Дарья Быкова - Лаис Разящая

Свадьбу князь и правда пока не одобрил. Но вовсе не из-за сомнений в Яромире. Просто… слишком молода ещё Руслана. Жизни не видела, на балах толком не бывала, в первого попавшегося заезжего молодца и влюбилась… со скуки. Вот если за год не передумают оба, то Ирислав сам их и повенчает. Но опыт подсказывает – передумают.

Госпожа Аделаис ушла на рассвете, пообещав явиться днём в официальном порядке, и Ирислав нет-нет, да и отвлекается, вспоминая госпожу посла… Как понять самому – он ещё беспристрастен и предан своей стране, или уже слишком заморочен чувствами и не видит опасности у себя под носом?.. И всё же пусть и не прямо сейчас, но вопрос надо будет как-то решать, и князь даже склоняется к тому, чтобы найти и воспитать себе преемника, а самому уехать с Аделаис, если она согласится, в альдово королевство и там растить детей-альдов… Он представил на мгновение, как маленькие альды изо всех окрестных домов бегут к нему за грозой, как человеческие дети, бывало, сбегаются к тому, кто угощает конфетами, усмехнулся и распечатал очередной конверт…

Вот. Наверное, оно. Неспокойно в Третьем княжестве. Оно и понятно – князь был смутьян и заговорщик, так что ничего хорошего сотворить и не мог, но его побег жители приняли спокойно, даже и с облегчением – справедливостью и добродушием тот не отличался. Теперь же… появляется этот самый князь в разных местах, и говорит, что страну захватывают альды. Мол, они князя Ирислава с его невестой, едва те обручились, извели, и племянника не пощадили, а на место князя великого куклу свою посадили. Марионетку. Оттого и таскается всюду с князем альдова колдунья с зелёными глазами, оттого и позволяет князь этим нелюдям всё что ни попадя. Вот и ведунью верную казнить приказал, как только поняла она, что князь-то не настоящий. Нет и не будет от князя защиты перед альдами, а они лютуют – вот и пшеница в Третьем княжестве не уродилась, словно выгрыз кто, а в одной из деревень все несушки за одну ночь сгинули, а в другой деревне две свадьбы разом расстроились… не к добру это всё и неспроста.

Ирислав представил госпожу Аделаис с парой куриц под мышками, и пучком ржи в зубах, подивился народной фантазии и продолжил читать.

Удивительно, но люди в подобную чушь верят. Князь только вздыхает. Народ в княжествах тёмный, необразованный, читать не всякий из знати умеет – не до того было князьям, когда они в междоусобице погрязли. Да и управлять неграмотными легче. Что ни скажи, всё примут. А если ещё и какую-нибудь дармовщину пообещать, в лепёшку расшибутся.

Надо съездить. Самому с людьми переговорить, на пшеницу погрызенную посмотреть, а то и вовсе, если повезёт, третьего князя отловить. Кстати, то, что князя поймать никак не выходит, и он чудесным образом чуть что исчезает, наводит на мысли, что он вовсю пользуется альдовой магией…

Аделаис появилась ровно в полдень. Как всегда ослепительная, невероятная… и с подарком. Она молча поставила на стол перед Ириславом тёмную шкатулку, сама же её открыла.

Ирислав задумчиво изучил массивный браслет в шкатулке, поднял на девушку глаза, чуть улыбнулся, давая понять, что шутит:

– Это предложение?

– Извинение, – Лаис возвращает улыбку. – За амулеты Трома. Браслет позволяет видеть тех, кто ими пользуется. И сам браслет может работать как амулет отвода глаз.

Ирислав надевает подарок. Прислушивается к себе. Подарок на редкость щедрый и своевременный… вот только имеет ли верховный князь право его взять? Как знать, не зашили ли альды туда чего-нибудь ещё? Ведь даже Лаис может не знать… а может и знать, – заставляет он себя признать.

– Благодарю, госпожа Аделаис. Это очень щедрый дар, – проникновенно говорит он, но девушка, кажется, в курсе его мыслей.

– Он не делает ничего, кроме того, о чём я уже сказала, – усмехается она. – И не покажет никакой другой отвод глаз. Так что не очень уж и щедрый, но честный и от всей души.

– Спасибо, – отзывается Ирислав, отступив от этикета. Зато тоже от всей души. – Мне надо отлучиться на пару недель. Вы будете хорошо себя вести?

Лаис вопросительно выгибает бровь, и князь поясняет:

– Никаких менестрелей, потерянных альдов и спасённых князей.

Разумеется, у него нет никакого права ей указывать, но Лаис, кажется, понимает верно – ему нужно поехать одному.

– Скучновато звучит, – чуть усмехается она. – Я Йара тогда навещу. Вернусь после большого бала королевы Катарины… Вы на него не едете?

Ирислав качает головой – вряд ли успеет, хотя приглашение ему, разумеется, выслали. Он собирался отправить Руслану с Яромиром, теперь уже не так уверен в этом, но, может, пускай и съездят…

Дальше разговор не клеится, потому что Ирислав дотянулся-таки до руки Лаис, и она взобралась на стол, а целоваться и разговаривать не очень-то получается…

Никаких дурных предчувствий у князя не было, и в путь он отправился уже вечером с небольшим количеством дружинников, с лёгким сердцем и тщательно скрываемой полуулыбкой – отчаянно счастливому человеку сложно сдержать в себе столько тепла, оно так и норовит выглянуть наружу через улыбку или через глаза…

С пшеницей всё не так уж плохо, куры пропадать перестали, стоило только охотникам отловить пару лисиц, а третий князь нашёлся всего лишь на второй день путешествия по когда-то принадлежавшему ему княжеству. Всего-то надо было приехать на ярмарочную площадь, где ранним утром торговцы и бродячие актёры только-только разворачивали свои шатры, и тут же обнаружился его несостоявшийся тесть. Благодаря браслету альдов обнаружился. И благодаря ему же Ирислав взял мятежника лично и без всяких сложностей – прикрылся отводом глаз, оглушил, снял амулет.

Присутствовать на допросах до конца не стал – сердце рвалось в королевство Син, туда, где Лаис. Приехать-таки на бал, сделать ей сюрприз, а себе подарок – танцевать с зеленоглазой богиней – чем не подарок?..

И вот теперь Ирислав под прикрытием отвода глаз стоит в тёмном углу огромного бального зала и смотрит, как Лаис танцует с другим. Принц Александр ведёт девушку уже третий раз подряд, и это была бы не беда, если бы не то, как она смотрит. Князь как-то уже привык к мысли, что так Аделаис смотрит только на него, и то не всегда, а в минуты страсти или нежности, и от того, что такой взгляд может достаться кому-то другому ему физически больно. На губах Лаис скользит полуулыбка, она то опускает, то поднимает глаза, она явно флиртует, и позволяет принцу держать себя слишком близко, пусть это незаметно практически никому в зале, Ирислав видит. И чувствует, как вопреки попыткам сохранить хладнокровие, он наполняется изнутри горечью и желанием убивать. Может быть, не о верности стране говорила Аделаис, отказываясь выйти за него замуж? Вдруг речь шла о простой верности, которую она не готова хранить… Альды… Непонятные, себе на уме, лишённые стыдливости и со своими понятиями о чести… А если она и в самом деле не хотела ехать? Может быть, сердце её уже тогда рвалось в Королевство Син, а всё, что было до этого – либо забылось, либо хуже того – было по приказу короля ради своей страны…