Пинтип Данн - Забыть завтра

И теперь парень, которого я люблю, уходит, а я возвращаюсь туда, откуда начала ― с миллионом вопросов и без хороших ответов.

Солнце ниже опустилось на небе. Если я поднесу руку к лицу, то оно окажется примерно на расстоянии длины моего большого пальца от деревьев, что означает, что у меня есть еще один час, который надо на что-нибудь убить, прежде чем Логан закончит свои приготовления к путешествию обратно в город Эдем.

Я бродила по лесу, и отсутствие Логана было словно темная тень, нависшая надо мной. Я должна привыкать к этому. Очень скоро она будет лучшей компанией, которую я смогу ожидать.

Мимо пролетало птичье перо, влекомое ветром, и я выхватила его из воздуха. Перо было изорвано в клочья, с него облетали пушинки, пытающиеся превратиться во что-то новое. Пытающиеся пробить себе другой путь, вне их бесперспективного полета. Пытающиеся сойти с указанного Судьбой жизненного пути.

Мысли словно привязывали якоря к моим ногам. Я тоже подобна этому перу. Разбитая и искромсанная, желающая изменить свою судьбу, но не знающая как.

Я уже рисковала утопиться в сухой и пыльной грязи, когда увидела идущую к избушке Лорел, за которой по земле волочилась связка полевых цветов. Я с моим изорванным пером, она с ее поникшими цветами. Разве мы не жалкая парочка.

― Лорел, эти бедные цветы, ― я подняла их и сдула грязь с лепестков. ― Давай я принесу немного воды.

Я зачерпнула воду из бочки и поставила цветы в алюминиевую банку, засунув перо между ними. Они отлично друг другу подходили. У банки была куда более важная функция, чем служить в качестве вазы, но, может, цветы через пару минут взбодрятся, хотя у меня и не было особой надежды насчет пера.

― Я пыталась отдать их Зеду, ― ее голос был уныл, как грязная лужа. ― Он не заинтересовался цветами. И еще меньше интересуется мной.

― Дело не в тебе. Он боится своего…

― Воспоминания о будущем, я знаю, ― горько произнесла она. ― Но он уже проделал весь этот путь в Хармони, чтобы избежать его. Он собирается позволить ему руководить своей жизнью здесь тоже? Что за жизнь у тебя будет, если ты боишься повстречать свое воспоминание за каждым поворотом?

Я тяжело сглотнула. Я вытащила перо и воткнула его обратно.

― Я знаю его в течение двух лет, ― сказала она. ― За это время я не увидела ничего, кроме милого, нежного мужчины, пытающегося отмолить грехи, которые еще не совершил, ― она сжала алюминиевую банку. ― Я не боюсь, Келли. Я полностью доверяю ему. Он в совершенстве контролирует свои действия ― не он-будущий, не какое-то воспоминание, а он сам. Он либо отказывается слушать меня, либо слишком напуган, чтобы поверить.

Лорел склонила голову над банкой, орошая цветы своими слезами. Через мгновение она выдернула желтый цветок и протянула его мне.

― Я слышала про Логана. Мне жаль.

Я взяла цветок и поднесла его к своему носу. Он пах неприятно, как чрезмерно сладкий десерт. Я не могу представить кого-либо кроме пчел, кого бы мог заинтересовать этот запах.

― Как так вышло, что он возвращается? ― спросила она.

― Он нужен, чтобы собирать рюкзаки, ― сказала я, пытаясь звучать решительно. Но мой голос увял, подобно диким цветам Лорел, и в отличие от цветов, никакого количества воды не хватит, чтобы его взбодрить. ― И, ну… он не такой, как все остальные. Никто никогда за ним не охотился, так что он не принадлежит здешним местам.

Я оборвала себя. Многие вещи не должны были произойти. Логан не должен был приходить сюда. Я не должна была влюбляться в него. Это не значит, что ты можешь это отменить, не важно, как сильно будешь пытаться.

― Если тебе когда-нибудь потребуется поговорить, дай мне знать, ― сказала она. ― Будем держаться вместе, с нашими разбитыми сердцами.

Я вернула ей цветок и, после недолгого колебания, достала перо из банки.

― Звучит весело.

Она сжала мою руку и повела в избушку. Я пошла вслед за ней через квадрат. Время ужина приближалось, но я еще была не готова оказаться перед толпой.

Я направилась на поляну. Проводя рукой по бревну, я погружала пальцы в борозды и скользила ими по сучкам. Я положила перо в полое нутро бревна. Вот то место, которому оно принадлежит, потому что это то место, где он сказал мне, что оставляет меня навсегда.

Но деревья не сохранили это воспоминание. Когда листья летят, их песня не созвучна мелодии раненых сердец. Вместо этого они рассказывают историю о влажной земле и деловитых белках, сухих сосновых иголках, упрямо держащихся во время зимних холодов.

Поляна с трех сторон была закрыта сосновыми деревьями. Я легла на землю позади бревна, превратив мертвый ствол в четвертую стену, а мое сердце оказалось на одном уровне с пером. Я скучала по Джессе. Больше, чем по Марисе, больше, чем по матери, я скучала по моей маленькой сестре.

Она бы знала, что сказать в данный момент. Это то, что мне необходимо. Ее холодные руки на моих горячих щеках. Ее простые слова, содержащие больше правды, чем комната, заполненная воспоминаниями о будущем.

С тех пор как я обнаружила свои способности Приемника, я постоянно открывала свое сознание, чтобы проверить, не пришло ли новое воспоминание. Искала способ помочь Джессе.

Но на этот раз, когда я позволила физической составляющей моего мира исчезнуть, я не пыталась помочь своей сестре. Я надеялась, что она сможет утешить меня.

Глубоко дыша, я подумала о пустых ячейках в определенном столбце. Крупных ячеях рыбной сети. Об открытом сердце Анжелы, когда она тосковала по ребенку, который может никогда не родиться.

Поток теперь знаком и приветствуется. Затем что-то наполнило меня, словно вернулось домой. Вот оно. Воспоминание. Откройся.

Я свободно держу ракетку за обтянутую резиной рукоять. Черные лоснящиеся стены отражают бейсболку, убравшую волосы с моего лица, а на паркетном полу нарисован большой голубой квадрат.

Что-то стучит об стену: щелк, щелк, щелк.

Я в школе, на уроке Основ Физической культуры, на корте для ракетбола.

Воздух горячий, словно впитал пот всех, кто когда-либо играл здесь. Мяч ударился об отражающую стену и просвистел мимо меня.

― Что ты делаешь? ― Косички Оливии Дрезден упали ей на лицо, когда она закружилась на одной ноге. Ее бейсболка лежала на паркетном полу, вероятно, отброшенная в тот же момент, когда она вышла на корт. ― Бей по мячу.

― Мы не можем начать игру, ― сказала я. Два угла квадрата напротив нас пусты. ― Девочек Пятнадцатое Июля нет.

― Ох, близнецы сегодня в школу не придут, ― самодовольно произнесла Оливия. ― Или когда-либо.

Мяч откатился от стены и врезался в мою ногу.

― Почему нет?

― Моя мамочка говорит, что все близнецы теперь собственность АВоБ. Она говорит, что их мозги обладают одинаковым ге… ге… ― она наморщила нос, пытаясь вспомнить нужное слово. ― Генным кодом. Так что, даже несмотря на то, что это два человека, получается словно один.