руках, потому что все мое тело подчинено одной острой, как бритва, потребности: сделать так, чтобы на моем Мистере Фантастика не осталось ни одного кусочка кожи, который бы я не поцеловала. И, наверное, все это прямым текстом написано у меня на лице, потому что, когда осторожно поворачиваюсь на пятках, Антон стоит в дверях, навалившись плечом на косяк и медленно расстегивает пуговицы на рубашке.

— Скажи, что ты не пошутила, когда говорила о Шустрике, Быстрике и Торпеде, потому что я эту дрянь даже в руки не возьму и ухаживать за ними придется тебе.

Понятия не имею, как ему это удается, но его голос звучит одновременно и мягко, и грубо, как будто обернутое в самый горький шоколад воздушное земляничное маршмеллоу. И я заворожено слежу за каждым движением пальцев, пока они, пуговица за пуговицей, не спускаются до самого пупка.

— Я не шутила, - говорю в ответ, но голос предает меня, потому что на фоне белоснежной рубашки его твердая грудь с короткими светлыми волосками кажется настоящим произведением искусства. Мой бедный мозг разрывается между противоречащими друг другу желаниями: броситься Антону на шею, и показать, как я благодарна за каждую из трех улиток, просто стоять и наслаждаться чувством единоличного права на владение этим мужчиной или подхватить правила его игры и снять с себя все, кроме цепочки, браслетов и колец. – Это лучший День рождения в моей жизни.

Он делает вид, что избавился от тяжелого груза… и останавливается на предпоследней пуговице. Сует руки в карманы брюк, поворачивается в профиль, удобнее устраивая затылок на откосе.

Я не могу любить его больше, чем уже люблю. Но, кажется, мое сердце с этим не согласно, потому что становится больше и больше с каждой секундой, мешая дышать, выталкивая из груди весь кислород.

— Что-то ты притихла, - дразнит Мой Мужчина, даже не скрывая, что наслаждается моей реакцией так же сильно, как я наслаждаюсь им. И этим вечером, и комнатой, пропитанной запахом ледяного грейпфрута, от которого мой живот сворачивается узлом. – Это ведь еще не все.

— Мне больше ничего не нужно, - мотаю головой. Почему-то хочется плакать, так что украдкой закусываю нижнюю губу и смазано провожу ладонями по ресницам, радуясь, что в который раз пренебрегла косметикой.

— Туман? – В голосе Антона беспокойство, но останавливаю его раньше, чем мой мужчина успевает сменить позу. Просто бегу к нему, обнимаю за талию крепко-крепко, двумя руками. Если бы можно было – просочилась в него, стала сиамским близнецом, разделила с ним свои сердце и душу. – Если бы я знал, что улитки так тебя впечатлят, я бы взял пару килограмм.

Я задираю голову, наслаждаясь всем, что он дает мне в эту минуту: возможность смотреть на него снизу-вверх, любоваться острыми гранями челюсти, предчувствовать поцелуй, когда мой Мистер Фантастика лениво наклоняет голову, подхватывая меня под подбородок подушечкой указательного пальца.

— У нас целый длинный вечер впереди, - слышу его севший голос.

— Очень длинный, - подаюсь навстречу и разрешаю увлечь себя предвкушением встречи наших губ.

— Ужин. – Шершавый палец поднимается вверх по моему подбородку, гладит нижнюю губу, немного оттягивая ее вниз.

— Наверняка очень вкусный, - плавлюсь я.

Мы одновременно вздрагиваем, потому что мои ладони нетерпеливо скользят по гладкому шелку рубашки, сжимают ткань в кулаках и резко, от нетерпения, тянут ее из-за пояса.

— Куда ты так торопишься, малышка? – Антон сглатывает, когда я дрожащими руками справляюсь с последней пуговицей и укладываю ладони ему на живот.

— Принадлежать тебе? – подсказываю единственный из возможных вариантов.

Мои слова творят магию, потому что в их простом смысле растворяется наше терпение, наши попытки сдерживаться и дразнить друг друга. Мы пришли туда, куда стремились – друг к другу.

Глава тридцать четвертая: Таня

Мой Мистер Фантастика пытается перехватить инициативу, но я прижимаю его обратно, нетерпеливо стряхиваю шершавые ладони со своего лица и нервно вздыхаю, наслаждаясь изгибом хитро приподнятой в немом вопросе брови. В нем идеально абсолютно все: голос, цвет глаз, каждая мимическая морщинка и даже тень от ресниц на нижних веках.

Я хочу сказать, что люблю его сильнее, чем что либо, но мне слишком страшно нарушить правила, по которым ведется наша игра. Я могу лишь самонадеянно верить, что со временем, мой Эверест позволит себя покорить и не стряхнет самонадеянную скалолазку со склона жизни одной прицельной лавиной.

Мне нравится видеть мурашки на его коже, когда я стаскиваю с его плеч белый шелк. Россыпь колючек на коже, которую слизываю языком вниз от выразительных ключиц. Прикусываю место на груди, над сморщенным соском, и сдавлено проглатываю собственный стон, потому что мой мужчина запрокидывает голову, одновременно стаскивая резинку с моих волос. Трусь об его ладонь затылком, а когда пальцы жадно сжимают пряди в кулаке до тонкой тянущей боли под кожей, изо всех сил сжимаю ноги. Еще ничего не произошло, еще просто вкус его кожи на кончике языка, а мое тело беспомощно требует сдаться в плен.