Елена Кисель - Герои

Начнем, пожалуй, с флэшбэка.

Итак, вначале был Хаос, потом Уран и Гея, потом Крон и Рея, потом Крон сожрал своих детей, дети обиделись, замутили войну с титанами, запихали папу в Тартар и начали сами править миром. Образовалась верховная троица: Зевс на земле и в воздухе, Посейдон на море и Аид в... э, Аиде (ладно, в мире мертвых). Братья женились и размножались (кроме Аида, он в силу специфики профессии не любил детей). Братья завели себе свиты по вкусу и измывались над смертными, как только могли. Смертные отвечали богам взаимностью и, в попытках дотянуться до божественности, отжигали, как только можно (взять хоть Тантала, который попытался накормить богов человечиной!).

По идее, такое никогда не может наскучить, но богам почему-то наскучило. Сентиментально-сериальные развлечения в стиле "он полюбил ее, но она его не полюбила, и она стала деревом" показались пресными. Захотелось реального экшна, причем не ординарного боевичка, а чего пофантастичнее...

Вот тогда-то и появился род героев. Герои были все больше сыновьями Зевса, изредка – Посейдона. И смертных женщин, конечно. Героев вечно тянуло на квесты и подвиги, а потому прославились они тем, что истребляли редкую чудовищную фауну Древней Греции (медуз горгон, ехидн, химер и вообще, чем уникальнее была тварь, тем больше герои радовались). Людям, которых фауна поедала, такой оборот очень нравился. А фауне – не очень, но против богов не попрешь.

Первым по хронологии героем был Персей. Почти одновременно с ним где-то по земле шастал Беллерофонт. А через три поколения герои начали рождаться прямо пачками, с разницей в несколько лет: Персей был прадедом Геракла, Геракл был почти ровесником Ясона, там же еще где-то прыгают Тесей, Орфей и целая вереница других. При этом они еще встречались между собой, всячески затрудняя наш рассказ.

А рассказ у нас будет складываться из повествований о разных героях (и плевать на хронологию). Сначала поговорим о Персее, потом скажем пару слов о Беллерофонте, потом о Геракле, Ясоне и Тесее. А потом, может, еще до кого доберемся.

Ну, как говорится – в большой греческий путь!

Итак, судя по хронологии, первым, кто заявил о себе мощно, круто и в веках – был Персей, сын женщины и жидкости, храбрый джигит с божественными цацками, истребитель редкой фауны, любитель чего почернее, отчаянный штукатур и дедушкомочитель. Прадед Геракла и звезда в прямом смысле слова.

Все вышесказанное следует расписать под хохлому множеством словес, чем мы сейчас и займемся. И, конечно, начнем с того, с чего начинались все мифы о великих героях.

С пророчества.

Когда царь Аргоса Акрисий узнал от оракула, что его должен убить внук, он почему-то совсем не обрадовался – а мог бы воскликнуть, что, мол, всё как у людей, даже как у богов, и пуститься в буйный пляс. Но вместо этого царь принялся хмурить бровь и подумывать, что делать с единственной дочкой, которая и должна была народить супостата.

Решение было найдено в стиле «Эврика»: Данаю заперли в подвал. Подвал проконопатили камнями и бронзой (чтобы уж точно никакой ушлый жених не пролез). И, вроде бы, учли даже все, но оказалось, что не учли Зевса, которому в погоне за женихательством не указ ни камни, ни бронза (да по сравнению с Герой это – тьфу и растереть!)

Громовержец закономерно заинтересовался – что ж такого-то там в подвале красивого прячут – и полез брать твердыню штурмом. История молчит о первых попытках (если вспомнить, что Зевс умел превращаться в животных – таки зря молчит история, колоритные картины). На беду верховного бога, подвал был выстроен в стиле «ни муравей не проползет, ни Громовержец не промчится». Но – и вот тут оцените логику – там, где не проползет и муравей – вполне может просочиться что-нибудь жидкое…

Находчивый Зевс перешел в жидкое состояние (золотого дождя, не подумайте чего!) – и, о радость, оказалось, что подлые греческие гастарбайтеры где-то недоконопатили. Так что вскоре у Данаи закапало с потолка, а через девять месяцев после этого родился мальчик – тот самый Персей.

Аэды (у них просто настрой какой-то – пропускать самое интересное) не описывают выражение лица Акрисия, когда он увидел на руках у дочери внучка. Длинный, яркий и ужасно нецензурный монолог, который сопровождал выражение лица, время от времени прерывался воплями: «КАК?! КАК, Тифон тебя через Ехидну?!»

Даная опускала глазки и бормотала что-то, что вот, накапало… кхм, малость.

Изобразив оглушительный фэйспалм, Акрисий приказал приволочь деревянный ящик побольше, проконопатить его («Хорошо проконопатить, кому сказано, а то бывали случаи!»), после чего закатал в сундук дочь и внука и с грустным вздохом выкинул в море.

Ну, а дальше все было примерно как у Пушкина:

В синем небе звезды блещут,

В синем море волны хлещут;

Туча по небу идет,

Бочка по морю плывет.

Словно горькая вдовица,

Плачет, бьется в ней царица;

И растет ребенок там

Не по дням, а по часам.

В конце концов, ящик выкинуло на берег острова Серифы, прямо в сети рыбаку Диктису. Диктис ящик открыл – и тут уже получилось не по-пушкински, а как-то по-довинчевски: вместо «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца» перед рыбаком оказалась «Мадонна с младенцем». Ошалев от такого поэтичного выверта судьбы, рыбак отвел находку к царю острова. Вот на царском-то дворе Персей потихоньку и вырос.

Античный форум

Акрисий: У меня с потолка подвала капает Громовержец! От этого можно как-то избавиться?!

Крон: Я проверял, от ЭТОГО избавиться невозможно!

Гера: Что он делает у какого-то смертного на потолке?!

Посейдон: Сырость – это хорошо!

Аид: лол, попробуйте тряпкой.

Полидект, на царском дворе которого вырос Персей, оказался мужик не промах, решил, что он не хуже Зевса и полез женихаться к матери героя. Правда, без эффектных превращений в атмосферные осадки. Персея такой оборот дел совсем не устраивал, и он, недолго думая, заворотил царю оглобли (или превращайся в золотой дождь, как папа, или катись!). Полидект, который, как оказалось, был в чем-то еще и на Акрисия похож, насупил брови и начал думать – куда б услать ушлого сынишку.

Вариант с подвалом отпал еще на подлете (знаем, чем такое заканчивается), остался вариант более простой и заманчивый: спихнуть парнишу в квест со смертельным исходом.

– Значит так, сын Громовержца, – заявил Полидект. – Хватит тебе сидеть на казенных-то харчах. А ну взял ноги в руки и пошел за головой Медузы Горгоны! И тебе – подвиг, и мне – жизненно необходимая в хозяйстве вещь.