Дана Мари Белл - Фигура Речи

Каждую женщину, с которой он был, он не мог не сравнить с Хлоей Уильямс, так что он оставил попытки. Он просто смотрел, задаваясь вопросом, наступит ли то время, когда он сможет подойти к ней, как к равной. Потом она стала флиртовать с Гейбом Андерсоном, выводя Джима из себя.

Нет, сказал он себе. Ей будет лучше с кем-то еще.

Когда ей причинили боль, он был в бешенстве от этой новости, но он не имел никакого права вмешиваться в пространство ее семьи. Он ждал так терпеливо, как мог, немного расслабившись, когда он получил сообщение, что она будет в порядке. Он сказал себе и ей, что она была слишком молода в двадцать два, чтобы быть с ним.

Но когда он узнал, что ее карьера окончена, и хотел пнуть свою задницу. Он причинил боль кому-то, кто уже и так страдал. Она была бы невероятным ветеринаром, он был бы горд работать с ней. Как он был бы горд, назвать ее своей половинкой.

— Здравствуйте. Меня зовут Келли, и я буду вашей официанткой сегодня. — Высокая брюнетка улыбнулась и плеснула им стаканы воды. — Могу ли я предложить вам чего-нибудь выпить?

— Я буду тыкать (колу) , пожалуйста. — Хлоя улыбнулась официантке и снова повернулась к Джиму, игнорируя хмурый смущенный взгляд, который пересек лицо женщины. — Джим?

— У меня будет то же самое. — Он ждал, надеясь, что официантка не подвергнет сомнению слова Хлои.

Официантка уставилась на свой блокнот на мгновение. — Так … две кока-колы?

Улыбка Хлои был настолько широкой, что Джим мог практически видеть ее коренные зубы. — Да, пожалуйста.

Официантка кивнула, как будто она привыкла иметь дело с кем-то с ограниченными возможностями, как Хлоя, ежедневно. — Хотели бы вы начать с аперитива?

Хлоя закусила губу и снова уставилась в меню. Он мог точно сказать, его пара была голодна, когда смотрела в меню, но по тому, как ее пальцы сжали меню она тоже нервничала.

— Заказывай что хочешь, милая.

Она моргнула на него, краснея до восхитительного, снова тупо уставившись в меню. — Экт…бросок…крест… — она сделала глубокий вдох, ее руки начало трястись.

Официантка наклонилась вперед. — Если это проще, вы можете показать, — сказала она мягко, ее выражение лица отражало сострадания, а не жалость.

Хлоя выдохнула воздух, который задержала и указала. — Это.

— Кростини с помидорами и базиликом. — Официантка не говорила это медленно или громко, отметил Джим. Она обращалась к Хлои с уважением вместо того, чтобы пытаться «помочь». Женщина получит огромные чаевые сегодня, за совет, кстати, и за не замечание инвалидности Хлои.

— Спасибо. — Облегчение Хлои было очевидным. — Некоторые слова более трудны, чем другие.

Официантка улыбнулась. — Не торопитесь. — Она повернулась к Джиму. — А вы, сэр?

— Кубок сквош суп, пожалуйста.

Официантка обратила внимание на него. — Я скоро вернусь с Вашими напитками.

Хлоя положила меню вниз, ее руки до сих пор тряслись. — Я ненавижу это.

— Нет. — Джим схватил ее левую руку, массируя шрамы на пальцах. — Здесь нет твоей вины. Ты не сделала ничего плохого. Ублюдков, которые напали на тебя нужно вздернуть за их яйца на струне фортепиано. — Он крепко сжал ее руку. — И я парень, говорящий это.

Она засмеялась. — Это что-то. — Она взглянула на него сквозь ресницы. — Это не беспокоит тебя?

— Как ты говоришь или мужчины, которые будут вздернуты на своих яйцах?

Она кивнула.

— Кто, милая? Ты начинаешь пугать меня. Или, по крайней мере мои яйца.

Она закрыла рот, когда хихиканье закончилось. — Моя речь.

— Неа. Нисколько. — У него не было реальной проблемы, выясняя, что она имела в виду. Ее речь могла бы быть странной, но это не было непостижимо. Он просто должен был немного задумываться над тем, что она говорила. — Я знаю, что это беспокоит тебя.

Она пожала плечами. — Я могу поправиться, или я могу ухудшиться. Мы просто не знаем.

— Ты хочешь поговорить об этом? — Если это было то, что ей нужно сегодня, он бы выслушал. Быть сочувствующим слушателем при необходимости, может быть самый большой дар, который человек может дать.

— Не сейчас. — Ее выражение светилось, ее естественное солнечное чудо природы. — Но спасибо.

— Хм. — Он погладил ее пальцы, пытаясь вернуть настроение, которое у них было, когда они впервые вошли в Ное. — Тогда о чем поговорим?

Она мигнула, ее пальцы, напряглись в его. — Гм. Хорошая ночь?

Он хихикал, поскольку официантка поставила их закуски. — Как эта.

Он сохранял разговор столь легким, как мог, в то время как они ели, спросив о ее семье и рассказав историю о том, как он встретил Спенсера. — Таким образом, он был там, этот человек, которого я никогда не встречал, уставившись на меня как, как будто я был врагом государства номер один. Я клянусь, что подумал, что он собирается попытаться переехать мои пальцы ног.

— Что ты сделал? — Хлоя была так погружена в сюжет, что кусок курицы упал обратно на ее тарелку совершенно незаметно.

— Я сказал ему, что наш донор спермы мудак.

Боже, этот смех. Он жил бы для одного только того звука. — Ты не сделал этого!

— Я точно так и сделал. — Джим усмехнулся, вспомнив выражение лица Спенсера. — Он просто усмехнулся и сказал, «тогда я Каса Эс СУ Каса, братан,» и это было не описуемо.

— Уау.

— Да. Оказывается, он отличный парень, просто у отстойного папаши. — Он поморщился, удивляясь, как сложилась бы его жизнь и жизнь Спенсера, если бы их отец соизволил признать его. — Когда я рос, у моих родителей были свои проблемы, но ничего похожего на беспорядок, который мы все переживаем сейчас.

— Они защитили тебя от него. — Хлоя откусила. — Мм.

— Более чем вероятно. Я думаю, что убило мою мать, не узнать, что мой отец изменял, а что он делал это так рано в их браке. Я имею в виду, мне было… сколько? Семь когда Спенсер родился? Потом выясняется, он произвел сына? — Он покачал головой. — В ее сознании это непростительно.

— И ты признав его, только сделал хуже.

— Не для них, для меня. Но я не брошу Спенсера. Он единственный член моей семьи, который меня волнует.

— Ты думаешь, они успокоятся?

Беспокойство Хлои затрагивало, но это было неправильно. — Честно? Мне плевать. Мне было плевать даже шесть месяцев назад, но слишком много произошло. Иногда ты просто должен сократить токсичных людей из своей жизни, даже если они — семья.

Она вздохнула. — Мне просто жаль, это не должно было так происходить.

— Спенсер того стоил. — Он попытался объяснить, надеялся что кто-то, кто столь же близок со своей семьей, как Хлоя, поймет. — Он единственный, кто принял меня именно таким, какой я есть. Если бы я хотел сохранить отношения с моей мамой, его бы это не волновало ни капельки. Единственное, что его заботит только, что она ранит меня. Я знаю, он хотел бы, чтобы все могло бы быть иначе с нашим папой, но он один из самых стойких людей, которых я знаю. У него железные нервы почти такие же, как у тебя.