Нидейла Нэльте - Раб

Так, что-то мысли не о том, вот, смотри, какой постоянный завёлся. Не свалит, пока не отпустишь, в письменном виде. Но как-то не радует…

А тётка… с её деньгами (судя по наряду и камешкам) и такую внешность иметь, это ж сколько уже нужно было косметических процедур пройти, чтобы тело не выдерживало? Сейчас и в сто лет можно моложе выглядеть… Старая развратница… И обжора, да. Жирная.

Только тут я заметила, как напрягся Антер, стиснув побелевшими пальцами кнут.

Тётка с приторной улыбкой устремилась к нам. За ней на золотом поводке шёл смуглый высокий атлет — повыше Антера, да в плечах пошире, напомнивший мне племенного быка. Лицо непроницаемо, глаза масляные, профессиональный раб.

Тьфу, дура, нельзя так думать, откуда ты знаешь, что скрывается за этой маской, какая изломанная судьба? Ох, будь моя воля…

— Здравствуй, дорогая, меня Амира зовут, — протянула она мне руку, и пришлось с фальшивой улыбкой пожать и представиться.

— Извини, что я так по-свойски, просто увидела у тебя своего бывшего раба, хорошенький, правда? Как тебе, продавать не собираешься? А то что-то соскучилась я…

Антер

Предательская дрожь в коленях едва не свалила меня на пол. Рефлекс, что ли? Какое счастье, что я никогда больше не прикоснусь к этим свинячьим ногам. Я расправил плечи…

— … увидела у тебя своего бывшего раба, хорошенький, правда? Как тебе, продавать не собираешься? А то что-то соскучилась я…

Никогда больше? Нет, нет, к кому угодно, только не к ней…

Я победил паническое желание с мольбой взглянуть на Ямалиту. Кажется, ей и правда нужно было, чтобы я вёл себя с достоинством, не представляю, для чего. Но почувствовать себя почти человеком… всё же невыразимо приятно. И больно, до ужаса, до тянущей по всей нервной системе раздирающей рези… Мне строго-настрого запретили вставать на колени, повторили с десяток раз, заставили меня повторить — что бы ни случилось, не сметь. Но если решит продать обратно Амире… Лучше пульт, чем обратно, не верится, что так думаю… Откуда она здесь?!

— Нет, — холодно откликнулась хозяйка. — Он мне самой нравится.

— Понимаю, да у меня получше завёлся, — она дёрнула цепочку. Кнат с обычной долей презрения посматривал на меня, ну его к чёрту. Поначалу от меня Амира тоже не требовала всего того, что понадобилось потом. Постепенно, как ей казалось, "ломала", обижаясь, наказывая, иногда заставляя самому искать пути получения прощения, иногда подсказывая, иногда демонстрируя на примере других рабов… И тебя это ждёт… Долго ли ломать, всего несколько кнопок, и ты сломан… Остальное — обман.

— Рада за вас, — а сколько холода в словах, надо же, не ожидал… Думал, сейчас начнут обсуждать меня…

— А ты видела моё послание, правда же, оно справедливое? — Амира шагнула ко мне, протянув руку, и я ощутил, как жар прихлынул к щекам. Бросил взгляд на Ямалиту, та стояла, глядя на Амиру… И что тут сделать достойного?

Она наскоро коснулась пальцем замка и рванула брюки, захватив и бельё, опустила их ниже, чем нужно было для демонстрации надписи. Задрала рубаху. Кажется, я прокусил губу, ощутив солёный привкус на языке. Кажется, в дверях мелькнула Чара, взглянула на происходящее и предпочла удалиться.

Унижения в общественных местах самые тяжёлые. Когда тебя никто, кроме хозяина, не видит, можно хоть попытаться смириться. Да какое там смириться… Но когда на тебя смотрят десятки любопытных глаз… смеются, обсуждают… Ты осознаёшь, что даже если когда-нибудь окажешься на свободе, этого уже не смыть…

Тамалия

Честно, я просто не ожидала, что она посмеет так по-хозяйски обойтись с моей собственностью! Раб, конечно, он раб и есть, даже чужой, тем более твой бывший, но всё-таки! Я просто на несколько секунд остолбенела. Бедный мой Антер, нужно же было встретить эту суку!

— Как он мило краснеет, — произнесла она, потрепав его по щеке.

— Как ты посмела коснуться моего раба! — с ледяной яростью произнесла я, надвигаясь на неё — она, кажется, несколько испугалась и отступила. На секунду одолело желание раздеть её красавчика, но я остановила себя. Бесправный раб не виноват в том, что вытворяет его хозяйка. Нет уж.

Я схватила с ближайшего стола какое-то жидкое блюдо и плеснула на неё. Надеюсь, горячее.

Она завизжала, стряхивая с лица куски еды, на шикарном платье пошли пятна, одна грудь вдруг просела — видимо, бюстгальтер не выдержал поддерживать.

— Ты мне ответишь! — заверещала она.

— Все свидетели, что ты сделала с моим рабом! Если сейчас же не уберёшься отсюда, подам жалобу!

Чёрт, ну и засветилась, агент Там… Интересно, Леркин дублёр уже свалил или ещё тут? Чёрт, чёрт! Но меня было не остановить, я яростно развернулась к Антеру:

— А ты почему без штанов стоишь?! Почему позволяешь посторонним прикасаться к себе?!

— Но что я… — начал было он, наскоро застёгиваясь. Чёртов раб, без приказа даже не оденется! Может, я ошиблась и человека из него уже не получится?

— Я же сказала, вести себя с достоинством! — прошипела, приблизившись.

— Прости, госпожа…

Чёрт, уже снова на коленях, протягивает мне кнут, какой услужливый, чёрт тебя дери! Все мои увещевания псу под хвост! Огреть бы тебя разок… впрочем, не поможет. Так просто не вывести его из этого состояния, и мои приказы — просто другие приказы такой же хозяйки, и согласно стереотипам… Чёрт!

— Поднимись, я с тобой дома разберусь, — проговорила я, работая уже на публику. Кто-то разочарованно отвернулся — ну конечно, замечательное представление, думали, тут вам сейчас кровавое зрелище развернётся? Кто-то понимающе ухмыляется. Кажется, кто-то даже посочувствовал несчастному рабу. Ну хоть кто-то, боги, посочувствовал…

Амира яростно стряхивала с себя салфеткой остатки пищи и, похоже, уже успела поставить на место обвисшую грудь. Жаль, мы с Антером пропустили. Или у неё лиф механический?

— Ты мне за это заплатишь… — шипит на меня, — Это платье дороже твоего чёртова раба!

Ах, так? Ярость поднимается удушающей волной, застит глаза. Оборачиваюсь к настороженно посматривающему на нас стражу порядка:

— Имеет ли свободный человек право что-либо делать с рабом другого свободного человека без его разрешения?

— Нет, конечно, госпожа, это же как воровство…

— И что за это положено? — спрашиваю, хотя Амира уже замолкает. Дошло. Все эти дряни свободные и достаточно богатые, чтобы купить раба, на стороне друг друга, совершенно вольно чужих рабов обижают. Ожидала, что я посмеюсь, может, ещё и по рядам его проведу, чтобы всем виднее было? Но ты у меня сейчас получишь. Я даже знаю, что будет ужаснее всего!

— Если подадите иск и будет суд, ну свидетели есть… как минимум компенсация морального ущерба… В тюрьму вряд ли посадят, хотя если будете настаивать… Тут ситуация однозначная… Возможно, даже несколько месяцев дадут, если вы настаивать будете… — сообщает страж, и мне вдруг кажется, что Амира ему тоже неприятна. Повезло, однако. Не думаю, что её действительно кто-нибудь в тюрьму засадит, но даже ничтожная вероятность кажется ей ужасающей.