Елена Кисель - Герои

Тут опять приходится отвлечься на аэдов и передать героический ответ Персея:

– Ну, ладно, добуду я тебе ее голову…

И дополнить тем, что после этого Персей поинтересовался:

– …а это кто?

Выяснилось, что Медуза Горгона – колоритная личность. Когда-то она была красивой девушкой, к которой воспылал Посейдон. Но, не в пример своему брату, не стал рассказывать сказки про красивые глаза или превращаться в дождь, а просто совершил с Медузой действия определенного плана в храме Афины. Оскорбленная Медуза так громко рыдала о том, что «он не сказал мне, что у меня красивые глаза!!», что разозленная Афина превратила ее в чудовище. «Ну и все равно мне замужество не светило», – заметила Горгона и принялась носиться повсюду на золотых крыльях, раздирать людей чешуйчатыми руками и пить кровушку, всячески входя во вкус такой жизни. Сестры – Сфены и Эвриала – посмотрев на жизнь Медузы решили, что тоже хотят стать «веселыми монстрятинами» – и таки стали. В результате троица имела колоритное зрелище: змеи вместо волос, клыки-кинжалы, когти, чешуя, золотые крылья – красотища такая, что посмотришь – и в камень превратишься. Собственно, как раз народ и превращался. Толпами.

Из всех Горгон Медуза была единственной смертной, но непробиваемая броня и убийственность взгляда сводили смертность практически на нет. Но тут уже Персею начали вовсю помогать родственнички: Гермес презентовал свой меч, разрубающий любые сплавы, и сандалии-летяги; Афина отдарилась зеркальным щитом. В полезное снаряжение входила еще безразмерная сумка и шлем-невидимка.

По сути, так на войну не снаряжали еще никого.

Очень довольный таким снаряжением, Персей простился с матерью, вышел на дорогу, и тут до него дошло: где живут сестры-горгоны, никто попросту не знает.

Плюнув, герой надел крылатые сандалии и рванул по воздуху в неопределенном направлении, бормоча, что вот, божественные покровители, шлемы, мечи, сандалии… могли бы хоть приблизительную карту дать!!

Античный форум

Гермес: Дядя, ты даешь. Ты что, не мог сказать, что у нее красивые глаза?!

Посейдон: Я сказал, что у нее кривые ноги. Не оценила.

Афина: Этот Полидект такой странный. Выбрал одну смертную Горгону…

Посейдон: Мог бы выбрать бессмертную, да.

Гермес – Афине: А ты Персею точно победы хочешь?

Аид: Откуда у этого смертного МОЙ ШЛЕМ?!

Гермес покинул беседу.

Какое-то время Персей бесцельно бороздил просторы греческой вселенной, но потом Гермес сжалился, вмешался и пояснил ситуацию. Оказываются, местожительство Горгон известно старухам-Грайям (по сведениям – старшим сестрам Горгон), которые и сами-то живут не близко. Грайи примечательны тем, что на троих у них – один зуб и один глаз, которыми они и пользуются в строгой очередности (не органы, а переходящий вымпел!). При всем при этом старушки не промах и информацией обеспечены лучше, чем зрением и зубами. А потому расклад таков: подкрадываешься, крадешь у бабушек единственное достояние (не зуб крадешь! Да в кого ж ты такой тупой…), а потом подвергаешь допросу с пристрастием. Все, ТЗ получено, дуй воровать орган!

Персей, вооруженный до зубов стараниями родственничков, сильно озадачился. Что ни говори, парень уже морально изготовился головы рубать, а тут, оказывается, другие подвиги требуются… Но, поскольку сын Зевса был юношей послушным, то на остров к Граям все-таки отправился, дождался торжественной передачи глаза и упер оный у бабуль из-под трех носов.

После чего со спокойной совестью дождался коллективного вопля «Хулиганы зрения лишают!» – и предложил сменять глаз на информацию. Оживившиеся Грайи попытались раскрутить Персея еще на пару зубов («Милок, у тебя их полным-полно, ну что тебе стоит»), не преуспели и выложили все, что знали: практически точный адрес в духе «Ну, это далеко-далеко, на крайнем западе, где царствует мрачный бог Танат и его мать Нюкта».

– Спасибо, облагодетельствовали, – не растерялся Персей, вернул глаз ближайшей Грайе и полетел «далеко-далеко на крайний запад».

Кто другой, имея на руках такое количество информации, попал бы не на остров Горгон, а в гости к Танату. Но Персей был героем и долетел, куда нужно. Причем, еще и хорошо подобрал время: сестры как раз напились кровушки, раскинули крылышки и дружно сопели на своем острове: руби – не хочу.

Тут случилась еще одна заминка. Поскольку Горгоны были тройняшками, они оказались (кто б подумал, а?) одинаковы с лица. Существовала опасность рубануть одну из бессмертных Горгон и все-таки проверить на себе гостеприимство Таната. Пока Персей изображал вокруг Горгон комара и маялся вопросами типа «А если всем трем головы снести – они прирастут? А если одна не прирастет – это та, которая мне нужна?» – опять вмешался Гермес. Тяжко вздыхая, он показал на одну из Горгон и заверил, что – вот тебе Медуза, давай уже, чикай голову, а то с вашими подвигами мне свои дела делать некогда…

Подвиг проходил по всем героическим правилам. Герой подлетал к чудовищу на крылатых сандалиях, невидимый – и еще смотрел только в отражение щита, а то мало ли, глаза откроет, а помирать неохота. Горгона на поползновения героя реагировала храпом и слабым шевелением змей на голове. Гермес отчаянно закрывался ладонями где-то в сторонке и бормотал, что «да надо было мне самому этой твари голову отрубить, проще б было…»

Наконец Персей решил, что инструкцию по технике безопасности при общении с Горгонами он выполнил сполна, достал волшебный меч и свершил неимоверный подвиг: снес голову спящей Медузы. Голова не успела еще возмутиться («зачем же так будить?!»), как была уже засунута в волшебную сумку, а герой со всех сандалий несся от острова подальше. Потому что две оставшихся и бессмертных Горгон проснулись, и вид обезглавленной сестры им совсем не понравился.

Какое-то время в небесах разворачивалась игра «залови невидимку», потом Горгоны поняли, что тупо нарезают круги по воздуху, а героя-то уже и нет… И вернулись на остров, где их к тому же ожидало то еще зрелище: из тела Горгоны с потоком крови родились белоснежный крылатый конь Пегас и великан Хрисаор (только что было только тело, а тут – кони какие-то, великаны…)

Персей в то время был где-то уже над Ливией, причем зверски ругался, потому что в волшебной саморасширяющейся сумке оказался недостаток: она гнусным образом протекала. Кровь Медузы падала на землю, превращалась в змей и начинала сходу кусать ливийцев.

В общем, Сфена и Эвриала остались злыми, в небесах появился крылатый конь, на земле – новый великан, а Ливия стала пустыней, но главное – великий подвиг таки совершился.