Оксана Головина - Всем сказкам вопреки [18+]

Стоило обоим подняться на второй этаж, где располагался ректорский кабинет, девушку настойчиво затянули внутрь его. Тяжёлая дверь закрылась, отрезая женщин от внешнего мира. Ни один звук не мог просочиться за стены этого кабинета. Так что накричаться помощница могла от души, зная, что не будет услышана никем, кроме непутёвой девчонки.

— Что ты там творила, скажи на милость?! — зазвенел голос ведьмы.

— Я хотела заживить царапину, и всё, — пояснила Лиза, рискуя глянуть на стоявшую рядом женщину.

— Как можно быть настолько глупой, чтоб спутать заклинание заживления, с оживлением? — продолжала отчитывать Дарина.

Почему она такая невезучая? Лиза велела себе сдержаться и не повысить голос в ответ. Нет, нужно выбираться из этого кабинета и как можно скорее.

— Я не ожидала, что может выйти что-то подобное, — глухо попыталась оправдаться девушка.

— Я вынуждена буду говорить с Серафимой, — сухо заявила Дарина.

— Нет-нет! Пожалуйста, ей совсем незачем расстраиваться, — встрепенулась Лиза.

Проклятье на её голову! Что же делать? Дарина, ничуть не смягчаясь, продолжила:

— Дай мне свою книгу, — она протянула к студентке руку, поворачивая её ладонью вверх.

— К ней нельзя никому прикасаться, — возмутилась Нери.

— Дай её сюда! — повторила помощница ректора по слогам, и её глаза потемнели.

Лиза поджала губы и принялась искать в сумке книгу. Затем она нехотя вложила в протянутую руку свои записи. Дарина бережно пролистала страницы, хоть и пребывая в ярости, но уважая чужой труд. Помощница отыскала страницу с неудавшимся заклинанием, и на её лице застыло неподдельное удивление. Она повернулась к студентке, и пальцем с аккуратным ногтем, ткнула на один из знаков.

— Если добавить его к заклинанию оживления, то есть большая вероятность, что оно ослабится, и подействует как заживление, — пояснила Лиза, заглядывая в собственные записи, — если использовать «Гайн» в заклинании, раны заживут почти мгновенно.

— Знак «Гайн» ослабляет действие чужого заклинания, не позволяя врагу исцелить свои раны. В любом другом случае, он действует с одинаковой силой, и действие у него всегда — одно! — строго пояснила Дарина.

— Но…

— Ты должна запомнить раз и навсегда, что запрещено читать и использовать эти знаки. Твоя неопытность могла стоить людям жизни. Не говоря уже о том, что было бы, заметь это смертные! — возмутилась помощница.

— Я поняла, — Лиза помрачнела под взглядом женщины.

— «Катальма» — боевые знаки, древние, ими нельзя пользоваться просто так. Времена открытой охоты на ведьм давно окончены, — голос Дарины дрогнул при последних словах, будто она и сама в это не верила, — по крайней мере, не ведётся открытых безнаказанных действий. Эти знаки стали историей.

Лиза не нашлась, что ответить, только нервно стискивала лямку своей сумки.

— Откуда ты их узнала? — внезапно поинтересовалась помощница.

Теперь девушка встрепенулась, не ожидая подобного вопроса. Пора бежать…

— Услышала их случайно, — проговорила Лиза первое, что пришло на ум.

Дарина только собралась расспросить студентку как следует, но двери кабинета открылись, и вошёл Роман Викторович. Мужчина с удивлением глянул на гостей. Ведьма поджала губы. Ректор вернулся совсем не вовремя.

— Здравствуйте, — Лиза постаралась не выдать своего облегчения при виде Нифёдова.

При начальнике ведьма не станет её подобным образом допрашивать, значит — это отличный шанс выбраться на свободу.

— Здравствуйте, — улыбнулся Роман Викторович, расстёгивая пиджак безупречного костюма, — Дарина, почему шумишь?

— Некоторые студенты, — помощница сверкнула взглядом на девушку, прекрасно понимая, что их разговор теперь окончен, — повадились разрисовывать крыльцо, дабы придать ему более «живой» вид!

— Х-м, это не очень хорошо, правда? — ректор опустился в своё кресло, — но, Елизавета Николаевна больше не будет, верно?

Мужчина поглядел на студентку привычным внимательным взглядом.

— Совершенно верно, Роман Викторович. Это больше не повторится… — Лиза ловко проскользнула мимо возмущённой ведьмы и быстро покинула кабинет.

Она сбежала по ступенькам и не останавливалась, пока не оказалась во дворе. Как же могла так попасться? Словно некто специально подтрунивал над нею, создавая всё более нелепые ситуации. Силу Лиза чувствовала лет с десяти, тогда Серафима и стала поучать её, объясняя, чем это грозило внучке и какие перспективы открывало. Полностью же дар проснулся в юной ведьме год назад, едва исполнилось восемнадцать.

Стоило бы порадоваться, но при смертных родителях и её окружении — это превращалось в ежедневное испытание. Необходимо тратить ещё больше времени на контроль и обучение, иначе быть беде. Прощайте спокойные ночи… Теперь же оставалось только гадать, расскажет помощница ректора о неудаче бабушке или смолчит.

— Расскажет ведь… — Нери перевела дыхание и вышла за ворота университета.

На сегодня с неё хватит. Возвращаться на занятия Лиза не рискнула. Стоило бы как-то предупредить звонок Серафиме и признаться самой, а ещё лучше приврать поубедительней, но этот номер точно не пройдёт. Девушка огляделась: улица пустовала. В это время многие жители устремлялись в центр города, где находилось большая часть офисов, и Лизе казалось, что она совершенно одинока в этот час.

Девушка обернулась и поглядела на стоянку. Не было смысла просить шофёра отвезти её домой. Если мать узнает, что она пропустила занятия, то достанется по первое число. А домоправительница обязательно постарается доложить об этом. Вредная женщина, словно адский шпион возникала из ниоткуда и видела всё.

Но ничего ведь не произойдёт, если она немного прогуляется? Погода мягкая, можно было дойти до парка, сесть на скамейку и ещё раз перечитать свои заметки. Лиза так и поступила, прогуливаясь по старой, выложенной камнями дороге. Ведьма возмущённо нахмурилась, когда вспомнила, как бесцеремонно изучали её книгу.

— Как могла потребовать отдать её и прикасаться? — тут девушка осеклась, понимая, что и сама не раз этим была грешна.

Но всё же, не стала бы прабабка возражать против её любопытства. Ведь, в конце концов, всё равно книга досталась бы ей, последней из своего рода ведьме. Лиза подумала о припрятанном в тайнике сокровище и ей нестерпимо захотелось, чтоб день поскорее закончился. В своём доме Лиза была свободна лишь ночью, когда последний из «простых» людей засыпал, и она могла вдоволь насладиться своей сутью. Оттого и зевала всё утро, выводя бедную мать из себя.

— Как замечательно просто быть самой собой… — Лиза смела ладонью упавшие на скамейку листья и присела на краешек.