Arcus Caelestis - Wolfhill [СИ]

В душевой кабине спиной к ней стоит парень, опираясь о стену одной рукой. Другую то и дело запускает во влажные волосы. Девушке кажется, будто тот что-то себе нашёптывает под нос.

Когда Хан опускает взгляд вниз, чувствует, как от стыда начинает гореть лицо. Слава богу, у стоящих в ряд пять душевых кабин с внешней стороны имелось невысокое ограждение. Да и из-за клубка горячего дыма Раныль видит парня лишь до пояса. Не хватало ещё прослыть извращенкой, подглядывающей за голыми парнями в свободное время. Хан собирается уже развернуться и уйти, не желая быть пойманной.

Чонин чувствует присутствие кого-то ещё, едва лишь девушка заворачивает за шкафчики и оказывается напротив него. Скинув всё на то, что ему послышалось, парень продолжает стоять под струями воды.

Но терпеть это становится невыносимо, когда он уже действительно слышит учащённое сердцебиение и чувствует чужой запах настолько близко. Резко отключает воду, обматывает белое полотенце вокруг бёдер и выходит из кабинки.

Взгляду предстаёт Хан Раныль с горящим лицом и пылающими ушами, которая так и застыла, не успев сделать и шагу.

— Ты чего тут забыла? — хмурится Чонин.

— Я забыла кроссовки в раздевалке, — тут же отвечает Раныль, проглотив ком в горле. Видеть одноклассника голым («полуголым» исправляет она себя), пусть и того, кто тебе не очень-то и нравится — дело довольно-таки неловкое.

— Именно поэтому ты пришла в мужскую раздевалку? — Чонин, кажется, ничуть не стесняется своей наготы. Стоит словно юный бог, скрестив руки на груди, с полотенцем, которое обёрнуто вокруг узких бёдер чуть ниже нужного, идеально выгнув бровь и вроде бы не замечая капель воды, что капают с влажных волос на спокойно вздымающуюся грудь. Раныль жутко стыдно за свою несдержанность: смотреть на такого одноклассника — трудно и ужасно неловко; но не смотреть — просто невозможно.

— Я просто услышала шум. Стало любопытно, кто так поздно расхаживает в раздевалке, — пожала плечами девушка. Чонин подаётся вперёд и шепчет Раныль прямо в ухо:

— Попридержи своё любопытство — оно до добра не доводит.

— Невозможно так краснеть, — думает Раныль, — Просто нереально. Я выгляжу, как переспелый помидор.

Хан смотрит в зеркало в ванной и пытается отделаться от образа полуголого одноклассника в голове. Раньше девушка как-то не особо задумывалась, что самовлюблённый Ким может так выглядеть без одежды. Она и в одежде-то на него никакого внимания не обращала. Однако сегодняшнее происшествие напрочь выбивает из колеи и волнует отчего-то разбушевавшееся сердце. И это ей совсем не нравится.

Вечером того же дня звонит отец. Раныль решительно не понимает, о чём с ним говорить — но к её удивлению, они умудряются провисеть на проводе больше десяти минут. Отец поднимает тему своей повторной женитьбы. У Раныль срабатывает рвотный рефлекс от услышанного, но поделать с собой ничего не может.

— Раныль, я очень хочу, чтобы ты пришла.

Девушка не может объяснить, почему вдруг начинает плакать. Слёзы не прекращаются даже тогда, когда она кладёт трубку и больше не слышит голоса родителя. Одно её радует — у бабушки сегодня ночная смена и ей не придётся видеть внучку в таком состоянии. Девушка подхватывает ветровку и выскакивает на улицу, подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок.

О том, что покидать дом в одиннадцать вечера было плохой идеей, Раныль успевает подумать сразу же, как только оглянувшись, видит, что дом остался уже далеко позади. Обхватывает плечи руками.

Неожиданно улыбается себе под нос.

Мысль кажется ей сумасшедшей. Однако Раныль уже не уверена, что и сама не сошла с ума. Поправляет развевающиеся на ветру волосы и шагает в лес.

«Какого чёрта она тут делает?!» вихрем проносится в голове.

Раныль осторожно делает шаг за шагом, еле видя дальше своего носа, в прямом смысле этого слова, из-за темноты.

«Ну что за неугомонная девчонка…»

— Кай! — Раныль делает импровизированный рупор из ладоней и кричит, — Кай!

Едва ли теперь удастся сохранять спокойствие. Однако девушка не жалеет и лишь движется вперёд.

— Кай!

— Чего тебе?

За две с половиной недели Раныль уже успевает отвыкнуть от резких стуков в висках и голоса в голове, что сначала от неожиданности вздрагивает и спотыкается, падая на четвереньки. Нога тут же отдаёт болью, заставляя зажмуриться. Однако Раныль откидывает это на второй план и пытается сконцентрироваться на голосе.

— Кай?

— А ты ещё кого-то ждешь? — Раныль открывает глаза и видит перед собой гигантскую тёмную тень.

— Кай! — Раныль на радостях пытается подняться, совсем позабыв о ноге. Та тут же стреляет болью, отчего девушка, поскуливая и с шипением, садится обратно.

— И чего ты только припёрлась так поздно? — вздыхает Кай, хотя ответа и не ждёт. Подходит к девушке поближе и, не веря тому, что сейчас сделает, опускается рядом.

— Залезай.

Раныль, что пыталась помассировать ногу, дабы унять боль, удивлённо поднимает глаза.

— Что?

— Залезай, пока я не передумал.

Девушка обхватывает лохматую шею и наваливается всем телом на спину животного.

На Кае оказывается очень удобно. Раныль чертыхается про себя и исправляет: Кай оказывается очень удобным средством передвижения. Его шерсть была очень мягкой на ощупь, но в то же время крепкой, что девушка могла спокойно за неё держаться, не боясь вырвать горстку и свалиться вместе с ней наземь.

Кай идёт нарочито медленно, не желая уронить ношу на спине. Раныль же остаётся лежать и болтать здоровой ногой в воздухе.

— Почему ты не отвечал мне, когда я тебя звала?

— Я был занят.

— Прости, что не навещала так долго. Моя бабушка как-то узнала, где я бываю, и теперь не отпускает от себя ни на шаг.

— Я и не заметил, — равнодушно кидает он и подходит ближе к её дому.

— Правда? И ты совсем по мне не скучал? — спрашивает Хан с надеждой в голосе.

— Почему сегодня пробралась в лес? Сбежала? — Раныль кивает самой себе, позволяя сменить тему. Осторожно слезает и пытается поймать баланс, стоя на одной ноге.

— Не важно, — сухо отвечает она, — Уже не важно. Извини, если отняла твоё время.

Уже поворачивается к дому, когда руки касается нечто влажное и тёплое. Кай утыкается носом в ладонь девушки, ластясь. Несмотря на запрет, Кай не видит ничего предосудительного в том, чтобы донести раненую девушку домой. И оставлять её в подавленном состоянии, когда как за утешением она бежала к нему, он не мог.

Не мог и не хотел.

Раныль сразу же догадывается, что он всё понял. Кай вообще удивительно точно определял её состояние.

— Отец пригласил на свою свадьбу, — вздыхает девушка и гладит Кая, стоя на одной ноге.