Kapkan - Запах Вереска [СИ]

Сознание медленно плывет в зыбком мареве. Оно то возвращается вспышками боли по всему телу, то угасает, словно кто-то закрывает мир тьмой. Каждый мускул, каждый нерв и даже волосы словно горят от невыносимой боли. В нос бьет тошнотворный запах крови и сырой земли. Кайрену настолько плохо, что он не то, что говорить, дышать не может. Сознание улавливает все лишь обрывками. Рядом кто-то стонет и шипит… Запах горелой плоти, и косые лучи солнца, светящие прямо в глаза… Тревожные голоса и людской дух… Чьи-то руки бережно поднимающие и несущие куда-то. Все это сопровождается дикой тошнотой и головокружением. Приходит конец всему этому лишь, когда сознание милостиво покидает его.

В следующий раз он приходит в себя в незнакомой комнате. И, судя по ощущениям, это дом людей. Крепкие стены из толстых бревен. Огонь весело трещит в большом очаге. Рядом стоит стул и стол. Воздух насквозь пропитан терпким ароматом целебных трав, а на тумбочке рядом с постелью стоит целая батарея из склянок с мазями, лежит куча окровавленных тряпок. Не нужно быть гением, чтобы понять, чья именно это кровь. Это объясняет перевязанную руку, горло и туго обмотанную грудь. О последнем можно больше не думать. Крепкое тело восстанавливается быстро. Все еще трудно дышать, но и это скоро пройдет. Однако он реагирует мгновенно, когда слышит тихие шаги за дверью.

Дверь тихонько открывается и впускает в комнату высокого мужчину с завязанными в хвост темными волосами.

— О, как погляжу, вам уже лучше, почтенный? — голос его глубокий и мягкий.

Он улыбается и садится на стул рядом с постелью. Одет он в кремовые штаны. Кожаная жилетка поверх зеленой рубахи расстегнута. Серо-зеленые глаза спокойны, и в них искренняя забота. Несмотря на тонкие черты лица, время уже тронуло его лицо сетью морщин и сединой в волосах. Мужчину зовут Балин, и он староста деревни, около которой его вынесла река. А стоит только услышать название деревни, как вожак вольных волков окончательно расслабился.

Лунар — дар Небесных. Это колыбель истории оборотней и вампиров. Ведь, по преданию, отсюда и вышли эти создания. Именно здесь Небесные создали их. Чистая и невинная земля, где никогда не проливалась кровь, и где никогда не было распрей. Парадокс в том, что в Лунаре жили только люди. И они одинаково хорошо относились как к волчьему племени, так и к хладным. Поэтому они так и не приняли в этой войне ничью сторону. Однако это совершенно не повлияло на любовь и уважение к этим людям…

После того, как знахарь чуть ли не в рот ему заглянул пока осматривал, Кайрена наконец отпустили. С чистой совестью плюнув на постельный режим, вожак отправился знакомиться с местным населением.

В воздухе стоял аромат цветов и фруктов. Он разбавлялся дымом костров и запахом свежескошенной травы. Всюду был слышен возбужденный гул голосов и смех. Небольшая деревня, лежащая на берегу реки, была освещена миллионом огней и бурлила жизнью. Мужчины катили бочонки с вином, женщины накрывали пышные столы на улице. Вокруг них бегали непоседливые дети, так и норовя стащить сладости из корзин, пока никто не мог их заметить. Дома, украшенные гирляндами цветов и лент, улыбки и шутки. Лунар готовился к праздникам.

Кай медленно шел мимо этих беззаботных людей и понимал, что где-то в сердце он даже завидует им. Ведь здесь жили другой жизнью. Не зная ни о страхе, ни о ненависти. Не ведая о том ужасе войны, в котором увяз мир. Он бы многое отдал, чтобы видеть этот смех и веселье в глазах своего клана. Но сейчас это было всего лишь мечтой.

Еще больше омрачали мысли об одном конкретном вампире, о котором староста не обмолвился ни словом. Когда же он напрямую спросил его об этом, то Балин как-то подозрительно притих. Последовавшая за этим просьба еще больше уверила его в собственных догадках. Это заставило Кайрена подобраться, словно хищнику, почуявшему свою добычу. Он был железно уверен в том, что Мечник где-то поблизости. Но где конкретно? Он даже его запаха не чувствовал!

Одна простая просьба. Одна лишь клятва, которая связала по рукам и ногам. Однако он не мог не дать ее. В чем подвох? А все просто — не убивать. Даже если встретишь самого заклятого врага. Пока он на этой земле, ни одна капля его крови не должна быть пролита.

Был зверский соблазн отказаться, но оскорбить тех, кто спас его, оборотень не мог. Он подозревал, что в дальнейшем будет очень жалеть, но все же поклялся…

Для Ивона пробуждение было более болезненным. Кроме многочисленных глубоких ран и переломов, самыми тяжелыми были отвратительный ожог на плече и сломанное крыло. Да, если бы его вовремя не закрыли умные люди, мечник давно уже превратился бы в жаркое на утреннем солнцепеке. От него не отходили ни на шаг. Поили отвратительными на вкус отварами и вправляли кости, чтобы те, не дай бог, неправильно не срослись. И, когда он, наконец, пришел в себя, то молоденькая женщина, жена старосты, привела к нему двух девушек. На его недоумевающий взгляд женщина улыбнулась и произнесла:

— Мы знаем, кто ты, господин. И Дом рад тебе…

Этого было достаточно, чтобы все понять. Видимо, Боги решили еще немного поиграть с ним. Ухмыльнувшись своим мыслям, вампир облизал пересохшие губы и на дне его глаз замаячили алые искры. Голод давал о себе знать. А с такими ранами, крови нужно было много. Он пил ее жадно, смакуя каждый глоток и чувствуя, как жжет все нутро от живительной влаги. Но этого было недостаточно, чтобы затуманить его разум. С трудом оторвавшись от руки одной, он припал губами к запястью второй девушки и, коротко лизнув мягкую и нежную кожу, прокусил бьющуюся вену. Шести глотков оказалось достаточно. Напоследок зализав укус и поцеловав руку смущенно покрасневшей и ошалело смотрящей на него девушки, вампир откинулся на подушки.

— Спасибо, — прошептал он и провалился в сон.

В следующий раз белокурый мечник пришел в себя уже после заката. За окном горели огни, и слышался смех людей. А около кровати сидела в кресле уже знакомая женщина с рыжими волосами и вышивала. Она то и дело отвлекалась от работы и легонько поглаживала округлый живот. Тихо напевая колыбельную и улыбаясь.

Малора была красивой женщиной. С мягкими чертами лица и задорными огоньками в голубых глазах. Ее голос напоминал звон хрустальных колокольчиков, а в улыбке была безграничная теплота. Такая же светлая, как и те, кто жили здесь.

Подвох он почувствовал лишь тогда, когда она, нервно теребя край своего белого фартука, попросила его дать клятву на крови.

«Он здесь», — пронеслось в мыслях, а вслух прозвучали слова клятвы.

Ивон никогда в жизни не хотел так ошибиться, как в тот момент, когда под руку с Малорой шел к огромному костру, вокруг которого полукругом стояли накрытые столы. Люди громко пели и смеялись, они приветствовали новых гостей и совершенно не замечали того, как эти самые «гости» сейчас прожигали друг друга взглядами.