Елена Кисель - Сердце Крона [СИ]

− И кто это так облагодетельствовал науку?

Алхимик перескочил через шута на ходу, проехавшись по его лицу полой своего плаща. Я постаралась ступать поделикатнее: а вдруг дернется не к месту. Йехар был уже на несколько метров впереди, Бо – позади.

− Ну, мне же должны были дать за что-то магистра.

Тут он остановился вторично и повысил голос тона на два:

− Народ! А не пришли ли мы? Или кто-то из отдельных личностей желает форсировать реку?

Йехар вернулся: глаза его были задумчивы, и он наверняка не слышал, кто произнес эту фразу, поскольку сам выдал:

− Простите. Я задумался об этом… Сердце Крона.

Эдмус на тропе сонно приподнял голову:

− Что, все страшное кончилось? – плаксиво спросил он. – Не травмируйте меня своим умом, я уже покалеченный после этой сфинкса… или этого?

Веслав открыл рот, чтобы сообщить спириту, что бывают экземпляры дефектные от рождения, и помочь тут может только угадайте-что-в-бутылочке. Эдмус в ответ бесстрашно запрыгнул в тапки и пояснил, что при малейшей попытке причинить ему вред – он попросту смоется к вратам Эйда без нас. Алхимик в своей обычной тихой и спокойной манере (невеселый юмор) уведомил Эдмуса, что еще немного – и для путешествия по такому маршруту сандалии Герема будут кое-кому не нужны. В общем, шла обычная мирная беседа, но тут Йехар второй раз нас изрядно удивил.

− Пожалуйста, прекратите распри, − попросил он с безусловной вежливостью, − давайте же двигаться вперед!

И уже изготовился сунуть свой сапог поверх ноги Эдмуса (босой, кстати), и у спирита появилась неплохая возможность обзавестись парой отменных ласт, он понял это сразу и сразу заорал…

Как вдруг ему отозвался отчаянный женский крик. Кричали неподалеку, где-то чуть севернее, вдоль течения реки. Какую эту реакцию вызвало в наших стройных рядах, можно предположить со всей безупречностью логики: Веслав закатил глаза, Бо оные вытаращила, я рванулась в сторону крика, а Йехар сделал то же самое, но с маленькой поправкой. Перед тем, как рвануться, он крикнул, обращаясь к команде:

− Скорее туда!

И эти слова возымели катастрофический эффект: рядом с Йехаром послышался еще один вопль, и что-то с приличной скоростью унеслось в небо. После подобия серо-зеленой ракеты остался висеть в воздухе только крик, который при минимальной затрате усилий расчленялся на звуки:

− Кудавыменятащитеэтожебылосказаноневаааааааам!!

Благодарить за такую возможность он должен был все те же сандалии. Наверное, они восприняли крик Йехара как приказ.

Только не надо думать, что я занималась этими логическими умозаключениями, стоя на бережку речки и задумчиво любуясь плывущими по течению лепестками ромашек. Нет! Я – бежала, а еще точнее – я бежала за Йехаром в направлении крика. Странник выступал в качестве тарана, потому что прибрежные заросли в этой местности удивляли густотой. Позади меня слышались цветастые алхимические выражения (один раз я чуть не остановилась и не спросила: «Чего-чего нам всем сделать с крупнодробленым аконитом?»), стало быть, Веслав тоже не отстал, а Бо… ну, эта не пропадет в любом случае.

Крик тем временем не замолкал – хорошая примета, значит, жертва нападения еще жива – хотя как будто смещался несколько раз, а один раз и вовсе отдалился, и нам пришлось ускорить темп. И к крику примешивались такие звуки… чем-то знакомые… какие-то разрывы, как будто что-то вспыхивает и тут же гаснет при соприкосновении с землей. И что там еще – скрежет какой-то?

Или ржание?

Вот тут я на ходу завернула вслух такую комбинацию, с учетом и этого мира, и Зевея с его питомником, и всех родственников Зевея по отцовской (особенно по отцовской!) линии, и даже крупнодробленого аконита, что позади меня споткнулся Веслав. Йехар же показал себя истинным воином: вместо того, чтобы прислушиваться и хвататься за сердце, он в несколько прыжков с помощью Глэриона пробился сквозь оставшиеся заросли. И тут мы увидели то, что должны были увидеть.

Неугомонный конь Громовержца выбрал себе очередную жертву. На сей раз он даже не стал обстреливать ее молниями с высоты (а может, от этого Нефоса отучили мы), но попросту приземлился и гонялся за мишенью, оскалив клыки и тараща глаза. Молниями стрелял изредка и точно больше для развлечения. В такую мишень попал бы и косой. С похмелья и после контузии.

Трудноопределимых размеров и почти идеально круглой формы гречанка выступала в этой игре в роли бильярдного шара, который нещадно гоняют по столу. Нефос азартно носился за ней, толстуха больше укатывалась, чем убегала, но легкие у нее были точно отменные: она не только не задохнулась от бешеной погони, она еще успевала верещать наподобие нашего спирита.

Все вместе составляло настолько невероятную картину, что нам пришлось срочно давить в себе неуместный смех, а уже потом в срочном порядке соображать, чем помочь несчастной. Вряд ли Нефос собирался ее убивать, скорее, решил просто позабавиться, но вдруг один из разрядов попадет в цель?

Нефос нас заметил мгновенно и выразил на морде что-то вроде «попробуйте, возьмите». Мы втроем отозвались разной степени зловещести кривыми ухмылками. После стольких столкновений бояться не было смысла. Можно сказать, мы друг другу родными стали.

Да тут к тому же поблизости речка, а значит, я наконец-то могу развернуться в полную мощь.

Но как только я решила развернуться, из кустов вслед за нами шагнула Бо и, не останавливаясь, двинулась прямо к пегасу.

− Приветик, − она на ходу вытянула вперед руку, − а ты мне еще какой-нибудь подарочек принесешь?

Пегас застыл. Толстуха тоже. Они посмотрели на Бо с равным удивлением.

Потом Нефос начал улыбаться. Не вру, он правда ухмылялся самым гнуснейшим образом, показывая клыки в полуоскале и щуря глаза, как бы приглашая: «Ага-ага, подойди, вот ужо дам я тебе подарочек!»

− Бо! − все разом вскрикнули мы, когда сообразили, что блондинка на линии огня, даже на двух – Нефоса и нашей. Но еще за секунду до того, как нам пришло это в голову, небеса разразились резким свистом, потом пронзительным воем, потом мы услышали:

− Ну, какая ж это посадка?! – и Эдмус с точностью дротика, прилетевшего в мишень, плюхнулся на круп пегаса животом.

Все же я не зря заметила, что эти крылатые кони обладают очень выразительной мимикой. На сей раз на страшной морде пегаса обнаружился ужас. «Сперва пинка дал, − было написано там заглавными буквами, − а теперь вот еще… вот этак?!»

После нового сеанса панического ржания Нефос постарался отделаться от неприятного седока во вполне лошадиной манере: совершая дикие прыжки, становясь на дыбы, пытаясь одновременно лягнуть, укусить, плюнуть молнией, ну, или хоть просто плюнуть. Незадачливому наезднику пришлось искать точки опоры, которыми оказались хвост и левое крыло пегаса.