Arcus Caelestis - Wolfhill [СИ]

— А ты? А остальные? — дрожит её голос. Чонин не выглядит ни испуганным, ни сомневающимся, лишь облегчённым. Смотрит на девушку несколько мгновений и притягивает её к себе.

— Это не совсем уместно, но я хотел убить Фаня на месте, когда он приказал тебе… — Чонин прижимается к ней лбом и тяжело дышит. Раныль чувствует недобро играющие желваки парня и крепче жмётся.

— Никогда, слышишь, никогда, — мотает она головой, — Никогда-никогда-никогда, — Раныль шепчет словно в бреду. Чонин напоследок целует её в лоб и отодвигает от себя.

— Поговорим потом. А пока беги и не оглядывайся.

Рука Раныль так и повисает в воздухе, когда Чонин на бегу обращается в оборотня и бежит на помощь к друзьям, что сцепились с китайской стаей.

— Идём, — подхватывает её под руку Тэрим и уносит прочь.

Чонин чувствует, как под мощными лапами сминается сырая земля и как напрягаются все мышцы в теле в предвкушении боя. Молодой волк бросается в гущу, где уже дерутся остальные парни. Без труда находит Фаня, один запах которого вызывал желание выкрутить ему шею.

— Неужели так прикипел к человеку?

— Ты стал слишком болтливым, Фань.

Тот открыто смеется в ответ. Чонин делает большой рывок вперёд, в один прыжок оказываясь рядом, и валит противника на землю. Волки царапают друг друга, вонзая острые клыки в плоть. Стекающая кровь практически не ощущается из-за сильного выброса адреналина. Где-то слышится утробный рык-усмешка Чанёля — вот уж кто любитель мордобоев.

Раныль старается быстрее перебирать ногами в такт шагам подруги и её тётушки. Голова по-прежнему ватная, тут ещё и беспокойство за парней.

Чонин.

Девушка не без боли оборачивается назад, не видя ничего необычного, не считая звуков грохота.

— Раныль, идём, — всё тянет Тэрим. Хан машет перед ней свободной рукой, прося дать отдышаться. Затем набрасывается на подругу с объятиями.

— Я так тебе благодарна, Тэрим, ты даже не представляешь, как. Спасибо, что пришла спасти меня.

Тэрим поначалу не знает, куда деть руки, и просто остаётся стоять столбом.

— Тебе, наверное, пришлось ужасно нелегко со всем справляться. Но, я обещаю, теперь я всегда буду рядом. Хорошо? Ты не должна проходить через всё это одна.

Сон обмякает в руках подруги, обнимает крепче и прячет подступившие слёзы в её волосах. Как же ей хотелось это услышать.

Раныль гладит по вздрагивающей спине подруги и не может поверить, что эта железная девочка, наконец, дала слабину. Лезть в чужие головы опасно, думает Раныль, ведь вместе с тем, что Тэрим увидела часть воспоминаний Раныль, Хан так же стала свидетелем моментов из жизни Сон, когда она была напугана и одинока.

— Что ж, если с этим разобрались, идёмте, — неподалёку слышится тактичное покашливание и голос ведьмы Ха, — Нельзя тут стоять.

Девочки расцепляют объятия, не замечая, с каким теплом на них смотрит женщина, и хихикая, продолжают путь.

Пока перед ними не выскакивает один из волков, светя клыками. Явно не из их ребят.

Кёнсу отвлекается на запах Раныль, который меняет своё звучание, и в нём теперь больше испуга.

— Чонин, — зовёт он друга, — Чонин, Хань. Раныль.

Ким дёргается от услышанного, позволяя Фаню укусить себя больнее, отчего он неестественно хрустит плечевой костью. Отталкивает того и встает.

— Иди, — говорит уже Чунмён, — Я его задержу.

— Спасибо, — повисает в воздухе, пока Чонин бежит в сторону города.

Раныль хватается за руку подруги и мятежно вскидывает подбородок. Не напугает. Видали оборотней.

Волчья улыбка становится шире, вязкая слюна капает из искривлённой пасти. Не спеша шагает в сторону девушки.

Чонин подоспевает как раз тогда, когда Раныль оттолкнув подальше от себя подругу, приманивает волка к себе.

— Что тебе нужно? — слышится её голос.

Однако завидев Чонина, Лухан одним тяжёлым взмахом отшвыривает Раныль в сторону и делает прыжок к противнику. Хан с глухим стуком приземляется у разломанного дерева и теряет сознание. Ким, подгоняемый ненавистью в крови, вцепляется в шею Ханя, вонзает когти по бокам и валит на спину. Лухан, не ожидавший такой силы, позволяет себя повалить и утробно рычит от боли в районе рёбер. Чонин бежит к девушке, не зная, как к ней подступиться. Тэрим, не сдерживая слёз, пытается привести её в чувство. Парень отмахивается от непрошенных догадок и склоняется к её лицу.

Тэрим оборачивается назад и обеспокоенно смотрит на Чонина. Тот прослеживает за её взглядом и видит перед собой старших из своей стаи. Совет-таки принял решение. По другую сторону собралась китайская стая. В ряд, где стоят старшаки, подтягиваются и ребята.

— Она ничья, — повторяет Фань, только спеси в голосе поубавилось — Чонин изрядно измотал его.

— Что же вы, братья, мы же не в средние века живём, — подаёт голос старейшина.

Чонин возвращает внимание на лежащую без движений Раныль и пытается справиться с бешено колотящимся сердцем.

У них с Раныль установлена ментальная связь на фоне эмоциональной привязанности — по большому счёту, Раныль сама позволила этому случиться. Тогда, в самом начале их недо-знакомства. Она была до ужаса открыта его влиянию. А затем всё это перетекло в нечто крепкое и труднообъяснимое.

Соглашение между стаями гласит, если на человека, имеющего связь с оборотнем, но не имеющим метки принадлежности, посягнет кто-то другой, его должны будут отдать.

Чонин никогда не думал о том, чтобы пометить кого-либо, ведь это равносильно убийству.

И прямо сейчас у Совета не останется выбора кроме как отдать Раныль во избежание войны.

«Да чёрта с два».

— Что ты задумал? — Кёнсу, чувствующий изменения в настрое Чонина, обеспокоенно взглянул на друга.

— Она ничья, — повторил словно мантру Фань, зверея на глазах от бездействия Совета, — Мы в праве её забрать. Она ничья.

Чонин смотрит на умиротворённое лицо девушки, причинить боль которой хотел бы меньше всего на свете, и которую ни за что никому не отдаст. Даже ценой своей жизни.

Он вонзает клыки в девичье предплечье, достаточно сильно, чтобы остался след. Раныль выгибает от боли, однако девушка не приходит в себя, лишь болезненно ломает брови, кривясь. Чонин роняет пару солёных капель на свежую рану, тяжело дыша утыкается ей в шею.

«Прости».

— Чонин, нет, — ошарашено шепчет Тэрим, поняв всё сразу же.

Молодой волк оборачивается ко всем лицом, замечая, как полукруг из волков застыл в ожидании. У Чонина на пасти красуется её кровь.

— Теперь она — моя.

Раныль хмурится от нарастающей боли, тянущейся по всему телу. Тэрим прижимает рукой рану, не переставая плакать.

Метка горела красным.

Первое, что услышала девушка, как только открыла глаза — разъярённый голос бабушки. Затем горячие капли слёз на своей руке и беспорядочные нашёптывания: «Прости, прости, прости…»За что та просит прощения — неплохо было бы узнать.