Ольга Богатикова - Портниха [СИ]

Моей клиентке повезло, ее Криста, очевидно, является мягким неконфликтным человеком, а потому лишний раз не хочет (или боится) возражать правильной и умной родительнице, несмотря на то, та своей гиперопекой буквально заточила ее в вечном детстве. Будь на месте ее дочери моя своевольная Элана, эта дама хлебнула бы такого горя, что «неправильные» платья и юбки показались бы сущей ерундой.

— Приведите Кристу на примерку, — попросила я гиперзаботливую мать.

— А как же сюрприз? — несколько расстроилась она. — Может, как-нибудь обойдемся?..

Ну… Если добавить в швы несколько нитей уверенности и чуть-чуть бунтарства, возможно, примерка окажется и не нужна. Волокна эти универсальные, легко вплетутся в любую энерготкань и никакого вреда общему эмоциональному фону не нанесут. Зато у Кристы, наверняка, появятся силы хотя бы где-то настоять на своем или даже на время вырваться из-под маминого крыла.

Однако, эти пресловутые рюши…

Что ж, их можно заменить нежным кружевом, по воротнику пустить тонкую вышивку, а дутые рукава обыграть, как стиль ретро. В итоге получим очень даже красивую кофточку.

— Хорошо, — кивнула я. — Обойдемся без примерки. Завтра к обеду ваш заказ будет готов.

Клиентка сердечно меня поблагодарила и удалилась. Я же вернулась на свою рабочую половину и начала отмерять нужное количество ткани.

За десять недель, проведенных в Тайгморе, я жутко соскучилась по своему ателье, клиентам и соседям. Поэтому, когда Лутор, вернувшись с очередного заседания суда, радостно сообщил, что мое право на свободную неприкосновенную жизнь окончательно подтверждено и обсуждению не подлежит, счастью буквально не было предела.

Переезжать из особняка Крегов обратно в свой дом я не стала — расставаться с мужем категорически не хотелось, да и к самому дому, светлому и большому, за время своего заточения я очень привыкла. При этом бросать «Милагро» отказалась наотрез.

Чтобы сократить мне путь до его дверей, Лутор оборудовал в Тайгморе стационарный портал. Пользовалась я им, правда, не часто — муж каждое утро отвозил меня на работу самостоятельно.

…Я уже приступила к выкройке деталей будущей блузки, когда вдруг тихо звякнул дверной колокольчик, а меня саму на короткий миг накрыло знакомое ощущение тревоги.

Тут же оставила ножницы и ткань, вышла из-за ширмы и — застыла. На пороге ателье стоял Рамиль Кезри.

— Привет, — с улыбкой сказал он.

— Привет, — ответила я, изо всех сил стараясь побороть зарождающееся чувство страха. В самом деле, зачем мне его бояться? Похищать меня он уже не имеет права. — Решил зайти в гости?

— Да, — коротко усмехнулся кейа. — Я сегодня возвращаюсь в поселок. Вот, пришел попрощаться.

— Чаю хочешь?

— Хочу. У меня к нему и конфеты есть.

Из рюкзака, висевшего у него на плече, он вынул длинную коробку со сладостями, протянул ее мне.

Ого, вишня в шоколаде. Мое самое любимое лакомство.

Хотя чему я удивляюсь? Рамиль же обо мне знает все.

— У тебя здесь чудесно пахнет, — заявил мне Кезри, когда я поставила перед ним чашку с горячим напитком.

— В самом деле?

— Ага. В доме, где колдует пряха всегда стоит необыкновенный аромат. Однако, тут он по-настоящему волшебный. Тонкий и восхитительный.

Что ж, помнится, Лутор когда-то говорил то же самое.

— Значит, ты сегодня уезжаешь.

— Да.

— Говорят, в общине теперь многое изменится.

— Изменится? — Рамиль насмешливо приподнял бровь. — Интересная формулировка.

— Честно говоря, Лутор не посвящал меня в подробности судебного процесса. Он сказал, что на свет была вывалена куча грязного белья и копаться в ней оказалось гадко и мерзко.

— В целом так и есть. И да, в общине действительно будет другая жизнь. Хотя бы потому что никакой общины больше не существует. Теперь есть Лафира — обычный поселок на востоке страны, населенный преимущественно колдунами. Правда, в него по-прежнему нельзя телепортироваться, только приехать своим ходом — это одна из немногих привилегий, которую нам разрешили оставить.

— Старейшины, наверное, негодуют.

— А старейшин, Лира, теперь тоже нет. Управлять Лафирой будет простой сельский голова, а прежние правители получили распоряжение уехать из поселка в другие населенные пункты. Без права проведения встреч и собраний.

Ого!

— Ткачи уже знают об этих преобразованиях?

— Конечно. Им было сообщено о реформах сразу, как только их подписал король. Знаешь, восприняли они это по-разному, но не очень активно. Никто не кинулся собирать чемоданы и срочно уезжать в другие города и веси. У местных жителей в поселке находятся дома, подсобное хозяйство, налаженный быт. Правда, одна семья, из молодых, отправилась в сравнительно дальнюю поездку — в Ракскую долину, купаться в тамошних термальных источниках. А десять выпускников старшей школы поехали сдавать вступительные экзамены в столичные университеты. Шестеро из них, к слову, поступили.

Я улыбнулась. Как все-таки здорово, когда революция происходит не снизу, а сверху. И как хорошо, что у нашего судьбоносного суда не было широкой огласки. Теперь ткачи смогут потихоньку, не привлекая к себе особого внимания (колдуны-то они все-таки необычные), расселиться по всей стране. Если, конечно, захотят.

— А что с Диком и Аланом?

Лицо Рамиля помрачнело.

— Над ними тоже был суд. Но не гражданский, а военный трибунал. Официально кейа являются одной из разновидностей боевых магов, а значит решать их судьбу обязаны братья по силе и оружию.

— А почему меня никто не вызывал на заседания?

— А зачем? Я лично визуализировал их воспоминания и расшифровал узор энергополотна. Вина братьев в убийстве Тарьи Тесси и попытке убийства Алиры Ланифи полностью доказана. Теперь восемнадцать лет своей жизни они проведут в западных каменоломнях, а после — еще столько же в колонии поселения. Ты согласна с этим вердиктом, Алира?

— Более чем.

Кезри чуть наклонился и взглянул мне прямо в глаза.

— Я хочу попросить у тебя прощения за своих подчиненных. Тарью уже не вернуть, однако ты должна знать: мне искренне жаль, что она умерла. Я ведь все-таки провел служебное расследование, Лира. В поселке у ребят были единомышленники, которые вместе с ними разрабатывали план уничтожения пряхи. Над ними тоже был суд. По его решению они станут трудиться в соседней каменоломне с Аланом и Диком.

Я кивнула головой.

— Спасибо, Рамиль.

Он поставил на стол пустую чашку. Усмехнулся.

— Как порой чудна бывает жизнь! Двадцать с лишним лет назад я был уверен, что ты потеряна для меня навсегда. Теперь же, получив надежду провести рядом с тобой остаток жизни, я снова остаюсь один.

— Рамиль…

— Знаешь, это даже хорошо, что ты вышла замуж. Я по-прежнему считаю, что пряха — это величайшее чудо, которое должно находиться под охраной. А лучшего же стража, чем Лутор Крег и представить-то сложно. Уж он точно тебя в обиду не даст, разорвет всех противников голыми руками. Мне безумно жаль оставлять тебя в этом городе, Алира. Однако домой я уеду с легким сердцем. Ты в безопасности, а это самое главное.