Дана Данберг - Суккуб поневоле [СИ]

Госпожа долго, изучающе смотрела не него, казалось, она просвечивает инкуба насквозь, сканирует мысли, вырывает из груди чувства. Или не казалось. О способностях Верховной мало что известно, но это все Ал ощущал физически как холодные щупальца тьмы у себя в голове.

— Ты прошел проверку, — тихо сказала Лилит и обратилась к своим гвардейцам, которых здесь было заметно больше, чем в бальном зале. — Он не виноват, приведите второго.

Дарина сделала знак Алу, чтобы тот встал рядом с ней, и в этот момент в зал вошел Юсихото.

Тот молча упал на одно колено перед Госпожой. Право говорить она ему не давала и скривилась при появлении. Это позволило Катону надеяться, что Лилит не настроена отдавать Кейт этому садисту. Если его девочку вообще найдут.

Но тут началось нечто странное. Юсихото корежило, он беззвучно кричал и плакал кровавыми слезами, пока Верховная смотрела на него глазами, полными тьмы. Черное марево, что всегда окружало ее, пошло искрами, а следом появились и языки пламени. Женщина встала и подошла к корчащемуся инкубу. Просто стояла и смотрела, как тот мучается.

— Виновен! — через несколько долгих минут Лилит отвернулась от японца и кивнула страже. — Возьмите и допросите его. Я хочу знать, где эта забавная малышка, и как он смог вывести ее отсюда. Потом можете убить.

— Госпожа, прошу! — кашляя кровью взмолился тот.

— Ты опозорил меня на моем же балу и украл мою гостью. Наказание — смерть!

Верховная элегантно опустилась на свой трон, в окружении все еще потрескивающей разрадами тьмы. Глаза горели огнем ненависти и отвращения. Сейчас никто бы не позавидовал японцу.

Катон был рад, он внутренне ликовал, но и расстраивался, что не сам его убьет.

— Теперь ты, — чуть потушив пламя, Хозяйка обернулась к Алу. — Пока его будут допрашивать, мы упустим время. Эти современные средства передвижения… Так вот, у тебя с ней связь, найди ее, пока не поздно.

— Госпожа, — Ал понимал, что сейчас, скорее всего, последует за японцем, но врать не стал — жизнь Кейт превыше всего. Он твердым голосом, глядя повелительнице в глаза, продолжил: — У нас нет связи. Ее разорвали неделю назад каким-то неведомым мне ритуалом.

— Вот как? — Лилит, похоже, совсем не удивилась. — Значит, он работает с сильным колдуном?

— Да, Госпожа. Я не могу ее найти, Госпожа, — инкуб склонил голову. Так и простоял он несколько секунд в полной тишине, но ничего не добавил в свое оправдание и пощады не попросил.

— Если бы ты сейчас мне соврал, мальчик, разделил бы судьбу своего врага. Да, — насмешливо продолжила Верховная, — я видела, насколько сильно ты его ненавидишь. Это из-за того, что он с ней сделал, так? Но ты не соврал. Я еще не решила окончательно, но, если мы ее найдем раньше, чем что-то случится, у тебя есть шанс.

— Благодарю, Госпожа! — Ал упал на одно колено.

— Но помни, мальчик, эмоции для нас не всегда благо. Теперь иди.

И Ал пошел, на ходу доставая телефон, позвонить Джил и второму колдуну, тому, что должен был проводить ритуал привязки.

Сквозь сон Кейт слышался какой-то то ли стук, то ли скрип, она не могла разобрать, ведь для этого нужно окончательно вынырнуть в реальность. Организм же отчаянно сопротивлялся. Думать тоже получалось плохо, как сквозь вату. Еще через какое-то время она стала чувствовать запах бензина, но сладкая дрема так и звала обратно. Девушка опять провалилась в забытье.

Очнулась она от резкого толчка, ударившись головой о что-то твердое. Попыталась открыть глаза, но не почувствовала разницы. Что так, что с опущенными веками, вокруг была только чернота, шелест шин и скрип, когда машина подпрыгивала на ухабах.

То, что она едет в машине, суккуба догадалась очень быстро, но вот что она тут делает вспомнить не могла.

Девушка попыталась приподняться и тут же ударилась головой, протянула руку и встретила еще одно препятствие. С другой стороны также. На несколько секунд мозг как будто завис, обрабатывая информацию, и, как только Кейт поняла, что лежит в багажнике, на нее обрушилась холодная, липкая волна паники. Она заметалась по тесному пространству, отбивая локти и колени. Пальцы попытались нащупать стыки и обдирались в кровь, но суккуба ничего этого не замечала, она вообще не могла ясно мыслить.

Как же ей хотелось сейчас потерять сознание, не чувствовать ничего, не ощущать сжавшегося в болезненный комок сердца, своего тяжелого дыхания и гула крови в ушах. Но нет, организм нагнетал адреналин, но держал ее на грани, не давая провалиться в беспамятство.

И все же, истерика не может длиться вечно. Точнее, может, но поскольку человеческая часть не хотела действовать, в игру вступила суккубья. Как-то разом пропали все панические мысли, чувства, страхи опустились куда-то на глубину, зато зрение стало более контрастным, слух обострился, а из содранных ногтей выросли большие загнутые когти.

Кейт огляделась. Да, теперь она немного могла различить свою временную тюрьму. К сожалению, здесь не было ничего, что помогло бы вырваться. Слух сказал ей, что они едут по лесной дороге — запели первые птицы, видимо, начало светать. Когти… Когти попытались вскрыть эту консервную банку изнутри, но лишь распороли обшивку и чуть поцарапали металл. Зато, она увидела замок.

Девушка понятия не имела, как вскрывают замки, поэтому решила действовать грубой силой — ударила когтями. Раз, другой, третий — ничего, только раздражающий слух скрежет по металлу.

Тогда суккуба решила сменить тактику. Она змеей изогнулась и кое-как отползла немного назад, прижавшись к самой дальней стенке. Это дало пространство пусть не распрями ногу, но хоть как-то ударить. Попыталась бить одной ногой, но из ее положения получалось плохо. Попробовала двумя. Целилась она не в замок — так согнуться не получилось бы даже у гимнастки. Более реально — попытаться отогнуть край. Не с первого раза, но металл начал поддаваться.

Странно, но на ее довольно шумный способ выбраться на свободу никто не прореагировал.

Еще чуть помучившись удалось немного отогнуть край, и в багажник хлынул воздух и утреннее солнце. Только сейчас суккуба поняла, как ей не хватало кислорода. Это слегка прочистило мозги, и жестяной гроб уже не казался таким удушающим, хотя ощущение чугунной плиты страха на груди никуда не делось.

Сделать прореху больше не получилось, металл гнулся, но не отгибался, так что теперь у Кейт было время придумать что делать, когда машина остановится.

Она просто лежала в чистом, пропахшем новым пластиком багажнике, пыталась успокоиться и собрать разбегающиеся мысли в кучку. Итак, последнее, что она помнила, это тошноту. Ей сделалось нехорошо после встречи с Юсихото, и Ал проводил ее до туалета, она вошла, а дальше все — туман.