Arcus Caelestis - Wolfhill [СИ]

— Да и с первого раза понятно, — улыбнулась подруга, — Кстати, ты так и не рассказала нам о своей таинственной встрече, — Тэрим поёрзала на стуле и передвинулась поближе к Раныль.

«Откуда она знает?! Что она знает?» молниеносно пронеслось в голове.

«Что?» прозвучал такой же быстрый ответ.

«Ой, не до тебя сейчас!»

— Раныль? — Кёнсу обеспокоенно смотрел на девушку и щёлкал пальцами у её лица.

— Какая встреча? — Хан очнулась от оцепенения.

— Ну, помнишь… — Тэрим пыталась взглядом намекнуть о том дне. Дне, когда Чунмён назначил её «главной» и своими восхитительными пальцами потрепал девчушку за волосы. Раныль ничего не оставалась кроме как сделать вид, будто мозги сегодня оставила дома.

Сон вздохнула и готова была пробить себе лоб рукой.

— В тот день, когда ты оставила меня на растерзание Чунмёну, — Раныль невольно улыбнулась представшей картине — пылающие уши подруги сводили на нет небрежность тона.

— Чунмён тебя терзал? — Бэкхён, казалось, лишился дара речи. Каким-то удивительным образом, Бён умудрялся добавить двойной смысл во что бы ни говорил.

— Да не об этом я! Мы же вообще-то Раныль расспрашивали, что вы ко мне пристали?!

— Нет уж, милочка, когда старосту класса, гордость школы и главного редактора школьной газеты, публикующегося под именем «Школьная газета», — Бён вскинул подбородок и поднял вверх указательный палец, — … терзает другая гордость школы и президент по совместительству — я должен был знать об этом! Столько лет, столько сил было вложено в это дело!

Кёнсу возвёл глаза к небу. Раныль решила, что ей не послышалось, когда До одними губами зашептал «Ну что за болван?».

— Сон Тэрим, которая, всё-таки, смогла! Ай да, чертовка!

— Бэкхён… Как, в твоём понимании, я сейчас должна реагировать? — Тэрим вытаращила глаза на друга и казалась уязвлённой до глубины души.

— Пробормотать вялые извинения и приступить к подробностям!

Тэрим буравила взглядом Бэкхёна целых три минуты. Затем резко повернулась к Раныль, которая уже успела обрадоваться, что о ней все давным-давно позабыли. Как же.

— Ну, так с кем ты встречалась? Ты так быстро сбежала, торопилась, вряд ли к бабушке! — Тэрим выглядела и впрямь заинтересованной, что у Раныль засосало под ложечкой от того, что сейчас, наверняка, придётся врать и много, — Колись, давай, приглянулся кто-то?

«Чё-ё-ёрт! Что же делать?!» размышляла Раныль.

«Что случилось-то?» голос в голове снова появился.

«Кай?»

«Что?»

«В какой стороне Мексика?»

«А тебе зачем?»

— Да я просто… — начала мямлить Хан.

— Он, что, старше нас? — Тэрим решила расколоть подругу во что бы то ей ни стало.

«Кай?»

«Ну что опять?»

«Тебе лет сколько?»

«Ну как тебе сказать..? Не слишком молод, не слишком стар…»

Хан прикрыла глаза, ощущая жуткий зуд под веками.

— Ну… «Не слишком молод, не слишком стар», — нехотя, цитирует Раныль и мечтает провалиться сквозь землю. Ребята странно на неё косятся.

— Ла-а-дно, — вздыхает Тэрим, — В каком он классе?

Раныль тупит взгляд. В голове тут же прокручивается момент, где она гладит огромного волка в лесу. В каком он классе… в классе млекопитающих он. Хотя это — хмыкает — не точно.

Тэрим понимает молчание Раныль по-своему, то есть совершенно неправильно, ахает и подносит руку к губам. Раныль почти слышит, как шестерёнки в голове подруги перекручиваются, настраиваются на новый лад, маленькие пазлы собираются воедино и как со звонким «трынь» зажигается лапочка догадки.

— Так он не школьник? И на сколько он старше?

Раныль чувствует, как теряет почву из под ног и нещадно краснеет.

— Н-нет же, — сглатывает она, — Я не очень хорошо его знаю…

— Ага, как же! Не ссы, все свои! — Тэрим выжидающе смотрит на мальчиков, ища поддержки. Те, в общем-то, благоразумно в девичьи разговоры не лезут. Глядя на подругу, Раныль ловит себя на мысли, что Тэрим выражает готовность ждать хоть до нового года, лишь бы Хан призналась. Не сдерживается и выдаёт смешок.

— Это не важно, правда, — пожимает плечами.

— Да, Тэрим, оставь в покое человека, — встревает Кёнсу. Раныль чувствует бесконечную благодарность за это.

— Не то она сейчас в обморок грохнется, — хохочет Бэк, — Вся кровь к щекам приливает, скоро сердцу будет нечего откачивать.

Тэрим разочарованно вздыхает, однако, кинув взгляд на Раныль и видя её предобморочное состояние, решает оставить разговор до лучших времён. Раныль более чем уверена, что подруга так просто не отстанет, и готова лицом утонуть в салате на тарелке.

— Не оскорбляй пищу, бога ради, — слышится в голове размеренный голос. Девушка лежит на столе лицом, охлаждая горящие щёки, и позволяет себе улыбнуться. Необычно всё это, что лишь сильнее гоняет адреналин по организму.

— Кай, а сколько тебе лет? — спрашивает девушка, переворачивая голову влево, подставляя прохладной доске стола вторую щёку.

— Что ты будешь делать с этой информацией?

— Ничего. Просто интересно.

Лёгкое покалывание в висках пропадает и Раныль чувствует, как улыбается шире, ведь это значит, что она уже может отличить присутствие Кая в голове, как и то, когда тот пропадает. Улыбается, несмотря на то, что снова осталась без ответа.

Раныль сидела за накрытым до краёв столом, дрыгая босыми ногами и пытаясь до конца проснуться. Негромкое щебетание бабушки, сладкие блинчики с чаем — утро поистине было добрым. До поры до времени.

— Как дела, детка? — Раныль сидела в гостиной, прижимая к уху трубку домашнего телефона.

— Хорошо, мам, как у тебя?

— О, всё просто замечательно, — голос матери слегка подрагивал, из чего Раныль сделала вывод — что-то не так.

— Что-то стряслось, мам? — бабушка на этой фразе заглянула в комнату и осталась стоять у порога, опираясь на косяк.

— Нет, милая, всё хорошо. Как там бабушка? — нарочито весёлый тон родительницы напрягал. Беспокойство лизнуло загривок сознания.

— Мама, что случилось? — твёрдо спросила девушка. Мать молчала больше минуты, отчего Раныль начала нервно постукивать костяшками пальцев по столику.

— Отец объявил о помолвке.

Бывает так, что однажды ты просыпаешься утром и понимаешь, что всё, во что ты верил — просто чушь собачья на фоне того, как всё обстоит на самом деле. Вдруг оказывается, что в чай с лимоном, который ты с упоением можешь пить часами, мама всегда заботливо подливала мёда, который ты на дух не переносишь, а ты и не подозревал об этом; или подаренная тётей блузка вовсе не ярко-красного цвета, а — кораллового; что подарки под ёлку кладёт не краснощёкий вымышленный дедуля, а — родители; ну или когда отец задерживается на работе допоздна не потому что работы очень много, а потому что завел себе кое-кого другого.