Екатерина Богданова - Невеста на ужин [litres]

Одна мадама зыркнула на меня, как на врага народа, насупилась, но к выходу поплелась. Вышла, пошушукалась с охранником, вернулась и, натянуто улыбаясь, проговорила:

– Господин примет вас перед церемонией. А пока давайте готовиться, а то не успеем.

Врет! Вижу, что врет. И что прикажете делать? Устроить истерику со швырянием одежды и битьем посуды? Или в драку кинуться? Не поможет. Будем действовать хитрее… или рискованнее. Такой глупости, как очередная попытка побега, они от меня точно не ждут. Так, может, эффект неожиданности даст мне фору? А там уже по обстоятельствам разберусь.

– Давайте свое платье, – проворчала, неохотно расшнуровывая кроссовки.

– А как же поесть? И ванна готова же, – заохали дамочки.

– Есть не буду, – насупилась я. – И мыться тоже, пусть ваш великий властелин траванется.

Последнее прошептала почти беззвучно.

Интересно, а у вампиристых властелинов бывает расстройство желудка? Насчет желудка сомневаюсь, а расстройство я ему постараюсь организовать по полной программе. Придется дедуле еще сто лет со свадьбой подождать.

Платье оказалось мне почти впору. Только с декольте небольшая промашка вышла, переоценили они мои формы. Но зато будет куда телефон спрятать! Все остальное подошло идеально, но, когда мышки отвлеклись на минутку, я сбросила туфли, затолкала их под кровать и надела свои кроссовки. Под длинными пышными юбками не видно, а бегать однозначно удобнее будет.

– Ну все, я готова. Ведите на аудиенцию, – известила дамочек, изображая нервное нетерпение.

Нервничала, к слову, я вполне натурально. И причиной тому была явно не предстоящая встреча века. Мне было страшно, но от задуманного отказываться уже поздно.

Передо мной распахнули дверь, и я степенно выплыла в коридор, сделала пару шагов, пошатнулась и ухватилась за плечо одного из охранников. Ух, только бы не переиграть! Не боевая я модель современной студентки. Но чем богаты…

– Что-то мне нехорошо, – простонала, приложив руку ко лбу. – Пить! Дайте воды!

Охранники стояли на месте как вкопанные. А вот одна из мадам прониклась, заохала и убежала в комнату.

– Нет, вода тут не поможет. Нужно было поесть. Лучше вина принесите, сладкого, – передумала я.

И вторая дамочка ускакала в комнату. Ну, была не была, один раз живем!

Практически повисла на мужчине, будто невзначай ухватившись второй рукой за палку-вилы, которые здесь, видимо, были местным аналогом алебарды. Ишь как крепко держит, не пошевелить. Но наши так легко не сдаются.

– Ой, падаю, – простонала, отцепившись от мужика, но не от рогатины, и начала заваливаться назад, попутно якобы случайно захлопнув дверь. И даже ключ, который, слава богу, в замке оставили, незаметно провернуть получилось.

На помощь первому охраннику подоспел второй. Чтобы поймать и подхватить меня на руки, ему пришлось бросить свою палку. Я попыталась перехватить ее, но не успела. А-а-а! И что теперь делать? Вся надежда на палки и была! И вот лежу я на руках одного мужика, а другой за оружием товарища наклонился, и так удачно, прямо под мои ноги. А у меня кроссовки замечательные, с блестящими такими металлическими пластинками на пятках. Ну я и взмахнула ножками невзначай. Из-за юбок не видно было, но, судя по звуку, – попала. Мужчина крякнул, послышался грохот падения тела.

– Ты что творишь?! – загорланил второй, бесцеремонно скидывая меня с рук. Приземлилась я на попу, больно, между прочим. Но зато теперь в моем распоряжении было целых две рогатины. Сграбастала обе, одной лупанула по ногам злобствующего мужика, второй приложила его же по голове. Первый к тому времени уже очухался, но тут же получил палкой по уху. На адреналине я разошлась не на шутку, и тумаки раздавала без зазрения совести. Но заколоть этих пришибленных у меня рука все же не поднялась. А в дверь уже вовсю барабанили запертые в комнате мышки. Еще и верещали что-то про предательство. Шум такой подняли, что сейчас наверняка толпа набежит. Бросила одну палку, вторую на всякий случай оставила, сгребла юбки, задрав их едва ли не до пояса, и припустила по коридору. А здесь уже было не так темно, как раньше. На расстоянии примерно пяти метров друг от друга на стенах появились зажженные факелы. Вот уж спасибо!

Только добежав до уже знакомой двери, я поняла, что опять не в ту сторону убегаю. И что делать? Назад не вернешься, там встретят с распростертыми объятиями. А сердце от страха уже где-то в горле колотится. Или это от беготни и игры в каратиста? Надо где-то спрятаться и отдышаться. А где? Правильно, там, где искать не будут. Они наверняка решат, что я не такая дура, чтобы возвращаться в подземелье, из которого нет другого выхода. Вот и отсижусь у зверя, чай, не выгонит. Вместе осаду держать будем. У меня теперь вон даже рогатина есть. Вниз по лестнице сбежала с рекордной скоростью, пару раз чуть не навернувшись на склизких ступенях. Благо палка в руке была, на нее опиралась. А там, внизу, дверь была не заперта. Хм, к чему бы это? Явно не к добру. Но деваться-то некуда. Распахнула дверь и, не сбавляя скорости, рванула в конец коридора, к каморке лохматого знакомца. А в этом коридоре тоже было относительно светло и неожиданно людно, если можно так выразиться о лысых серых голлумах-переростках. Но я так разогналась, что даже панический страх затормозить не помог. Так и пронеслась мимо монстриков, вопя и размахивая рогатиной в разные стороны. Добежала до заветной двери, ворвалась без стука, задвинула засов и с протяжным выдохом сползла на пол. Ойкнула, приземлившись на пострадавшую пятую точку, и тихо позвала:

– Серый, ты тут?

Ответом мне был громкий вздох, прямо-таки говорящий: «Ну и дура же ты, Таня».

– Сама знаю, – буркнула я. – Но зато живая… пока.

В темноте камеры послышался шорох, протяжный звук, какой бывает, когда собака зевает, за ним последовало клацанье зубов, а в следующую секунду я взвизгнула и едва не пустила в ход свою драгоценную рогатину. Просто когда в полной мгле вдруг загораются два желтых глаза, да еще прямо у тебя перед носом, это, мягко говоря, заставляет нервничать. А если учесть, что я и так неплохо взбодрилась, пока сюда добиралась, то удивительно, как вообще сдержалась и промеж этих глаз палкой не зарядила.

– Ты это… не смотри на меня так, – попросила жалобным голоском. – П-понимаю, что тебя тут плохо кормят, но я вообще невкусная. И меня сладким кормили, у меня теперь глюкозы в организме много, а для собак сладкое вредно.

Глаза моргнули и потухли. Может, привиделось от переизбытка впечатлений? Достала телефон из закромов корсета, включила, чуть не всплакнула над жалкими семнадцатью процентами зарядки, и осветила уже знакомую обстановку.

– Аскетичненько у тебя тут, – констатировала, отметив, что ничего с моего предыдущего визита не изменилось. Только плошка, в которой раньше вода была, теперь валялась перевернутая вверх дном.