Марина Эльденберт - Небеса в огне [CИ]

Которое эхом взметнулось во мне, когда я почувствовала обжигающий взгляд.

— Шикарно, — зарождающийся огонь перебил негромкий голос.

Я обернулась и вместо Гроу споткнулась о долговязого хореографа, который нарисовался между нами, прервав зрительный контакт.

— Да, постер что надо, — отмахнулась я, искренне желая наступить ему на ногу.

— Не постер. Вы шикарны, эсса Ладэ, — произнес семикратный чемпион, не желая убираться с моей дороги и открывать обзор.

Впрочем, убираться было уже бессмысленно: Гроу приблизился к нам, той самой опасной походкой, которую можно было сравнить с явлением только что проснувшегося дракона из пещеры.

— Не помню, чтобы я приглашал вас, — сунув пальцы в карманы джинсовых брюк, он качнулся с носка на пятку.

Глядя на хореографа так, что тому по идее стоило сделать «П-ш-ш-ш!» — и раствориться без следа.

— Видимо, память вас обманывает, эсстерд Гроу, — семикратный чемпион напоследок мазнул по мне взглядом и повернулся к нему. Впрочем, повернулся — это слабо сказано, он по-прежнему стоял вполоборота, однозначно отдавая предпочтение мне, как собеседнице. — Вы же ясно сказали утром: быть всем, семейные обстоятельства в расчет не принимаются. Разумеется, я не мог проигнорировать возможность познакомиться с новым коллективом.

Он произнес это столь невозмутимо, как мог бы сообщать сводку погоды, я же подавила неуместное желание фыркнуть. Неуместное — потому что он был из команды Гайера.

У Гроу шевельнулись ноздри, и он повернулся ко мне.

— Почти все собрались, Ладэ. Выдвигаемся.

И вот ни ощупывающего меня взгляда, ни восхищения в темных глазах, только привычная режиссерско-начальственная небрежность. Теперь я испытала желание наступить на ногу уже ему. С размаху. Той самой шпилькой.

Дабы не проделать это прямо при хореографе, развернулась и предоставила Гроу меня догонять. То бишь прогулялась в сторону столов, на которых переливались неоновым светом грани бокалов, а салфетки напоминали разноцветные лоскутки.

— Куда? — поинтересовалась, когда режиссеродракон оказался рядом.

— На сцену. Представлю тебя и Сибриллу.

Имя «Сибрилла» подействовало на меня как раннарская трава на дракона. Для сравнения, раннарской травой драконов выманивали из укрытий, у них от нее слегка сносит драконью крышу.

— Серьезно? — спросила я. — Я справа, она слева?

— Можешь быть слева, — хмыкнул Гроу. — Милое платье.

Милое платье?!

Милое?!

— Ты просто мастер делать комплименты.

— Куда мне до некоторых, — хмыкнул он.

К счастью (а заодно и к моему величайшему разочарованию), он не пытался меня лапать. Потому что от одной его близости волоски на коже становились шеренгами и маршировали как вальцгарды в День Дракона. Днем Дракона у нас называли праздник, условно знаменующий появление первого иртхана. Весьма условно, потому что было это ну очень давно.

— Да, до некоторых тебе далеко, — не осталась в долгу я.

— А вот с прической вышло неожиданно.

— Что?!

Гроу чуть замедлил шаг, но только затем, чтобы вскинуть бровь.

— Ты постоянно забываешь про условия контракта, Ладэ. Любой твой образ на выход должен быть согласован с Геллой. Скажи спасибо, что она об этом помнит, и что у Бирека на языке ничего не держится дольше двух минут.

Я остановилась так резко, что юбка платья улетела вперед и вернулась назад серебром волн.

— Ты хочешь сказать, что…

— Ага. Твой образ утвердил я, но Бирек все равно выпендрился.

Я. Не буду. Бить его клатчем по голове.

И Бирека тоже не буду. Правда.

Правда-правда.

— В целом сойдет, — хмыкнул Гроу.

Сойдет?!

— Сибрилле ты тоже трусы выбираешь?! — поинтересовалась я.

— На тебе есть трусы?

Подавившись воздухом, я поняла, что здесь и сейчас точно произойдет убийство. И что убийство, когда вокруг только свидетелей — не лучший вариант начала карьеры в шоу-бизнесе, поэтому очаровательно улыбнулась и ответила:

— Нет.

Чуть подалась к нему и добавила низким шепотом:

— На мне вообще нет белья, но это только между нами.

Судя по тому, как сузился и раскрылся его зрачок, драконорежиссера основательно проняло. Проняло — и то ладно. Я приподняла брови и кивнула в сторону сцены:

— Ну что, Недодаармархский? Гарем собравшимся представишь?

После чего, не дожидаясь ответа, направилась к сцене.

Сибриллия отделилась от группы актеров, стоявших чуть поодаль, среди них я заметила ослепительную темнокожую красавицу (привет, Эсмира), и высокого светловолосого мужчину (Янгеррд?). Эти двое выделялись из остальных… ну ладно, из остальных выделялись трое. Третья напоминала снежную драконицу в человеческом обличии: светлые волосы крупными волнами обрамляли лицо и стекали на длинное темно-синее платье. Сзади у него был такой вырез, что он только чудом не открывал естественный ж*пный разделитель. В том, что на Сибрилле тоже нет белья, сомневаться не приходилось, ткань ее платья так обтекала фигуру, что даже когда она шла, хотелось заняться сексом. Искры крошки драгоценных камней (хотя мне приятнее было думать, что это стеклярус обыкновенникус) вспыхивали неоновыми звездами.

Сегодня звезда сделала акцент на яркость, включая макияж, и выглядела ослепительно.

— Джерман, — своим чуть хрипловатым голосом произнесла она, — потрясающий постер.

Меня она предпочла не заметить, и я мысленно пожелала ей сломать каблук. Лучше бы шею, но каблук тоже сойдет.

Гроу кивнул, и когда мы поднимались на сцену, у меня возникло ощущению дежавю. В смысле, сюда бы сейчас Мэррис, которая с умным видом вещает:

— А теперь две девицы будут драться за одного дракона. Обнаженными. В камартовом фларе.

И будет полная аутентичность.

Я всерьез задумалась, нет ли среди испытаний на отборе драки обнаженными в камартовом фларе (в сценарии такого не было, но сценарий вообще здорово порезали), когда Гроу подхватил микрофон. Про таких, как он, говорят: родился на сцене. Если и на сцене, то для сцены — точно. Когда его голос ворвался в зал, тут же воцарилась тишина, а его голос отразился не только от стеклянного купола, он отразился во мне. Ударил в самое сердце, прокатился по телу, собираясь искрами в каждой клеточке тела.

— Сегодня здесь нет ведущих, — микрофон подхватывал его слова, усиливал, разнося над собравшимися вместе с бешеной, бьющей через край драконьей энергетикой. — Только мы. Никаких журналистов. Это частная вечеринка, поэтому вы можете творить все, что хотите…

Он вскинул руки, предупреждая готовые сорваться аплодисменты.

— Разумеется, в рамках закона, — добавил Гроу. — Впрочем, если никто не видит…

Эти слова поглотила волна смеха.

— Здесь и сегодня отрываемся по полной! — он обвел взглядом зал, и я чувствовала, как этот взгляд отзывается в каждом, вспыхивает в глазах ответным огнем, пусть даже среди стоявших внизу не было иртханов. — Никаких ограничений! Никаких запретов! Никаких правил! Этот вечер нужно провести так, чтобы было что вспомнить, но вспоминалось с трудом, и здесь есть все, чтобы это у нас получилось!