Елена Болотонь - Группа крови. Любовь Сапфиров

Рас опустил меня на пол и расстегнул несколько верхних пуговиц у рубашки, открывая для себя мою грудь и приложился к ней губами. Он собрался заняться со мной сексом? Чёрт его возьми! Я не хочу!

— Рас, уйди! — потребовала отпустить меня. В ответ он лишь мотнул головой и продолжил ласки.

— В моей рубашке ты такая аппетитная, малышка, — Рас говорил слегка севшим от возбуждения голосом, забираясь под ткань и лаская меня руками.

— Рас! — я упёрлась в него, пытаясь отпихнуть мужчину, но взамен получила горячий поцелуй в шею и тихий смех. — Поиграть хочешь, маленькая?

Его вожделение сродни дикой одержимости стремительно нарастало. Рас сильно сжал мои ягодицы, его рука скользнула вниз, и вскоре его пальцы оказались внутри меня, проникая как можно глубже. Он вводил их и выводил, снова и снова, приказывая им подчиниться. Его тяжёлое дыхание, горящий тёмный взгляд говорили сами за себя. Не остановится… Ни при каких обстоятельствах.

— Такая влажная, Енечка… Ты же меня хочешь также, как я тебя…

— Не я, — хотела сказать ему, что моё пьяное тело предало меня… Да впрочем… причём здесь тело, если я сама предательница? Только вот кого я предала, и почему так решила, ответить себе в тот момент не смогла.

— Ты даже трусики не одела, малышка… Знала, что мы продолжим, верно?

Рас покрывал настойчивыми поцелуями мою шею, порывисто освобождая меня от рубашки, а затем продолжил целовать мои плечи, медленно спускаясь вниз. Его возбуждение передавалось мне, заставляло ныть низ живота. Тело неистово требовало продолжения, несмотря на попытки разума сопротивляться мужчине.

— Расслабься, так будет лучше, — шептал мне Рас. — Я тебя никому не отдам, слышишь? Никому и никогда.

Куда уж дальше расслабляться, если я пьяная и беззащитная в его руках. Всё бесполезно… Он всегда берёт то, что хочет… Стремительно нахлынула слабость, и я начала оседать на пол. Рас с лёгкостью подхватил меня, поднял, прижимая к стене, и развёл мои бёдра, закидывая ноги себе на талию. А затем властно вошёл в меня на всю глубину, до самого дна, не давая более сделать ни единого движения. Улыбнулся, услышав мой глухой стон. Остановился, наблюдая за моей реакцией. Я смотрела в его сапфировые глаза и видела Кауса, наше первое знакомство. Там на Бетельгейзе, когда он пришёл ко мне после Менкара… Тогда у нас ничего не получилось. Он сравнил меня с Минервой… А сейчас, я падала в полыхающую синеву сапфиров и неожиданно для себя загорелась. Так, как это было тогда…

Волшебно, опьяняюще, страстно. Я чувствовала в себе Кауса, я отдавалась ему, вспоминала его губы, руки, горячее дыхание. Его слова. Мне хотелось больше, я хотела разрядки и подгоняла мужчину дать её мне.

— Быстрее, пожалуйста… Жёстче… Ещё!

Я рычала и извивалась, приказывая ему.

— Давай же! Давай…

Как моему партнёру это понравилось… Нарастающий ритм, азартное безумие поглотили меня с головой. Я занималась сексом с любимым, которому была не нужна, и плевать, что исполнителем моих прихотей был другой. Его младший брат. Волна безудержной страсти вынесла меня на самую вершину.

Там на вершине сладкая судорога сковала моё тело, начала разрастаться, усиливаясь с каждым мгновением. Сильная дрожь сотрясала всё моё тело, и я летела от счастья над бездной. А ещё я в себе разобралась.

Я любила Кауса… Любила до дрожи, до боли.

— Малышка, что это было? — ошарашенный Рас нежно целовал моё плечо, шею, висок, положив одну руку мне на затылок, захватывая пальцами волосы. Он не спешил выходить из меня и отпускать восвояси. — Откуда столько огня?

Я молчала. Знала, что скажи ему правду, это может привести к необратимым последствиям. Не сейчас. Не время…

— Отпусти меня… Ты мне должен был что-то сообщить…

Нехотя он снял меня с себя и опустил на пол.

— Примем душ вместе? — предложил не сводя глаз.

— Нет… Извини, — моя голова прояснилась. — Я хочу остаться на несколько минут одна.

— Надеюсь твоя кожа останется целой, — он мрачно усмехнулся. — Не задерживайся там…

В этот раз я сбежала в свою спальню, где приняла душ, не обращая внимание на желание остаться в нём подольше. Потом нацепила первую попавшуюся под руки одежду и пошла к Расу. Судя по началу нашего разговора информация ожидалась волнующе неприятной.

Рас дожидался меня на кухне и пил то самое спиртное, и словно не пьянел. Он называл свои притязания любовью, но я понимала, что он пользовался превосходством сложившегося положения. Нет, злости или раздражения к нему я не испытывала, но всё же заставила себя смириться с безысходностью ситуации. Он был сильнее, и я зависела от него так, как никогда раньше.

Ошибка, свершённая после паники море, всё равно закрыла для меня возможность возвращения к Каусу, но я искренне желала императору счастья. Моё сердце обливалось кровью от горя, хотя я понимала, что может и не увижу его никогда и не хотела обвинять Кауса так, как делал это Рас. Теперь меня заботило, как быстро и безболезненно можно избавиться от Фарда.

— Что ты хотел мне рассказать? — я стояла на пороге и ждала.

Сапфир встал со своего места, подошёл и прикоснулся губами к моему виску, с наслаждением вдыхая мой запах, и я поняла, что избавиться от него будет сложно. Несмотря на то, что Рас добился желаемого, его поведение выходило за рамки отомстившего победителя. Он взял меня за руку, и мрачным тоном произнёс слова, от которых я умерла:

— Каус уничтожил Дифду.

— Что ты сказал? — его слова были бессмысленны для меня.

— Каус уничтожил Дифду.

Я резко оттолкнула Раса обеими руками от себя. Мерзавец. Он молчал всё это время, предпочитая иметь меня… Мир рвался на части, также как осколки моего сердца разлетелись на мелкие кусочки от его слов.

— Еня! — он схватил меня и крепко прижал к себе. Я молчала. — Не держи в себе боль.

Что?! Что он сейчас такое говорит? Боль? Что он вообще понимает в моей боли? С самого начала Рас Фард нёс мне сплошные проблемы.

Сделав усилие, я вырвалась из его рук, а затем… резко, со всей силы залепила ему пощёчину. А потом сразу же вторую. И третью. Он молча стоял. Недвижимо как статуя, спокойно принимая мои удары. Я лишь видела, как он плотнее сжимает челюсти. Он терпел. По моим щекам текли слёзы. Я била его со всех сил кулаками по груди, плечам, рукам, не пуская в голову одну-единственную мысль, которая медленно и садистически проникала в мой мозг: «Там были мои родители. Там БЫЛИ МОИ родители.»

Боль… Что он знает о моей боли? И вторая мысль, в которую верить не хотелось. Каус уничтожил Дифду. Дифду уничтожил тот, кого я люблю.

— Зачем он это сделал? — мой голос прозвучал сухо и безжизненно, и я этому не удивилась.