Карола Лёвенштейн - Печать Тора

На одно мгновение они были удивлены, пытаясь избавиться от тяжёлого груза.

Этим неожиданным моментом я воспользовалась и с обнажённым кинжалом метнулась к Морлемам.

Четырёх из них я смогла превратить в пыль одним ударом, затем остальные, освободившись от своего ледяного панциря, набросились на меня. Я ещё раз попыталась замочить их одежду, но теперь они знали, что я собираюсь сделать, и умело уклонялись от моих фонтанов.

Я решила действовать иначе и спустилась вниз, к поверхности моря. Затем ещё мгновение подождала, пока не убедилась в том, что последние три Морлема следуют за мной по пятам, а потом спрятала крылья.

Я бросилась в воду и испугавшись поняла, что вода всё же холоднее, чем я думала. Но теперь было уже поздно изменять план. Я погрузилась глубже, ожидая, что Морлемы последуют за мной, и я смогу заморозить их здесь, под водой. Умеют ли Морлемы вообще нырять? Они были существами из воздуха и земли.

Прошло уже слишком много времени. Без воздуха под водой я долго не протяну. Я зажгла световой шар и как раз хотела попробовать передвинуть воздух с поверхности к себе вниз, как внезапно, из неоткуда, передо мной посреди воды появилась дверь.

Я, растерявшись, уставилась на неё. Только что её ещё там не было. В свете моего светового шара она святилась матово-фиолетовым цветом. Я ведь не хотела убегать. Там наверху летали ещё только три Морлема, и я непременно хотела с ними покончить.

Именно в этот момент я заметила, как высоко надо моей головой в воду погрузилась тёмная тень. Морлемы приближались. Ну наконец-то. Но приближался не только один или трое, их становилось всё больше и больше. Сначала десять, затем двадцать, поток из тёмных фигур не прекращался. Морлемы получили подкрепление, и надо мной собиралась опасная, тёмная куча. Чёрт! Вероятно, было не лучшей идеей прыгать в воду.

Холод сковывал конечности, а кислород заканчивался. Я должна быстро принять решение, что делать дальше.

«Сельма!» — голос Адама выстрелил мне в голову, он проник в мои мысли, увидел то, что вижу я, почувствовал то, что чувствую я. Огромную толпу Морлемов над головой, которая становилась всё больше и больше, холодную, тёмную воду вокруг и дверь прямо передо мной. «Сельма», — из-за страха в словах Адама моё сердце мучительно сжалось. Даже вид жалкого кинжала из ранниума, который я всё ещё крепко сжимала в руках, не помог.

Недолго думая, я схватилась за ручку и открыла дверь. Из-за сопротивления воды, открыть её было сложно. Морлемы приблизились, когда увидели, что я собираюсь сбежать.

Даже сквозь воду я слышала их пронзительные крики. Они были злы и боролись, чтобы вовремя добраться до меня. Мимо меня пролетело несколько кинжалов. Но они не могли превозмочь сопротивление воды.

Проплыв, я исчезла в двери, с грустным вздохом Адама в ушах. Затем начала падать вниз, тяжело дыша, отплёвываясь, совершенно потеряв ориентацию.

— Сельма? — знакомый голос разбудил меня, напомнив мирные дни в саду, домашнее варенье и утешительные слова.

Я открыла глаза и посмотрела в обеспокоенное лицо бабушки.

— Где я? — спросила я, пытаясь встать. — Что случилось?

— Это ты должна мне объяснить, — укоризненно ответила бабушка. — Ты в моём кабинете в ратуше. Господин Лилиенштейн позвал меня, потому что нашёл тебя без сознания и с огромной рваной раной на голове посреди рыночной площади Шёнефельде.

— О, господи, — с беспокойством сказала я, хватаясь за лоб.

Действительно, он был обмотан толстой повязкой. И вообще, я чувствовала себя странно встряхнутой. Моя мокрая одежда прилипла к телу и была в крови. Порез на плече бабушка, видимо, ещё не обнаружила. Но она последовала за моим взглядом и страдальчески вздохнула, когда увидела следующую рану.

— Где ты была? — повторила она немного грубее.

В этот момент я услышала громкие шаги за дверью и испуганно вздрогнула. В туже секунду я почувствовала тёплое покалывание в животе. Его присутствие не облегчит ситуацию. Адам будет вне себя от гнева.

Дверь распахнулась, и Адам ворвался во внутрь, за ним по пятам следовал Торин. На лице Адама читался безграничный гнев, и бешеная решительность возложить на кого-то ответственность за случившееся.

Но когда он увидел меня, лежащую здесь, мокрую и окровавленную, с огромной повязкой на голове, его выражение стало мягче, и тревога за меня взяла верх.

— Как такое могло случиться? — спросил Адам, бросаясь ко мне. В его тёмных, синих глазах я увидела чистое отчаяние.

Я переводила взгляд то на Адама, то на бабушку, то на Торина, туда-сюда. Торин закрыл за собой дверь и смотрел на меня, по меньшей мере, с таким же нетерпением, как Адам.

— Морлемы застали нас врасплох на вилле дель Маре, — начала я тихо, пока бабушка разрезала мой пуловер и обрабатывала рану на руке. — Они ждали, пока Ширли и Лоренц исчезнут в дверях, а затем набросились на меня.

Немного помолчав я вздохнула.

— Теперь это официально. Они хотят меня убить, чего бы это ни стоило. И они охотятся за мной, где бы я ни была. Это значит, что они напали на нас в Линкольнвилле, потому что там была я, а не потому, что это тот Линкольнвилл, возле которого Бальтазар держит в плену похищенных девушек.

Адам кивнул, плотно сжав губы.

— Как ты попала в воду? — напряжённо спросил он. Затем вскочил и начал ходить по комнате туда-сюда, снова и снова проводя руками по волосам. — Я чуть не умер от страха. Я имею в виду, я вижу тебя глубоко под водой, над тобой примерно сотня Морлемов, а перед тобой эта чёртова фиолетовая дверь, а затем всё становится чёрным, и я теряю с тобой контакт.

— Всё закончилось хорошо, — ответила я. — Дверь снова меня спасла, как раз в самый подходящий момент. Видимо, она выплюнула меня прямо посреди рыночной площади, а затем снова исчезла. Я всего лишь неудачно приземлилась, потому что вынырнула из воды головой вперёд.

— И ты всё ещё не знаешь, кто посылает эту дверь? — бабушка обвязала моё плечо повязкой, а затем начала наспех сушить одежду.

— Я абсолютно не представляю, кто это может быть, — ответила я. — Но она ещё раз спасла мне жизнь.

— Это и впрямь полное сумасшествие, — ответил Торин и подошёл ближе. — Я ещё никогда не видел столько Морлемов в одной куче. Чаще всего, тех, что мы отслеживаем, не более двух или трёх.

— Тогда мне, видимо, повезло больше, — ответила я, вставая с лежанки. — Вначале их было восемь, а после того, как я убила пятерых, Бальтазар, очевидно, послал подкрепление.

Торин смотрел на меня распахнув глаза.

— Ты убила пять Морлемов?

Адам зашипел.

— Я до сих пор думал, что на вилле дель Маре безопасно. Там Молремы ещё не осмеливались появляться.

— На это место не наложено изгоняющего заклинания, — сказала бабушка, убирая травы и перевязочный материал на место. — Изгоняющее заклинание должен назначить примус. Намного интереснее то, как на это нападение теперь отреагирует примус. Ведь были свидетели.