Дана Мари Белл - Фигура Речи

— Ладно. Я буду здесь, если понадоблюсь, Бо.

— Джеймс! Это еще одна из твоих подружек?

Джим замерз во взгляде на лицо Хлои. Она скрыла боль быстро, но было слишком поздно. Она бросилась назад в квартиру как будто ее задница, горела, закрыв дверь спокойно позади себя. — Мама?

— Что?

— Ты только что оскорбила женщину, на которой я планирую жениться. Не звони мне некоторое время, хорошо? Я действительно не хочу больше слышать что-либо от тебя. — Он не ждал ответа. На этот раз, он отсоединил ее.

Черт возьми. Все налаживалось с Хлоей, и теперь его мать должна была прийти и разрушить это. Он должен был сделать что-то, чтобы заставить Хлою понять, что она была единственной для него, но что?

Он вошел в квартиру в холодную тишину. Даже Табби свирепо посмотрела на него, качая головой и бормоча себе под нос. Но мужчины не глядели на него, они спокойно беседовали между собой и наблюдали за своими парами настороженно.

Только Хлоя ему улыбнулась, и это была бледная, слабая улыбка по сравнению с более ранним смехом по ее уродливому керамическому мешку шара.

Джим поднял телефон. — Моя мать ничего не знает больше о моей жизни. Она слишком повязла в разводе с моим отцом, который изменял ей. Теперь она меня видит либо как продолжение его, либо посредником между ними. Она… — это ранило его, что он собирался сказать дальше, но это была правда. — Она не моя мама больше. Не та, что я помню, во всяком случае.

— Говорил же тебе. — Алекс отрицательно покачал головой на Табби.

Хлоя схватила руку Джима. — Он говорил мне часть этого ранее. Она — причиняет боль Спенсеру также.

— Спенсеру? — глаза Табби широко раскрылись. — Ох. Спенсер. Сожалению, Джимми.

И так же легко, женщины возвратили к их нормальному солнечному (и немного потному) расположению.

— Что-нибудь мы можем сделать, чтобы помочь? — Син стояла с руками, пересеченными на груди, Амазонка, готовая сражаться.

— Неа. — Джим отклонил ее помощь. — Кроме, как убедиться, что МЕШОЧЕК ШАРА больше никогда не увидит свет дня.

Хлоя ударила его по руке прежде, чем подойти к благотворительной коробке. Она вздохнула и покачала головой. — Где он?

Он никогда не видел этот ужас больше в жизни, поскольку каждый из них отрицал то, что произошло с ужасной, деформированной скульптурой. Но это сделало работу веселее, осветив настроение еще раз, когда они закончили большую часть упаковки вещей Хлои.

— Каким количеством книг ты владеешь? — проворчал Джим, когда он взял одну особенно тяжелую коробку.

— Учебники. — Она гримасничала. — Не уверенна, что мне нужны они больше.

— Нужны. Я держался бы за них, пока ты не знаешь, какие курсы ты должна взять для своего диплома технического ветеринара. — Он положил коробку у парадной двери. Она не струсит идти обратно на учебу.

Она вздохнула счастливо. Одна из вещей, которой он восхищался больше всего в его паре, была ее способность прийти быстро в норму к ее счастливому расположению после того, как что-то причинило ей боль. Это было умение, ему было жаль, что он не обладал таким же достоинством.

— Итак. — Алекс хлопнул в ладоши. — Мы перевезем вещи Хлои завтра, после того, как Джим отработает? Или перевезем большинство сегодня и остальное завтра?

— Завтра я голосую за все это. — Тобби прислонилась к небольшому кухонному полуострову и потерла рассеянно свой живот.

— Я за то, чтобы отвезти как можно больше сегодня, пока мы можем и пока мы все здесь. Потом, Хлоя сможет заказать нам пиццу и пиво. — Райан потер руки вместе. — Я возьму двойную порцию мяса.

— Я согласен. Давайте завезем большинство коробок к Джиму, покушаем там, потом закруглимся. Мебель может подождать до завтра. — Джулиан поднял еще одну коробку учебников. — У нас должно быть достаточное количество машин, чтобы сделать это на одном дыхании.

И именно так и вышло, поднявшись вверх и вниз по лестнице Хлои, они поместили ее жизнь на свои задние сиденья. Джим решил потянуть ее в сторону. Так быстро, как эти вещи перемещались, он не был вообще удивлен поняв, что она чертовски немного расстроена. — Ты а порядке со всем этим?

Она посмотрела на него так, как будто у него вырос член на лице. — Я ждала этого момента, тебя, как долго? — Она схватила его за голову и потянул его вниз для быстрого, жестокого поцелуя. — Мне так хорошо.

— Да хорошо. — Он облизнул губы, уже притягивая ее ближе для еще одного поцелуя. — Прекрасно.

Она хихикала, но звук стал приглушенным, поскольку Джим подарил ей жаркий поцелуй.

— Джим, я могу поговорить с тобой в течение секунды? — Син прожестикулировала к спальне, последнему месту, которое будет упаковано.

— Конечно. — Он волновался, потому что Син выглядела немного серьезнее, чем она была раньше. Поэтому он был удивлен, когда она схватила его за ухо и дернул его голову вниз.

— Я люблю тебя, ты знаешь, — прошептала она ему на ухо. — Я думаю, что ты хороший для Хлои. Но если ты еще раз сделаешь ей больно, я оторву твои яйца, поджарю их с чесночным маслом и подам на стол с гарниром из сальсы и гуакамоле. ¿Entendido?

Джим сглотнул. — Понял.

— Хорошо. — Син похлопала его по плечу и вышла из спальни. — Теперь, давайте отвезем тебя и твою пару домой.

Джим последовал за ней безропотно, качая головой, когда Хлоя выстрелила его вопросительным взглядом. Лучший способ сэкономить его яйца был держать ее счастливой, и он намеревался сделать именно это.

Хлоя кивнула Син, но она не вполне смогла удержать улыбку на лице. Она, должно быть, услышала жестокий шепот Син. — Оставьте в покое мою пару, Син.

Син пожал плечами. — Ты-моя семья.

— Как и Джим.

Син усмехнулась. — Вот почему я не убью его, просто искалечу его немного. — Она подняла руку, указательный палец и большой палец были на расстоянии только в половину дюйма.

Хлоя зарычала. — Не трогай его яйца. Они мне нужны.

Усмешка Син стала злой. — Супер Медведь смог бы, вероятно, вырастить их обратно.

Джим задрожал. У него не было желания узнать, было ли это правдой. По пути Райан и Алекс сжимали их ноги вместе, они также не хотели этого.

— Добро пожаловать домой.

Хлоя оглядела вокруг, едва в состоянии говорить. Она была в доме Джима, принятая как пара.

Она задрожала, сдерживая слезы. Она никогда не думала, что они дойдут до этой точки. Она думала, что он никогда не признает ее, что все ее мечты были зря. Затем он ворвался обратно в ее жизнь и изменил ее навсегда.

Неважно, насколько ей хотелось плакать от радости, она не могла. Последнее, что она хотела сделать это выглядеть как слабая маленькая девочка перед мужчиной, который утверждал, что она была слишком молода для него. Она осмотрелась и повернулась к нему с улыбкой. — Спасибо.