Екатерина Богданова - Невеста на ужин [litres]

– Спасибо! – крикнула ему вдогонку.

А он даже не обернулся. Хам.

– Не обижайся на Кристоса. Он вспыльчивый, но отходчивый, – утешил меня Данисто.

– Да больно надо! – передернула я плечами. – Пошли, серый, осмотримся.

И мы пошли. Я, перепуганная до нервного тика во всем теле, и серый – какой-то притихший, опустивший уши и принюхивающийся. Вот так мы и шли по широкой улице, перед которой вынырнули из черной дыры (А-а-а! Я только что, кажется, телепортировалась!)

А вокруг светило солнышко, царило лето и вообще… благодать. Свежий воздух, всякие куры-утки травку щиплют, дома добротные и красивые стоят по обеим сторонам от дороги, ровной, между прочим, песочком посыпанной. И люди, в чистой одежде, у домов стоят и глазеют, как на седьмое чудо света.

– Собачка! – пропищал какой-то малец, указав на серого пальцем.

И всеобщее внимание переключилось с меня – распрекрасной, в красном свадебном платье, на бедолагу серого.

– Дикий! – заголосила какая-то тетка.

– Полукровка! – подхватила крик вторая.

– И-и-и-и! – запищала на высокой ноте женщина в просторном платье, хватаясь за округлый живот.

– А тебя здесь, похоже, не ждали, – прошептала я, поглаживая по загривку прижавшегося к моей ноге серого.

Визг и гомон стихли буквально за несколько секунд – этого времени хватило местным любопытным, чтобы разбежаться по домам. Причем разбежались только женщины, девушки и девочки. Последние уходить не хотели, их мамаши уволокли. Мужчины, мальчики и вездесущие любопытные старушки остались.

– Ты на них внимания не обращай, – махнул рукой идущий рядом Данисто. – Поверье у нас такое: если дикий девку приметит – утащит в лес и в волчицу обратит, – указал он на волка.

– Жуть какая, – передернула я плечами. – Серый, ты же у меня не такой?

В ответ мой лохматый друг только фыркнул, пренебрежительно так, мол, сдались мне ваши девки.

– Вот видите, не будет он ваших девок таскать. Так им и передайте, – авторитетно заявила я. – А куда мы вообще идем? – опомнилась, заметив, что мы свернули на узкую, безлюдную улочку.

– В советню, там старейшины собираются, – сказал Данисто, указав на большой добротный бревенчатый дом с широкой дверью, распахнутой настежь. Знак всеобщего доверия?

– Хорошо у вас тут, – с наслаждением глубоко вздохнула я. – Мне нравится. А со старейшинами этими вашими как общаться вообще нужно? Поклониться там, реверанс, еще что? Я в сельском регламенте вашего средневековья, знаете ли, не особо разбираюсь.

– Старейшин почитают за мудрость и память предков. Обращаться с ними нужно уважительно, но кланяться ни к чему – еще обидятся, – с улыбкой проговорил мой проводник. – А вот дикого придется оставить здесь, не будем смущать старейшину Акайю.

– Так вон на улице бабульки вроде не смущались. Наоборот, едва шеи от любопытства не свернули, – недовольно проворчала я.

Обидно мне было за серого, он никому ничего плохого не сделал, а на него все с таким прищуром смотрят, будто ждут, когда сорвется и в глотку кому-нибудь вцепится.

– Так это бабки, а старейшина Акайя женщина молодая, привлекательная, – мечтательно протянул Данисто.

Так и захотелось подзатыльник ему отвесить, чтобы вернулся с небес на грешную землю. Но рука не поднялась; ему, бедному, и так от меня уже досталось.

– Разберемся, – упрямо тряхнула головой. – Серый, от меня ни на шаг! Хорошо у них тут, но что-то слишком уж хорошо. Не доверяю я им, того и гляди на шапку пустят – тебя, разумеется. Из меня даже путёвой шапочки для купания не выйдет.

И что я, спрашивается, несу? Разволновалась, как школьница перед первым свиданием, даже ладони вспотели. Подумаешь, старейшины – местная власть. Это же они отправили отряд диверсантов, чтобы меня спасти? Значит, люди хорошие, добрые. Не забыть бы спасибо сказать. А там, глядишь, и домой вернуться помогут. Вот только с какой такой радости эти старейшины благотворительностью занялись? Может, у них тут что-то вроде ордена супергероев – хлебом не корми, дай кого-нибудь спасти? Сомнительно. Из чего следует: не просто так они меня спасли. Что-то им от меня нужно. Вот же попала! Из огня да в полымя. Только бы на кормежку местному пупу земли не пустили.

В офисе старейшин было просторно, светло и пахло чем-то терпко-сладким, напоминающим аромат цветущей сирени. В большой прихожей с огромным окном никого не было. Данисто заглянул по очереди во все имеющиеся здесь четыре двери. За первыми двумя, как я поняла, никого не оказалось, приоткрыв третью, он кивнул и отчитался:

– Избранную доставил, сейчас передам старейшине Иворгу и зайду с полным докладом.

– Поторопись. Кристос уже был, ее ждут, – ответил ему мелодичный женский голосок.

Акайя? Скорее всего, она, вон как Данисто зарделся, как десятиклассник перед учительницей-практиканткой. И взрослый ведь мужик, лет тридцать точно, а то и больше, а ведет себя как мальчишка. Пару советов по съему статусных дамочек ему, что ли, дать? Помнится, что-то такое я в каком-то журнале видела, если постараться, можно восстановить в памяти. Но это потом, если мои спасители окажутся теми, кем кажутся. А если это очередная подстава, то пусть страдает, Джеймс Бонд недоделанный, тоже мне двойной агент… Мало я ему по макушке заехала!

Так я и ввалилась в четвертую дверь, в боевом настроении и со сверкающими праведным гневом глазами.

– Здрасте! – выпалила я и как-то сдулась, стоило только увидеть вышедшего из-за стола мне навстречу человека.

– Ух ты-ы! – прошептала, схватив за загривок серого с такой силой, что он чуть слышно взвизгнул и дернулся, высвобождаясь.

Если это старейшина, как же у них молодняк-то выглядит? А стоял передо мной молодец, как с картинки. Да-да, именно молодец! Сказочный до неприличия. Светловолосый такой, кудрявый, идеальный мужчина, в общем. Плечи широченные, талия узкая, а глаза голубые-голубые.

– И откуда вас только таких берут? – буркнула, опустив голову и виновато почесывая серого за ухом.

– Ну здравствуй, избранная, – неожиданно писклявым, неприятным голосом произнес этот красавец писаный.

И я выдохнула. Ну слава богу! Хоть что-то в нем неидеально, значит, общаться можно на равных.

– Здравствуйте, – поздоровалась на этот раз нормально. – Меня Таня зовут.

– Присаживайся, Тания, – сверкая белыми зубами, широко улыбнулся старейшина. – Ко мне можешь обращаться Иворг.

– Очень приятно, только я Таня, – решилась поправить я, а то, если сразу не уследишь, потом так и будут над твоим именем изгаляться по-всякому.

– А я разве не так сказал? Тания, правильно? – немного поумерив улыбательный пыл, произнес старейшина с внешностью молодца из сказки.

– Нет, неправильно. Та-ня, – произнесла свое имя по слогам. – А если полное имя, то Татьяна.