Марина Эльденберт - Небеса в огне [CИ]

— Ибри и ребенку ничего не грозит с моей стороны, — повторила те же слова, что сказала наложнице. — Я никогда не причиню вреда ни ей, ни ее малышу. Но начиная с этого дня, с этой минуты, ее участь меня совершенно не волнует. Уйди с дороги.

Мэррис хотела что-то сказать, но наткнулась на решимость в моих глазах и отступила. Я же шагнула в анфиладу, которая вела в Верхний парк. По пути нам попалась ниша, в которой когда-то плакала одна из девушек: сейчас драпировка была поднята, и ниша пустовала. Пустовал и гарем, но почему-то именно в эту минуту звенящая тишина некогда оживленных коридоров ударила особенно больно. Хлестко, как порвавшаяся струна, словно во мне и правда, действительно что-то порвалось.

«Тебе не придется справляться с драконами, — сказал мне отец, когда снова опустил на землю. — Это — удел мужчин. Мужчина должен быть сильным».

«А женщина?» — спросила я, задрав голову. Поймала улыбку мамы и снова взглянула на отца.

«А женщина поможет ему эту силу сберечь и умножить. Своим пламенем. Своей любовью», — ответил он и обнял маму.

В тот момент, когда эти слова прозвучали в сознании, я ускорила шаг.

Ворвалась в свежесть раскидистых деревьев и благоухающих цветов, устремилась к небольшим резным качелям, с которых было видно океан и утес. Это место было единственным, где парк не огородили высокими балконными перилами. Не огородили исключительно потому, чтобы не портить красоту, которую можно было увидеть с качелей: на подъеме казалось, что взлетаешь в небо, на спуске — что вот-вот коснешься океана пятками.

Два шага до отвесной стены замка.

Два шага, отделяющие качели от головокружительной высоты над океаном.

— Оставьте меня, — сказала служанкам и хаальварнам. Сказала не своим голосом, потому что боялась, что мою слабость увидят все.

Они действительно остановились, а я пробежала до качелей и рухнула на разбросанные по ним подушки. Обвила руками цепи, оттолкнулась.

Раз — и ветер подхватил меня, помогая взмыть ввысь. Обжег пылающие щеки, срывая скупые слезы.

Мамочка, папа, как же мне вас не хватает!

Как не хватает вашей мудрости и силы, вашего безграничного терпения и любви…

Два — и я уже лечу назад.

Ветер свистит в ушах, сверкает раскаленный лучами солнца океан. Сверкает так, что больно глазам, но это сейчас. Ночью он опять превратится в ревущее чудовище, воды которого скрывают кораллы и рифы, а из глубин которого поднимаются волны, способные накрыть самого крупного дракона.

Три — и снова наверх.

Как же я устала быть сильной…

Да и была ли когда-то?

Четыре — падение вниз, и я прижимаюсь щекой к холодной цепочке. Позволяю этому холоду ворваться в меня, пропускаю сквозь себя и отпускаю.

Пять.

Отпускаю одновременно с руками: разжимаю пальцы — и больше ни за что не держусь. Я отлично ловлю баланс, но подушка соскальзывает с сиденья. Осознание этого приходит слишком поздно, меня швыряет вперед. Прямо в разверзшуюся подо мной пропасть.

Огромная тень накрыла раньше, чем я успела испугаться. Тень, от которой повеяло не прохладой, а нестерпимым жаром. Порыв окатившего меня воздуха был раскаленным, как в бане, меня подбросило вверх, или тень ушла под меня. Мелькнула огромная морда с горящим алым пламенем глазами, и в следующий миг я свалилась прямо на спину дракона.

Мощным взмахом крыла меня чуть снова не снесло в сторону, протащило по зверю, ссаживая кожу. Вцепившись в черепицу чешуек, я едва сумела сгруппироваться и усесться верхом. Пригибаясь к обжигающей спине дракона, выровнялась настолько, чтобы удержаться до той минуты, когда придется защищаться.

Вот только чем?

И как? Если на мне таэрран…

Как его подпустили так близко к замку?!

Эту мысль выбило вместе с воздухом: дракон резко развернулся, стрелой заскользил над замком, огибая его. Сложив крылья, устремился вдоль балконов, и, когда подошел достаточно близко, я этим воспользовалась. Скользнула по мощной шее, используя чешую, чтобы зацепиться и оттолкнуться. Бок обожгло болью, но я уже перелетела через ограждение и спрыгнула на мраморный пол.

Рычание, от которого содрогнулись даже стены, эхом отозвалось во мне.

Перекатившись по полу, вскочила, чтобы увидеть стремительный для такого мощного зверя разворот.

Дракон завис напротив меня: огромный, цвета глубоководного коралла. Воздух вокруг него дрожал, словно вот-вот воспламенится.

Я попятилась, налетела на столик, с которого с грохотом свалился поднос. Остывший травяной настой расплескался по полу. Взгляд зацепился на оставшийся на диванчике палантин, завернувшись в который, я вчера вечером сидела здесь.

Здесь?..

Он принес меня… ко мне?!

Прежде чем эта мысль оформилась, воздух вокруг дракона и впрямь вспыхнул. Алое пламя охватило мощную фигуру зверя, крылья раскрылись во всю ширину, чтобы мгновением позже тоже взорваться огнем. Я успела только вздохнуть, когда бушующее пламя прокатилось по замковой стене, истончаясь до едва заметной, раскаляющей воздух дымки над перилами.

Из которой ко мне шагнул Даармархский.

Одежды на нем, разумеется, не было, родовой узор полыхал так, что было больно смотреть. Пламя прокатывалось под смуглой, еще хранящей очертания чешуи, кожей. Раскаляло ее изнутри, заставляя сверкать металлом, и это была единственная осознанная мысль перед тем, как пальцы дракона сомкнулись на моей шее. От неожиданности выкинула руку вперед, защищаясь, но он с легкостью ее перехватил. Сдавил запястье так, что я вскрикнула.

— Думала свести счеты с жизнью?! — прорычал он. — Думала таким образом избежать отбора, Теа-р-р-р-рин?!

Что?!

Он что, всерьез считает, что я готова сигануть в пропасть только ради того, чтобы не принимать участие в его идиотском отборе?!

— Думала, — прохрипела я, тщетно пытаясь вырваться из хватки дракона. — Но не о том. А вот вам, похоже, не помешает думать почаще, местар! Я не из тех, кто так легко разбрасывается даром жизни!

— Неужели?! — его и без того низкий голос сейчас был гортанным рычанием зверя, не до конца перестроившиеся голосовые связки горловыми звуками рождали во мне дикий, будоражащий жар. — Тогда что ты делала на качелях? Почему пр-р-рыгнула?

— Я не прыгала! — прорычала ему в лицо, когда хватка на шее ослабла. — Подушка соскользнула, и я вместе с ней.

— Думаешь, я в это повер-р-р-ю?!

— Верить или нет — ваше дело, местар, — выдохнула в жесткие губы.

Возвращая яростный взгляд прямо в пляшущее в его глазах драконово пламя, рванулась назад.

Тщетно.

Меня броском впечатали в мощную грудь. Обжигая о пылающую кожу, еще не остывшую после мгновенного оборота, и моя вспыхнула вопреки моей воле. Пламя прокатилось по рукам и груди, заставляя выгнуться в его руках, отзываясь на призыв зверя. Никогда не представляла, что это может быть так остро: когда сокрушающая сила дракона обрушилась на меня, мир перевернулся и сузился до окруженных пламенем вертикальных зрачков.