Елена Кисель - Доспехи для шута [СИ]

– Но зачем ему было убивать? Ему не нужен был мой трон… тогда почему погибли все эти спириты? Неужели он просто хотел опробовать на них свои силы?

– А это просто, ваше ураганство, – откликнулся Эдмус. – Город у нас такой замечательный, что скрыть что-то от кого-то – еще попробуй скрой. А мозги, хоть и не такие, как у Веслава, но имеются у многих – ну, может, кроме меня, ах, я ж теперь изгой, ладно. Так что кто-то узнать о мечтах Аррна должен был, да и связать то, куда он отлучается и как странно идет время, когда ты рядом с ним, тоже. Но инстинкт самосохранения у него был развит как следует, так что всех, кто мог о нем узнать, он быстро убирал. Ему для этого ничего и не нужно было: так, сосредоточиться, только не сильно, а чтобы помучить. Как раз до того, чтобы себя убийцей не считать: убивали-то они себя сами.

И скорее всего – количество убитых значительно превышало реальное число тех, кто мог узнать что-нибудь о способностях Аррна или о его же мечтах. Паранойя – отличительный признак многих преступников. И почти всех сумасшедших утопистов.

– Ну что ж, спасибо, – снисходительно молвил Цепеок. – Но меня удивляет ваше желание остаться здесь… сейчас. Это вы объясните?

Это мы сами не могли объяснить. Точнее, могли двое из нас: Эдмус и Веслав, но аргументы их сильно отличались. «Аргумент» Эдмуса небрежно поигрывал кинжалом из папиной коллекции. Что до Веслава…

– Дело в ваших архивах, точнее в архивах Глядящих, к которым у меня доступа не было. Думаю, в них есть что-то по поводу… причины, из-за которой Арка выкинула нас в этот мир.

– И эта причина…? – переспросил герцог, уже в очередной раз нарываясь на язвительную тираду по поводу медлительности своего мышления. И она даже могла быть реализована на практике, если бы дверь покоев герцога не распахнулась настежь. Внутрь влетел Кахон.

По его лицу мы сразу догадались, что этот вояка не просто так решил поиграть в смертника и ввалиться к герцогу без доклада.

Причина нашего появления в этом мире была здесь же.

Мооны все-таки явились.

Нас никто не обвинял: и без того сделали, что смогли. В том, что нам встретилась не самая близкая к Городу группа моонов, мы были уж точно не виноваты.

Спириты бы и за месяц не успели подготовиться лучше, чем за неполные сутки.

Мооны висели плотной толпой у стен Города – две-три сотни, не больше, но и этого было бы достаточно. Правда, они не нападали. Видимо, ждали основных сил. В том, что эти силы скоро прибудут, сомнения не было, хотя им придется преодолеть расстояние, которое мы прошли за полтора месяца. Но они на крыле, да еще и летают быстрее, чем стихийники воздуха.

Мы были на стене вчера, как только Кахон поднял тревогу. Видели их. Не так страшно, как смотреть на лагерь этих тварей, но все равно такое ощущение, будто ночь в одном месте заупрямилась и не желает уступать место дню. Каждую секунду мы ожидали развертки тьмы, но ее не было. Они ждали.

Мы ждали тоже. Половину вчерашнего дня и всю ночь. Веслав пропадал в архивах, но вернулся с таким похоронным выражением лица, что ему даже слов не потребовалось. Ничего.

Цепеок заседал в Зале Тревожных Воплей – Йехар присутствовал там же и успел передать, что решения предлагаются одно другого бредовее: от победоносных атак до рытья подкопов. После того, как я услышала о последнем (подкоп в воздушном городе!), стало понятно, что от спиритов ничего хорошего в военном плане дождаться не получится.

Подобный маразм длился всю ночь, и тут нас вдруг выдернули на этот общий совет, потому что мооны неожиданно начали переговоры.

Надежда на мирное разрешение захлебнулась после первых же слов Кахона.

– Они требуют поединка один на один, чтобы определить право первого удара.

Об этой традиции знала даже я, из истории стихий и их адептов. Если сходились два магических войска – одному из них полагалось нанести удар первым. Кто будет наносить удар, решал поединок между двумя воинами с той и другой стороны, как правило, сильнейшими и храбрейшими.

Только вот на моей памяти так решались конфликты, где был хоть какой-то намек на равенство сторон. А здесь можно не спрашивать, чем закончится такой поединок для любого спирита.

– Когда? – хрипло спросил Цепеок.

– Сегодня в полдень.

Что-то вроде честности: бой в полдень, когда мооны будут послабее. Что толку? Даже в полдень любая из этих тварей на клочки разнесет с десяток спиритов.

– Я думаю предложить Д’Кааса, – опять заговорил Кахон. – Если вы прикажете, я сам…

Цепеок махнул рукой безнадежно. Лучше здешнего фаворита на роль воина не подходил никто, но смысл… ставь хоть кого – исход-то один.

Ифирь слегка нахмурилась. Эдмус заерзал на месте, не отрывая от нее взгляда. Сам Д’Каас был где-то на стене, а остальные подтвердили выбор равнодушными кивками.

Настала короткая тишина. В этой тишине послышались вдруг тяжелые шаги – как будто статуя командора решила вдруг наведаться с того света за очередным Доном Жуаном.

И статуя действительно явилась: неуклюже переступая тяжелыми ногами, главный шпион герцога вперевалку подошел к трону своего господина и объявил ясно и радостно:

– Он должен быть казнен!

И по залу, удаляясь от нас, пошла волна: сразу все спириты схватились кто за оружие, а кто за амулеты. Спокойным остались разве что те, кто принадлежал к женскому полу.

Для Цепеока заявления в таком тоне не были новинкой: герцог схватился за свой амулет только в первую секунду, а потом устремил на собственного шпиона тяжелый и несколько иронический взгляд.

– Д`Каас? За что?

– Ваш шут. Он нарушил Табу. Главное Табу!

Цепеок этой новости ничуть не удивился. Йехар по загадочному выражению лица Эдмуса понял, что тот не намерен вступаться сам за себя, и заговорил сам. Во всем зале только рыцарь мог поспорить с герцогом осанкой и подходящим к случаю тоном.

– Эдмус был изгнан из Города, он не считается даже спиритом...

– Казнь постигает всех, кто нарушает Табу в стенах Города, когда бы это ни произошло и кто бы это ни совершил, – холодно ответил герцог. – Не вмешивайтесь на этот раз.

Приказ был отдан нам, но отреагировали на него стражники Цепеока: нас взяли в полукольцо с такой скоростью, что Йехар только успел взяться за меч, а Веслав так и замер, не дотянувшись до ближайшего кармана. Расклад явно был похуже, чем тогда, на арене.

– И вы будете казнить своих подданных, когда вокруг стен мооны? – воззвал Поводырь к герцогу, но тот только головой дернул и просветил нас, сирых:

– Для казни нарушителя того, на чем стоит Город, всегда есть время. Выйди вперед, мой бывший дурак! В чем ты его обвиняешь, Метох?

Наушник ожесточенно пытался изобразить на лице отвращение и гнев, но мышцы его были слишком надежно упакованы в шпионскую замазку.