Марина Эльденберт - Рождество для Измененной [СИ]

Сегодня она вновь проснулась одна, и ей захотелось перебить всю посуду. Тарелку за тарелкой, чашку за чашкой, пока весь пол кухни в кремовых тонах не покроется осколками, а потом сжечь все фотографии, которые стояли на каминной полке. Энтони, дурачащегося на фоне Эйфелевой башни — дурачиться у него всегда получалось отменно, их двоих в гондоле в Венеции; Тони, изображающего Дракулу возле замка Бран [2] Замок Бран — замок в Румынии, по одной из легенд его гостем был Влад Цепеш — Дракула, который также любил охотиться (это не то, о чем вы подумали — авт. ремарка) в его предместьях. в Румынии.

Авелин удержалась, лишь сварила себе какао, захватила много зефира и, устроившись на подоконнике, стала рассматривать снег за окном. Свой дом они не украшали. Измененные были далеки как от религий, так и от человеческих праздников, поэтому традиционной елки и подарков в их доме не наблюдалось. Авелин усмехнулась, представив какой «подарочек» сделает Тони, рассказав о будущем ребенке.

Что если он все же захочет оставить ее? Зачем ему такая морока — теперь, когда у него впереди практически бесконечная жизнь и весь мир в распоряжении? Авелин пугала одна только мысль об этом разговоре.

Энтони вернулся ближе к обеду, к этому моменту она уже перебралась в кресло с книгой, из которой не прочла ни строчки. Авелин слышала, как он сбросил ботинки, и спустя несколько мгновений уже заглянул в гостиную.

— Привет, — улыбнулся он, подошел к креслу, обнимая её со спины и целуя в макушку, — ты сегодня опять проспала, поэтому я убежал и не стал будить. Как твой день?

Плохое настроение Авелин мигом улетучилось. Рядом с Энтони она всегда чувствовала себя любимой.

— Скучный, — пожаловалась она, притянув его к себе и целуя в прохладную щеку. — Ты же знаешь, что я люблю, когда ты меня будишь.

В последнее время она все чаще капризничала и ничего не могла с собой поделать, но Энтони, кажется, даже это нравилось.

— Действительно, что за день без меня, — он устроился на подлокотнике кресла, обнимая её. — Завтра будет веселее. А пока… пойдем собираться.

Тони совсем не изменился и продолжал постоянно над ней подшучивать.

— Куда? — она не собиралась сегодня выходить на улицу, чтобы ни придумал Энтони. — Я думала мы проведем остаток дня вдвоем.

— Я подумал, что мы практически никуда не выбираемся, а отшельниками нам становиться рано, — он привычным жестом взъерошил волосы и пожал плечами, — с этим надо что-то делать. Для начала, например… съездим за город. Погода чудесная, можно будет играть в снежки и кататься с горок.

— Кататься с горок? — переспросила Авелин, поднимаясь из кресла и раздумывая над его предложением. За городом снега, наверняка, больше — целые сугробы. Это напомнило ей о России и о том, как давно она не играла в снежки. У них действительно появится возможность сменить обстановку, и Энтони больше никуда не будет пропадать. Целых несколько дней. — Хартман, ты сумасшедший.

Авелин развернулась и направилась в спальню, собираться.

— Это понимать как: «Спасибо, милый, ты все здорово придумал!» — или как: «Ладно, я посмотрю, как ты застрянешь в сугробе?!» А вот не застряну, я взял напрокат внедорожник! — прокричал Энтони ей вслед. Он побежал за ней, и сейчас стоял в дверях.

— Я еще не решила, — рассмеялась Авелин, складывая белье, свитера и джинсы в спортивную сумку. Она никак не могла решить, что взять ещё, и как быть с тем, что внутри нее еще одна жизнь. Может вообще стоит сидеть в гостиной и никуда не высовываться? Но доктор, прежде чем забыть свою пациентку, утверждал, что ребенку полезны прогулки на свежем воздухе, красивые виды и положительные эмоции. Его папочка только что все это пообещал.

— Тебе помочь? Может, возьмем это? — он распахнул дверцы шкафа и вытащил красивое платье и свой костюм.

— Зачем?

— Ты же не будешь ужинать в мокрой одежде?

Авелин недоуменно пожала плечами, и закинула все в сумку. На ужине она с большим удовольствием обошлась бы удобной домашней одеждой, но если ему так хочется… Энтони временами сам напоминал большого ребенка, который получил игрушку. Как сейчас, например. Он гордился своей идеей и разве что не светился от счастья и предвкушения. В такие моменты она напрочь забывала о своем страхе. Он смотрел на неё с такой любовью и нежностью, что у неё замирало сердце. Авелин решила рассказать ему о ребенке сегодня или завтра, и будь что будет.

Тони пошел собираться, а она ещё минут двадцать проверяла, все ли взяла и думала на тему, не взять ли ещё что-нибудь. Мало ли, что может пригодиться. Энтони посигналил, и это её подстегнуло. Авелин подхватила сумку, накинула куртку и наспех застегнув сапоги, выбежала на крыльцо.

Энтони копался в машине.

— Ты так быстро! — он подбежал к ней, подхватил сумку из её рук.

Запирая дверь, Авелин только усмехнулась, потому что при желании одной левой могла приподнять холодильник. И это если не вспоминать о том, что она, как истинная русская женщина, вынесла любимого из горящей избы. Но Энтони с самого начала трепетно к ней относился.

— Надеюсь, там никого живого, потому что она поедет на холоде, — в подтверждение своих слов, он закинул сумку в багажник и захлопнул его. — Кстати… ты как насчет завести котенка?

Авелин поперхнулась холодным воздухом и закашлялась. Тони прочитал ее мысли или догадался о ребенке?..

— Что случилось, Авелин? — он все реже называл ее Крис, и, хотя ей нравилось это имя, свое настоящее его голосом звучало просто завораживающе. — Ты против? Можем никого не заводить, я просто подумал, что нам в последнее время не хватает того, кто бы бегал по потолку…

— Нет, я не против, — Авелин поспешила занять пассажирское кресло, избегая взгляда Энтони. — Просто странно, что ты это предложил.

Он сел рядом, захлопнул дверцу и повернул ключи в замке зажигания. Откинулся на спинку кресла. Под его внимательным взглядом Авелин немного занервничала.

— Ты в последнее время какая-то… задумчивая, — произнес Энтони, — ни о чем не хочешь мне рассказать?

Час от часу не легче. Она замерла, пытаясь придумать оправдание. Тони чутко реагировал на любые изменения в настроении Авелин, а она не переставала сама себя удивлять. То ей хотелось смеяться, то зарыдать от отчаянья. Энтони не впервые спрашивал, что с ней, но Авелин каждый раз трусила сказать правду. Поэтому и сейчас вместо признания у нее вырвалось совершенно другое.

— Я хотела спросить у тебя о том же, — с вызовом заявила она, сложив руки на груди. Лучшая защита — нападение. — Куда ты пропадаешь все время?

— Я… — Энтони улыбнулся и подмигнул ей, — спроси меня об этом завтра, хорошо?

— Договорились, — холодно согласилась Авелин, отворачиваясь к окну.