Кейт Тирнан - Дитя Ночи

Степень повреждений организма Эми была велика, но Морган излечивала их мелкими шажками, подобно тому, как постепенно осваивала различного уровня заклинания Викки. Словно инструментом, этими крохотными шажками создавались кусочки, соединяющиеся в какое-то поразительное целое. Морган посылала дополнительные флюиды на очаг разрушения, рассеивая его полностью… открывая новые дорожки. Она сняла опухоль с мышц и ускорила заживление кожи. Завершением первого этапа стало направление контр-энергии на позвоночник, где смещенный позвонок был зажат нервными окончаниями. Он встал на место, и Морган ощутила мгновенное облегчение и гармонию от этого. Она воздействовала на кости, чтобы они срослись. Поврежденные нервы медленно, кропотливо восстанавливались, обрастая новыми окончаниями в тех местах, где это требовалось. После этого она ждала и прислушивалась ко всем реакциям тела Эми. Оно оставалось вялым, но функционировало. С каждым ударом сердца оно становилось сильнее, работоспособнее, более расслабленным. Морган знала, что, чтобы ему полностью исцелиться, потребуется больше времени. Возможно, месяцы. Однако сейчас было положено отличное начало.

Сила Морган служила маяком. Исцеление всегда требовало очень большого количества энергии и концентрации, и после она чувствовала себя абсолютно истощенной. Это же был самый сложный случай, который, определенно, ослабит самочувствие Морган на несколько дней. Но дело еще не закончено. Тело Эми стало функционировать. Теперь надо найти ее саму. Не обращая внимания на свою усталость, Морган сосредоточилась даже сильнее, молча накладывая заклинания, чтобы соединиться с сознанием Эми в ритуале тат-меанма, объединить их разумы. Эми не являлась кровной ведьмой, поэтому это не легко для них обеих, способности Эми получать и отдавать энергию очень ограниченны. Дух Эми спал. Он был закрыт и недоступен, чтобы избежать весь ужас паралича, боли, хирургического вмешательства и моря страшных эмоций, от которых любой на месте Эми захотел бы избавиться.

— Эми? Ты здесь?

— Кто — ты кто?

— Я та, которая должна помочь тебе. Пора возвращаться. Морган была настойчивой и доброй.

— Нет. Это слишком отвратительно.

— Это больше не так отвратительно. Пришло время возвращаться. Возвращайся и увидишь своих маму и папу. Они ждут тебя.

— Они все еще здесь?

— Они бы никогда не оставили тебя. Теперь возвращайся.

— Будет больно? Голос был молодой и напуганной.

Немножко. Ты должна быть сильной и храброй. Это не будет ткк плохо, как это было прежде, я обещаю.

Очень постепенно и осторожно Морган возвратилась в свое тело и покачнулась, когда волна истощения накрыла ее. Однако она быстро пришла в себя, послала последнее сильное исцеляющее заклинание и открыла глаза. Она моргнула несколько раз и сглотнула, чувствуя, что вот-вот упадет. Медленно она убрала руку с шеи Эми.

С усилием она повернулась к Эндрю и Ирэн и слабо улыбнулась им. Потом, зная, что Эми способна дышать самостоятельно, она аккуратно убрала дыхательную маску с ее лица.

«Нет!» — закричала мама Эми, бросаясь вперед, чтобы остановить Морган. Ее муж схватил ее, и в следующее мгновение Эми закашлялась и стала давиться, затем сделала глубокий свистящий вдох, минуя трубку, которая все еще была на ее горле.

Ее родители смотрели в изумлении.

«Вам нужно позвать сестру, чтобы убрать трубку», — мягко сказала Морган, всё еще чувствуя себя лишь на половину здесь. Она еще раз сглотнула и посмотрела на часы. Три часа дня. Она приехала утром в девять. Она не замечала времени в процессе исцеления.

После этих слов Эндрю обратил на Морган внимание, и его густые брови обеспокоенно срослись воедино. «Сюда, мисс. Я налью вам чай». Неуклюже Морган отошла к стулу и рухнула на него. Эндрю вложил пенопластовую чашку чая ей в руку и, казалось, не заметил, как свободной рукой Морган сделала быстрое круговое движение над ней. Моментально она опустошила чашку наполовину. Это помогло.

Тревожные звонки Ирэн вызвали медсестру, которая, столкнувшись с тем неоспоримым фактом, что Эми дышит самостоятельно, убрала трубку респиратора. В шоке она смотрела, как Эми снова закашлялась и сделала несколько конвульсивных вздохов. Эндрю с Ирэн накрепко сцепили руки друг друга, наблюдая сверху вниз за своей дочерью. Затем осторожно Ирэн потянулась к дочери и взяла ее за руку.

«Эми, любимая. Эми, это — мама. Я здесь, моя любовь, и папа — тоже. Мы здесь, девочка.»

Морган потягивала чай. Больше она ничего не могла сделать. Эми должна была по собственному желанию вернуться.

На больничной койке бледная, неподвижная фигура казалась маленькой и хрупкой. Сейчас она дышала ровнее, лишь изредка покашливая. Внезапно в одно мгновение ее веки распахнулись, открывая пару зеленых глаз, таких же, как у ее мамы. Ее родители задержали дыхание и наклонились ближе.

«Эми!» — воскликнула Ирэн, в то время как к ним огромными шагами приближался доктор. «Эми! Любимая!»

Эми слегка облизнула губы, и ее веки снова затрепетали. Казалось, рот пытался произнести слово «Мама», а мизинчик на левой руке немного приподнялся.

«О Боже,» выдохнул доктор.

Теперь Ирэн плакала, целуя руку Эми, а Эндрю шмыгал носом, его морщинистое лицо скорчилось в улыбке. Морган допила чай и встала. Очень тихо она взяла свою тряпичную сумку. Похоже, сейчас сумка весила в три раза больше, чем утром. А ведь Морган до сих пор в часе езды до Уиклоу (город в Ирландии). Морган переполняло счастье, как всегда после исцеления, а также чувство выполненного долга и удовлетворения. Однако счастье отдавало горечью — оттенком горечи, появлявшемуся каждый раз, когда она кого-то исцеляла, со дня смерти Калэма… потому что, когда ее муж нуждался в ней больше всего, ее там не было, чтобы излечить его.

Морган почти вышла за дверь, когда Ирэн заметила ее уход. «Подождите!», — закричала Ирэн и поспешила к ней. Лицо Ирэн было влажным от слез, улыбка походила на радугу. «Я не знаю, что именно вы сделали», — сказала она чуть громче, чем шепотом. «Я сказала сестрам, что вы молились за Эми. Но то, что вы совершили здесь — это чудо, и как бы долго я не прожила, я никогда не смогу всецело отблагодарить вас».

Морган обняла ее на мгновение: «Эми становится лучше — это вся благодарность, которая мне нужна».

***

«Ты слишком много работаешь, девочка» — сказала Катрина Бирн, когда Морган зашла на крыльцо.

Морган перекинула тяжеленную сумку через другое плечо. Уже почти пять часов дня. К счастью, до этого она предусмотрительно попросила свекровь приехать сюда сегодня днем на случай, если не вернется к обеду.

«Привет. Чем занимаетесь? Морковку рвете? Мойра дома?»

«Нет, она еще не вернулась,» сказала Катрина, неловко откидываясь назад на небольшом табурете. «Я жду ее. Как прошёл день?»