Елена Кисель - Герои

Голодный герой и голодное чудовище сошлись в эпическом поединке. Голову Медузы Персей, повинуясь ясным стратегическим импульсам, использовать не стал (каменное нельзя съесть), а потому усердно тыкал монстра мечом с высоты. Монстр лупил хвостом, пытался сбить героя с сандалий и вообще очень обижался, что ему не дают законно покушать.

В конце концов крылышки на сандалиях Персея намокли. А поскольку принимать ванны с монстрами в его планы никак не входило – то он, выкрикнув для поднятия духа: «Я все равно наконец поем!!!» встал ногой на скалу и прикончил рыбку окончательно.

После чего Андромеда была раскована, и родители торжественно повели домой и ее, и новоявленного жениха.

Последний, впрочем, тоскливо оглядывался назад, рвался из рук и бормотал что-то о вкусненькой рыбке…

Античный форум:

Зевс: Ну, и как эта дрянь у берегов Эфиопии называется?

Гермес: Э-э… Персей?

Зевс: Я о монстре.

Посейдон: Это был коллекционный гуппи из моего аквариума!

Зевс: Брат, ты завязывай там с мутациями. Сколько уже тебя и Аида прошу…

Аид: Сначала подкинут вотчину с залежами урана, потом обижаются.

По основному закону, действующему в античных мифах – то есть по закону подлости – на свадебном пиру Персею тоже спокойно поесть не удалось. Сначала, понимаете ли, надо принести благодарственные жертвы богам (и нет, барана есть нельзя. Нельзя, кому сказано, это для богов! Тьфу ты, оттащите героя от барана, он еще сырой… живой… ну, ладно, уже только сырой, но все еще для богов…), потом знакомство с родственниками и прочие церемонии, потом речи и тосты, а потом «Так он же совершил великий подвиг! Расскажи нам, о герой, о своих свершениях!» Когда же сладостная минута наконец наступила, Персей раз двадцать повторил, как именно он героически убивал страшную Медузу и вонзил зубы в жаркое – во дворце поднялся гром, крик, и в пиршественный зал ввалился первый жених Андромеды. С копьем, при войске и при непраздничном настроении, потому как: «Пропала царевна, невеста моя-а-а!», и «А ну, отдайте, чего забрали!”, и «Где этот герой, который у меня почти жену увел?»

Герой, слившийся с барашком в страстной гармонии бытия, не прореагировал. Поэтому встал отец Андромеды и тактично напомнил горячему эфиопскому парню Финею, что невесту-то его хотели чудовищу отдать… не припоминаешь? В цепях там на скалу повесили и все такое… А вот Финея в эти трогательные мгновения рядом не наблюдалось.

На это горячий эфиоп буркнул что-то вроде того, что он «за копьем ходил» и в подтверждение этим же копьем запустил в Персея. Тем самым оторвав того от барашка.

Фактически, Финей подписал себе и своим спутникам смертный приговор.

С воплем, выражавшим весь трагизм своей Ананки: «Да дадут мне сегодня пожрать?!» – Персей вскочил и отправил копье по обратному адресу (и даже почти попал). После чего, особенно яростный по той причине, что «А счастье было так возможно, так близко…», выхватил меч и принялся рубать супостатов. С Олимпа к брату принеслась Афина со своей эгидой, и под ее прикрытием герой какое-то время преспокойно усеивал пиршественный зал телами врагов. Тела, правда, сопротивлялись, как могли, здраво рассудив, что тут вон свадьба, пир… вот этого бешеного убрать и можно хорошо попраздновать.

Что произошло дальше – тут аэды выражаются туманно. То ли у Афины нашлись другие дела, и она унеслась куда-то по ним, а Персея окружили… То ли рука бойца рубать устала, то ли вокруг полегло слишком много народа… В конце концов, может быть, какой-нибудь ушлый друг Финея прихватил со стола баранью ножку в пылу боя – так или иначе, но Персей выдал: «Ну, бойтесь, сволочи!» – и схватился уже не за меч, а за торбу. При этом скомандовал: «Кто со мной – отвернуться! Врагам – смотреть на меня, сейчас вылетит птичка!!» – и, согласно аэдам, всем друзьям хватило ума отвернуться, а всем врагам – хватило ума посмотреть…

После чего зал украсился большим количеством каменных статуй в разных позах, потому что из торбы появилась не птичка, а голова Медузы – с неизменно работающими глазами. Единственным уцелевшим оказался горячий эфиоп Финей, который по причине своей горячности не успел сообразить – друг он или враг, а потому отвернулся.

Увидев, что в друзьях у него – сплошные статуи, Финей безоговорочно признал право Персея на жену и жаркое и робко так поинтересовался: а может, не надо, а?

– Надо, Финя, надо! – твердо отвечал Персей, протягивая ему голову Медузы.

В зале стало на одну статую больше, уважаемые гости вылезли из-под столов, а великий герой сунул оружие обратно в сумку, сел и все-таки доел жаркое.

Так что свадьба в целом получилась нормальная греческая.

Античный форум:

Гера: Он вообще что-нибудь сам делать умеет?! С женихами ему Афина помогала…

Зевс: Спокуха, все не так критично. Зато у него уже не было шлема: он отдал его нимфам…

Аид: Каким нимфам?!

Зевс: Аэды поют, что Персей получил шлем от нимф…

Персефона: От КАКИХ НИМФ?!

Аид: Кому он отдал МОЙ ШЛЕМ?!

Гермес: Каменные изваяния воинов-эфиопов по сходной цене. Оптом, в розницу.

Долго в царстве Кефея Персей все-таки решил не оставаться: он взял жену, поправил торбу и вернулся на Сериф к великому домогателю Полидекту. И почти сразу обнаружил, что Полидект в своих домоганиях времени зря не терял. Даная, спасаясь от приставучего царя, окопалась в храме Зевса и перешла на осадное положение. В храме Полидект Данаю не преследовал, справедливо опасаясь молний или золотых осадков. Зато время от времени бродил в окрестностях, отчего Данаяпугалась за свою честь и окапывалась в храме прочнее.

Разозленный видом активно окапывающейся матери, Персей рванул в дворец и успел, конечно, на пир (потому что в песнях аэдов цари больше ничем не занимаются). И, само собой, с порога заявил:

– Я совершил великий подвиг и выполнил твое поручение!

…сначала Полидект честно пытался вспомнить, кто такой Персей. Потом, еще больше удивляясь, начал вспоминать, какое поручение ему давал. Потом – уже совсем долго – вкуривал, почему Персей вообще жив, с таким-то поручением…

Потом, разумеется, начал ржать и тыкать пальцем, потому что «Гы-гы, а это не капустный кочан у тебя там в мешочке?»

Персей привычным жестом потянулся к своей сумке, приговаривая: «Так тебе доказательства нужны? Сейчас вылетит птичка…»

Через пару секунд в зале некаменным остались Персей, голова Горгоны и пиршественный стол. Герой посмотрел на статуи Полидекта со товарищи, резюмировал: «Хорошо пошло, нормальный мрамор», прихватил со стола горсть оливок и пошел сообщать матери, что можно больше не окапываться.