Марина Весенняя - Живая Академия. Печать Рока (СИ)

— Нимаэль? — наконец, я услышала голос Ивейна. — Я могу войти?

Удивительно. Не помню, чтобы герцог Ларан проявлял подобное чувство такта прежде. Я не ответила, потому что не была готова принять решение — хочу ли я вообще кого-то видеть сейчас.

— Ох ты ж… — Ивейн вошел в сарай, так и не дождавшись ответа. Встреча лицом к лицу с драконом, который к тому же решил широко улыбнуться, огорошила герцога. Но, видимо, Ивейн быстро взял себя в руки, вспомнив, что он все-таки демонолог.

— Нимаэль? — магиан потянулся за пояс, чтобы выхватить короткий кинжал.

— Оставь это, Ив, — устало произнесла я. — Он не нападет.

Если я не прикажу.

— Чего ты хотел?

— Проведать тебя, — признался юноша, с опаской огибая дракона. Мой храбрый защитник не сводил пристального взгляда с гостя. Стоило Ивейну сделать шаг в мою сторону, как дракон поступал так же. И чем ближе подходил ко мне герцог, тем громче рычал огненный змей, предлагая магиану помнить о вежливости.

— Не стоило, — безразлично ответила я, возвращая свой взор к семирогу. Он мирно спал у меня на коленях, не давая лишний раз пошевелиться.

— Как ты себя чувствуешь?

Я прикрыла глаза, предчувствуя, что Ивейн просто так не уйдет. Для своего жениха я постаралась растянуть губы на своем лице в подобие улыбки. Вроде так просто — сказать, что все в порядке, поблагодарить и попросить уйти, чтобы я продолжила сторожить покой своего питомца. Только от чего-то вырвались у меня совсем иные слова:

— Плохо.

Наверное, это все усталость. Вчерашний день слишком долгий и полный переживаний, сегодняшний — практически бесконечный.

— Мне жаль, что твой зверь пострадал. Так не должно было случиться.

Я подняла на юношу изумленный взгляд.

— Не должно, — глухо согласилась я. От кого я не ожидала понимания — так это от Ивейна. Помня о вежливости, я все-таки нашла в себе силы добавить. — Ужасно, что Эмилия погибла.

Ивейн кивнул.

— Трагедия, — произнес он, усаживаясь на пол прямо рядом со мной. — А для половины академии лишь повод пощеголять в новых платьях. Ты бы слышала их сегодня. Только и разговоров о том, где купить черный шелк или какие украшения подойдут к вуали.

Я грустно усмехнулась.

— Хотя, отчисление принца в любом случае всех волнует больше, чем чья-то смерть.

— Тошно слушать, — призналась я. А ведь так было всегда — в лучшей академии разговоры редко отличались разнообразием. И высокой моралью. С виду все приличные, мертвые внутри. — Ты единственный из всех моих «друзей», кто объявился после произошедшего.

Ив потянулся к семирогу, но лишь едва коснулся его шерсти и убрал руку.

— Для всех это какая-то дикая тварь, — тихо произнес юноша. — Но это твоя дикая тварь. А к своему относишься совершенно иначе.

— Слушай… — я выдохнула, заставляя себя набраться терпения. — Спасибо, конечно. Правда. Но не стоит тут играть в благородство и делать вид, что тебе не все равно.

— Думаешь, мне есть смысл притворяться? Ты и так уже моя, куколка, — Ив подмигнул, его губы растянулись в похабной ухмылке.

Кто бы сомневался. Он обязательно должен был напомнить мне о нашей помолвке.

— Я хочу помочь, — я дернулась в сторону, когда Ив решил убрать прядь волос моих волос, упавшую на лицо, за ухо. — Могу привезти лекарств, если что-то нужно. Не думаю, что эта академия может позволить себе лучшие ингредиенты. Отец Тьмы, не могу поверить, что ты живешь в такой дыре!

Ивейн обвел взглядом мой сарай.

— Когда твои друзья сказали, что я найду тебя здесь — не поверил. Ним… Давай я арендую тебе дом где-нибудь поблизости?

Я засмеялась.

— Не думаю, что кто-то обрадуется сдать дом девушке с драконом.

— Я с легкостью решу этот вопрос, — пообещал Ивейн, придвигаясь ближе.

Отец Тьмы, он действительно думает, что я соглашаюсь? Я же просто пыталась пошутить!

— Слушай, я не собираюсь еще больше влезать в долги перед семейством Ларан, — отчеканила с каменным лицом. — Так что спасибо, еще раз. Но я как-нибудь сама справлюсь.

— Причем здесь долги? — кажется, Ивейн искренне оскорбился. — Я же сказал — хочу помочь.

— Помощь от твоей семьи всегда выливается в новые долговые расписки, — напомнила я юноше неприятную деталь нашей с ним помолвки.

— Мы не можем быть настолько плохо, — усмехнулся Ив, толкая меня своим плечом.

Я поморщилась. Нет, он не сильно врезался в меня. Но спина от долгого сидения в одной позе настолько затекла, что все мышцы ныли.

— Что не так?

— Спина, — призналась я. Но при очередной попытке пошевелиться, Демон на моих руках вновь жалобно застонал. Смена позы ему не просто не нравилась, а приносила новую боль. Сердце от его жалобных всхлипов разрывалось на части.

Ивейн отклонился назад и подтянул свое тело, опершись руками на пол, оказываясь позади меня. Я и моргнуть не успела, как его ладони легли на мои плечи. Пальцы юноши с силой впились в затекшие мышцы, принося облегчение, а не боль. Медленно и методично он разминал каждый квадратный сантиметр моей кожи на шее, доходя до затылка, плечи, спину. Скованность отступала, я ощущала тепло от того, как кровь вновь проникала в каждую клеточку моего тела. Блаженство.

— Еще чуть-чуть и я поверю, что ты не самый мерзкий человек на свете, — осторожно улыбнулась я.

— Тебе бы помыться, — отшутился юноша, заставляя меня отдернуться и повернуть голову к нему. — А что? — Ивейн поднял брови и невинно пожал плечами. — Не могу же я портить собственную репутацию.

Удивительно, но я была благодарна ему за эту честность.

— Спасибо, — мягко ответила я. — За все.

Ивейн поднялся на ноги и потянулся, разминая собственные мышцы.

— Значит, я могу прийти завтра?

Наследный принц двигался по золотым коридорам дворца, совершенно не обращая внимания на красоту окружающего убранства, на роскошь тканей вокруг и детальную прорисовку портретов своих дальних родственников. Все это ему успело надоесть, пока он рос во дворце. Каждую картину Леонар знал лучше, чем свои пять пальцев — и художника, или мастера по раме, и количество потраченных дней на ее написание, даже набор цветов и стили мазков. Что уж говорить о людях, которые были на них изображены? Не просто родственники — бывшие правители Туманной Империи, чьи имена, титулы, жен, детей и внуков Леонара заставляли запоминать крепче, чем основы некромантии.

Стоит ли говорить, что именно этот коридор, ведущий в тронный зал, Леонар ненавидел всеми фибрами своей души? Мертвый груз знаний, который никак не мог пригодиться в жизни, но столь нахваленный отцом и его советниками, раздражал, который некромант хотел бы никогда не знать. Но ведь «Память о роде — святое», как повторял его отец.

Память…