Иар Эльтеррус - Дар [СИ]

— Да, это как-то… нечестно, — согласилась Берта, поглаживая живот. — Даша, не пихайся, пожалуйста. Да и семь лет тоже нечестно. И совсем нечестно — это чужая память, которую тебе, Итище, подсаживали.

— Давно проехали и забыли, — отмахнулся Ит. — Слушай, у тебя нет еще одного ободка? Сейчас ты меня убьешь, но я опять сломал.

За несколько месяцев волосы у Ита, конечно, отросли, но пока что недостаточно. Он, привыкший к аккуратным хвостам (которые, правда, к вечеру переставали быть аккуратными) или к косе (особенно удобно для работы), мучился ужасно — волосы лезли в глаза, в рот, путались, и для хвоста были пока что слишком короткими. Выход нашелся неожиданно — как-то раз, помогая Скрипачу на кухне, Ит на автомате подцепил с подоконника Бертин пластиковый ободок для волос, и только спустя полчаса заметил, что волосы почему-то не мешают. С тех пор за ободки шла негласная война: кто первым схватил, тот и ходит с ободком. Конечно, ободки покупали при удобном случае, но беда заключалась в том, что удобные случаи представлялись редко — настолько плотной была сейчас нагрузка. Ободки были хилые, и ломались примерно через неделю.

— Кажется, где-то был… — протянула Берта. — А, вспомнила. Он у меня на голове. Так что обойдешься.

— Ладно, на обратной дороге завтра куплю, — вздохнул Ит. — Сегодня уже закрыто везде.

— Завтра ты сидишь дома, забыл? — Фэб зевнул. — Вот и сходишь днём за ободками.

— Но я же должен…

— Ты никому ничего не должен, — Кир тоже зевнул. — Народ, пойдемте спать. Ит, рыжий, давайте, ложимся. Берта, встала, и в ванную, пожалуйста. А я проконтролирую.

Ита теперь тоже частенько оставляли дома. Он старался, он хотел работать — но он не тянул. Как-то раз, после очередной считки, ему по дороге обратно в высотку стало настолько плохо, что до дома не дошли. Фэб вызвал врачей, и они вдвоем сидели минут пятнадцать на крылечке возле какого-то старого особнячка, ждали, а Кир и Скрипач в это время успокаивали Берту, объясняя ей, что ничего критического нет, и что к утру Ит будет уже в порядке. Второй раз врачей пришлось вызывать прямо в институт. Третий раз — домой, ночью. Четвертый раз — в магазин, куда Ит и Скрипач решили заглянуть после десятичасового рабочего дня…

Фэб в результате поставил Томанову условие — Ита на три летних месяца он потребовал от работы отстранить. Позже к нему присоединились Кир и Скрипач, и под их общим напором Томанов сдался.

— Вы моей смерти хотите, — ворчал он, подписывая нужные бумаги. — Работать кто будет?!

— Мы будем, — твердо ответил Фэб. — Ему нужно долечиться. Федор, вы же сами видели, как тяжело он переносит нагрузки. И это легкие считки, без отрицательной эмоциональной окраски… ну, почти. Четыре раза его уже клали в больницу, потому что без поддержки он не справлялся! Делайте, что хотите, но я не дам загубить здоровье ни Берте, ни ему. Пусть посидит эти три месяца с Бертой и ребенком.

— В таком случае, пусть он доработает март, апрель, и май, — предложил Томанов. — Хотя бы. Без нагрузки не получится, но можно попробовать её как-то уменьшить. И я дам дополнительный выходной в середине недели. Пусть по средам работает дома.

— Дома он будет отдыхать, — отрезал Фэб.

— Посмотрю я, как он будет отдыхать дома с маленьким ребенком, — хмыкнул Томанов. — Но… ладно.

— Федор, вы же видите, он сам хочет работать, — принялся заступаться за Ита Фэб. — И он старается! Но прошло чуть больше года после операций, и ему действительно еще тяжело.

— Да вижу я, — Томанов помрачнел. — Только сейчас стал в полной мере осознавать, какую ошибку совершил. Фэб, вот как на духу, честно — я и подумать не мог, что в тюрьме для официалов будет аналог местной больницы… точнее, она сама и будет. Думал, что там… несколько приличнее.

— Увы, — вздохнул Фэб. — Хорошо, что хоть для Берты сейчас удалось выбить не аналог местной больницы, а хороших специалистов. Она, конечно, волнуется, но сейчас у неё нет повода волноваться.

Всё было оговорено и рассчитано заранее, и, тем не менее, Берта нервничала — как всё пройдет? Ну и, конечно, боялась. А как не бояться…

Трое врачей, которые должны были с ней работать, на время отслеживания перебрались в Москву из какого-то боевого госпиталя, и, конечно, переводу были только рады. Полгода им предстояло прожить в сказочных условиях. Два раза в неделю — осмотры. Потом — роды. Потом — три раза в неделю осмотры. Пациентка — несложная и всего лишь одна.

Госпиталь, конечно, для такой задачи был не приспособлен, но врачам и Берте выделили, по словам Берты, «коморку для щеток» в дальнем крыле, и в эту каморку прекрасно встало всё нужное оборудование и одна койка. За месяцы общения с врачами Берта почти успокоилась, тем более, что весь процесс был расписан от и до заранее, все показатели были не просто в норме, а очень хорошими, а врачи нравились. Но перед самыми родами сомнения и страх вернулись снова, но теперь к ним примешивалось еще и нетерпение. Что греха таить, Берте хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. Она устала ждать. А еще (в этом она рискнула признаться только Иту) ей очень хотелось поспать на животе…

В пять утра, шестнадцатого марта, Ит проснулся от того, что его несмело тронули за плечо. Спали они сейчас следующим порядком — Берта в своей полукомнате, рядом, на диване — Рыжий с Итом, дальше, на кровати у окна — Фэб, и на диване у временной стены — Кир.

Ит проснулся сразу, сел. Рядом стояла Берта, глаза у неё были испуганными. На плечи она накинула старенький халат, который кто-то отдал, и сейчас она зябко куталась в этот халат, словно её знобило.

— Слушай, кажется, начинается, — произнесла она неуверенно. — Больно…

— Сейчас сниму, только Фэба спросить надо, — Ит встал. — Холодно?

— Не знаю. Да, наверное. Ит, там мои вещи стоят, надо взять с собой.

— Подожди, — попросил Ит. Стащил с кровати плед. — Давай-ка ты приляжешь пока, погреешься, а мы сейчас всё соберем, и поедем.

— Я уже собрала, они в шкафу, внизу. Синяя сумка.

Проснувшийся Фэб спешно одевался. Ит потряс Скрипача за плечо.

— Я уже встал, — произнес Скрипач, не открывая глаз. — Бертик, одну минуту.

Вчерашний день выдался тяжелым, рыжий сдавал две считки подряд, и рассчитывал, что сегодня отоспится. Вот и отоспался…

— Маленькая, ты как? — спросил Кир. Он уже тоже встал, и сейчас поспешно застилал кровать — привычка. — Не очень больно пока?

— Нет, — Берта осторожно улеглась на диван. — Так… как говорили, так и больно. Как положено.

— Давай я посмотрю, — предложил Фэб. — Кир, иди вниз и поймай машину.

— Может, не надо пока ехать? — испуганно спросила Берта. — Наверное, еще рано?