Ника Ёрш - Разведи меня, если сможешь [litres]

– Вам, может, водички дать? – все-таки уточнил водитель, чем подтвердил мои предположения.

Я молча достала зеркальце из сумки и взглянула на себя. Бледная, глаза на пол-лица, и вообще выгляжу как заторможенная идиотка. Довели! Мужики – гады.

– Нет, спасибо. Водичкой такой стресс не снять, – ответила я, убирая зеркальце назад. – Давайте-ка вы меня высадите у «Ночной пристани».

– Так день же. – Парень чуть сбавил скорость, обернулся, осмотрел меня и вдруг кивнул решительно: – Впрочем, нужно вам в «Пристань», значит, туда и поедем.

Он вжал педаль газа, а я уставилась в окно, наблюдая за тем, как старые бедные районы постепенно сменяются новыми, с множеством безликих высоток и гипермаркетов, привлекающих внимание обывателя галогеновыми табличками-зазывалами.

Хорсес был относительно небольшой по сравнению со столицей город. Но его активно застраивали, расширяли и избавлялись от «мелкой шушеры», как Роджер называл бедные кварталы. Муж устроился в «Техно Индастриз» сразу после учебы, и все вокруг удивлялись, как его взяли без протекции. Он всегда умел находить связи, пользовался ими и помогал другим, хотя последнее – за мзду. И с годами из просто симпатичного умного мужчины превратился в чертовски соблазнительного и очень перспективного сотрудника глобальной компании. Как и этот город. Он пожирал слабых, чтобы расти и становиться сильнее. Безжалостный хищник, не оставляющий свидетелей на своем нелицеприятном пути к цели.

Я давно видела, что Родж стал другим. Только менять что-то в своей жизни было страшно. Она устоялась, и мне было комфортно делать вид, что все хорошо. Все происходило постепенно, но даже такая разиня, как я, чувствовала перемены и могла их предотвратить гораздо раньше. Если бы не струсила.

И вот теперь мне сообщают, что муж спит с некоей Мариэт Рэйчер, перевел нашу квартиру на мать и купил за моей спиной два очень дорогих дома, при этом заставляя меня два последних года на всем экономить. Но больше всего убивала информация о беременности его любовницы. Неужели это правда? Роджер всегда говорил мне, что нам нужно повременить, что он пока не готов стать отцом, что предстоит сделать так много, а ребенок отнимет у нас все свободное и несвободное время… В конце концов, я и сама убедила себя в том, что нам неплохо и так, одним.

– Козел! – выпалила я, забывшись и стукнув сумочкой по креслу автомобиля. – Вот же тварь!

– Что не так? – с тревогой в голосе уточнил водитель. – Мы почти на месте, миссис, почти приехали.

Я посмотрела на него с нескрываемым удивлением. Черт, надо же было так задуматься. Бедный водитель нервно дергал плечом и почти беспрерывно смотрел в зеркало на меня, лишь изредка поглядывая на дорогу.

– Простите, если напугала, – откликнулась я. – Вспомнила вдруг кое-что…

– Кое-кого скорее, – усмехнулся парень. – Мы уже в нужном районе. Но… вы уверены, что хотите пойти именно туда? Сейчас много людей вокруг, и кто-нибудь непременно узнает вас.

– Пойдут слухи, – закивала я, – пересуды. А это, в свою очередь, может навредить репутации моей семьи… Знаю. Слышала подобное не раз и не два. Но сегодня…

Договорить я не успела: на мой портативный визофон пришло голосовое сообщение от Адама Боннера с темой «Срочно. Не игнорировать!».

– Минуточку, – проговорила я, обращаясь к водителю и включая кнопку «прослушать».

– Забыл сказать, – вещал адвокат тоном, не терпящим возражений, – никаких провокаций и скандалов! Никаких разборок с мужем, его любовницей, продавцом в супермаркете. Хотите напиться – поезжайте к подруге и запритесь у нее. Узнаю о нарушении моих требований – откажусь вам помогать, будете барахтаться дальше сами!

И тишина. Мы с водителем переглянулись.

– К подруге? – с пониманием дела уточнил парнишка.

Я тоскливо посмотрела на уже виднеющуюся крышу дорогого кафе-бара. Сто лет там не была. И, похоже, снова не судьба.

– Ага, поехали на Браубери-стрит. Дом один дробь сто семь.

– Как скажете, миссис, – одобрительно улыбнулся водитель.

А я тем временем уже надиктовывала номер Стэфани. Как и ожидала, подруга еще спала: она часто вставала после полудня.

– Да-а-а. – На экране показалось тонкое запястье, обвитое золотым браслетом-змейкой. – Кто в такую рань?

– Я, – пробурчала, хмурясь. – Еду к тебе. Примешь?

– Кэт? – На этот раз мне показали нос и шевелящиеся губы безупречной формы. – Конечно. Кофе?

– А покрепче что-нибудь есть?

– Найдем! – уверенно заявил подбородок с экрана. – Жду!

Стэф жила в элитной пятидесятиэтажке на восьмом этаже. Квартира досталась ей после развода с мужем вкупе с электромобилем и пятью сломанными ребрами. Ребра сломал неизвестный вечером после итогового судебного заседания и развода. Она не любила вспоминать и тем более говорить о тех днях. Впрочем, как и ее муж… Как только Стэфани выписали, его нашли со сломанными руками у заднего выхода элитного ресторана. Больше покалеченных не было: бывшие супруги смирились с болезненным в прямом смысле расставанием и старались не пересекаться.

Лифт в многоэтажке, где жила подруга, ехал бесшумно, и зеркало на одной из его стенок было тщательно протерто от отпечатков пальцев и пыли. Для сравнения: наше зеркало треснуло года четыре назад, с тех пор его обещают поменять.

Подруга встретила меня в коротеньком шелковом пеньюаре. Глядя на нее, меня вдруг начала снедать зависть: лохматая после сна, с чуть припухшими ненакрашенными глазами, она смотрелась лучше, чем я после часа у зеркала с косметичкой наперевес.

– Бесишь! – емко сказала ей я, перешагивая через порог. – Ненавижу красивых блондинок.

– О, так ты уже знаешь про своего ненаглядного и его подстилку. – Стэф зевнула, потянулась, как кошка, и, покачивая бедрами, пошла в гостиную.

Я обалдело моргнула:

– Ты знала?

– Весь город знал, – отозвалась подруга уже из комнаты. – Он уже больше года особо не скрывается.

Я скинула ботинки, бросила сумку и плащ на трюмо и рванула следом.

– Значит, весь город, включая тебя, ржал за моей спиной все это время?!

Меня трясло, а в голове зарождалась пока еще не сильная, но ощутимая боль.

– Милая, я пыталась говорить с тобой. – Стэфани грациозно упала на дорогущий кожаный диван, закинула ногу на ногу и потянулась к небольшому журнальному столику, где стояли тарелка с клубникой и бутылка чего-то темного, явно алкоголесодержащего. Взяв сочный плод, она надкусила его и прищурилась от удовольствия: – Садись, поговорим. Заодно и обмоем твое прозрение.

– Я ухожу! – прошипела, чувствуя, что готова на убийство в состоянии аффекта.

– Куда? – Стефани посмотрела прямо на меня. – Успокойся и присядь. Хватит строить из себя обиженную невинность! Не я ли год назад явилась к тебе в стельку пьяной и утверждала, что твой муж…