Нидейла Нэльте - Раб

— Прости, — Амира вдруг залебезила, видимо, осознавая, что её ждёт. — Давай я тебе сразу штраф заплачу.

— Не нужен мне твой штраф, — говорю мстительно. Все зрители — мои, любопытно. Антер смотрит с ужасом и тоской, ничего, сейчас ты у меня поймёшь…

— А что нужно? — спрашивает Амира.

— Исполнишь здесь сейчас то, что я скажу — все свидетели, отпущу и судиться не стану. Но то, что ты сделала — прямое оскорбление мне.

Она кивает — сама поняла уже.

— Исполню, дорогая, чего ты хочешь? — фальшиво стелет.

— Хочу, чтобы ты извинилась перед моим рабом!

Она прямо отшатывается:

— Ты совсем ненормальная? С ума сошла?

— Как хочешь, — пожимаю плечами.

— Постой, — говорит. Буркает в сторону Антера: — Извини. Довольна?

— Нет, не довольна. Нормально извинись, скажи, "Антер, извини меня за всё, что я сделала, пожалуйста, я была не права!" — я решила не переигрывать, хотя соблазн опустить её на колени был почти непреодолим. Но тогда меня точно не поймут. Впрочем, кажется, моему милому и обычное "извини" уже в голову ударило, стоит ни жив ни мёртв и поверить не может. — Да дождись ответа!

Похоже, зрители разделились на два лагеря: одни возмущены отношением свободной к свободной, вторые откровенно получают удовольствие. Подумаешь, унизить раба — дело не хитрое, а тут такой цирк бесплатный…

— Антер, извини меня за всё, что я сделала, пожалуйста, я была не права, — повторяет, негромко, но всё же. Киваю, смотрю на него поддерживающе. Глаза мечутся, понимаю, родной, как тут простить? Едва уловимо качаю головой: не хочешь — не прощай! Расслабляется, улыбается:

— Никогда, — говорит. Амира вспыхивает, призывает свидетелей к тому, как рабы наглеют, но я не позволяю развить тему:

— Ты исполнила пожелание. Я не буду подавать в суд. Впредь не смей никогда подходить к моему рабу! Все свидетели, ещё раз себя не удержишь — заставлю извиняться на коленях! Он теперь МОЙ!

Её перекосило, но, конечно, не верит, вокруг хихикают, почти все довольны, некоторые возмущены, но не сильно, это ведь прикольно, у людей, похоже, вообще уже сдвиг пошёл, по всем параметрам…

— Ох, попадёшься ты мне, — сквозь стиснутые зубы Антеру. Делаю зверскую рожу:

— Уж я постараюсь, чтобы не попался…

— Тогда тебе придётся до скончания дней держать его у себя! — рычит. — Если решишь продать — ничего не пожалею, чтобы заполучить!

Кажется, Антер уже пожалел о своём поступке. Твердо смотрю на него, не вздумай пугаться и идти на попятную! Только попробуй усомниться в правильности поступка! Только попробуй на колени бухнуться!

Расправляет плечи. Молодец. Радость моя.

— Он очень хорошо ноги целует, — наконец, выдала эта тварь, злобно зыркнув на моего раба. — Долго, нежно, просто сидишь и несколько часов расслабляешься, советую попробовать. Это единственное, на что он способен. Пошли, — это уже своему несчастному, — тебе ещё учиться и учиться…

Я как представила бедного Антера, в течение нескольких часов обтирающего свои колени об пол, а губы об эту тварь, мне вдруг захотелось сделать для него что угодно… Чёрт, если бы я точно знала, что могу ему доверять, сразу же рассказала бы правду! Ну или хотя бы часть её. Существенную часть.

— Идём, — кивнула я ему, не удостоив извращенку ответом. Она ещё что-то бормотала вслед, но я не слушала.

— Знаешь… — задумчиво проговорила я всё ещё пылающему Антеру, когда мы вышли на улицу. — Она видела в тебе личность, которую так и не сломала и которой очень хочется отомстить.

— Госпожа! — чуть не взвыл он. — У раба нет никакой личности…

— Заткнись, — устало вздохнула я. Ну почему бы не промолчать, хотя бы из благодарности? Это же ужас, что с людьми делает страх…

До дома он шёл понурившись. Где гордо разведенные плечи, ещё несколько минут назад так радовавшие меня?

Антер

Теперь уж точно конец. Как ни глянь, а я везде облажался. С удовольствием оттолкнул бы Амиру, да кто ж знал, что моя вступится за меня? Поднять руку на вольную без разрешения хозяйки — преступление. А какой хозяин захочет брать на себя ответственность? С нами и не такое вытворяют…

А что на колени опустился… А как иначе в такой ситуации? Вроде и правильно всё сделал, а выходит, ослушался приказа. Ну да не привыкать, у этих господ постоянно приказы один другому противоречат. Даже странно, что она так и не воспользовалась кнутом, у любого из предыдущих хозяев на мне уже живого места не было бы.

И снова это жуткое "я с тобой разберусь"… Как же мне дома быть? Я покосился на пульт… Другие чуть что — сразу хватаются, а эта за всю прогулку так и не притронулась…

Боги… а это извинение Амиры… Да я хоть неделю на коленях на перце красном простою, ради такого-то… Как представлю, каково этой твари было, губы сами в улыбку расплываются.

Кажется, я даже хочу, чтобы Амира ещё раз не удержалась. Моя-то госпожа вон какая, стальная, оказывается… Сдержит слово…

Размечтался, дурак. Думай, как теперь расплачиваться будешь.

Тамалия

И что вот с ним делать? Как разъяснить? Похоже, никак. Нужно, чтобы до самого дошло, и наказаниями здесь ничего не добиться. Все наказывали. Просто не поймёт, за что и почему… Потому что раб, а у хозяйки блажь. Надеюсь, хоть дома не начнёт падать ниц и молить? Да уж, не надейся… Ладно, рано или поздно я заставлю тебя поверить, что тебе теперь можно быть собой. Хотя бы со мной наедине.

— Нужно будет свести эту дрянь, — произношу, заходя в дом. Тоска в глазах…

— Дорого, мало где сводят… — отвечает.

— Ничего, найдём, — говорю, проходя в гостиную. Кладу сумочку на стол, сверху аккуратно пульт. Горе моё застывает у двери, сняв ботинки.

— Ну, — спрашиваю, оборачиваясь, — долго там стоять собираешься?

Смотрит в глаза, взгляд затравленный… Ох, боюсь, долго. Хочется сказать, чтобы к себе шёл, да с другой стороны — пусть учится сам решения принимать. Знает же все мои пожелания, сколько раз за два дня озвучить успела.

Принимает, идиот. Подходит, не выпуская из рук кнута, медленно опускается на колени, протягивая мне. Судорожный взгляд на пульт.

— Наказывайте дурака, госпожа.

— Думаешь, поумнеет? — не удержалась, усмехнулась.

— Буду стараться изо всех сил!

— Тебя просили не становиться на колени.

— Но я же провинился.

— Ни при каких обстоятельствах, что бы ни произошло…

— Но все же видели…

М-да, задачка. Выходит, если бы не встал, меня ещё сильнее засветил бы. Что раб у меня непослушный, хозяйку не признаёт. Коротая за него со свободной ругается. Неизвестно ещё, какое эта свободная место занимает в здешней иерархии… Выходит, наградить тебя нужно, а не наказать, дорогой.

Мягко забираю кнут, зажмуривается, сжимает кулаки, не движется.