Arcus Caelestis - Wolfhill [СИ]

«Когда-то, по легенде, в здешних лесах обитали могучие волки-оборотни, поселенцы и стражи города. Их избирала сама Луна и даровала могущество. В человеческом обличии они были сильнее обычного человека, температура их тела позволяла им не переживать о болезнях и холоде. В волчьем же обличии они были сильнее, быстрее, проворнее всех существовавших зверей. Их зрение, обоняние и слух в разы усиливались, и их практически невозможно было поразить… Но, конечно, это не было бы легендой не имей она свой логический конец. Как ты уже могла догадаться, Раныль, город назван в честь своих стражей. Поговаривают, что потомки стражей по сей день обитают город…»

Раныль дёрнулась в почти испуге, как только прозвенел звонок, оповещающий конец урока. Ученики по одному выплывали из класса, а она всё продолжала сидеть на своём месте. Не то, чтобы она верила во всякие там легенды, не поддающимся здравому смыслу, но сегодня бабушка вернется поздно — насколько поздно девушка понятия не имела — а окно в гостиной, как и окно в её комнате смотрит в сторону леса, а ещё эти байки про волков просто… бррр…

— Хан Раныль, урок уже закончился, — на плечо девушки падает рука учителя, отчего та тут же подскакивает, и, извинившись, выбегает прочь из класса.

— Тебя подвезти? — на выходе из территории школы перед девушкой останавливается машина с Кёнсу за рулём, с Бэкхёном на соседнем сидении и Тэрим — на пассажирском.

О том, как она оказалась за столиком в кафе-мороженом, ведь собиралась сразу домой, Раныль думать не хочет. Всё-таки это её первый школьный день и раз уж в кои-то веки её хроническая бледность и острый язык никого не пугают — а то и больше — с ней хотят подружиться, отказываться было бы более чем глупо. Ребята расспрашивают про её жизнь в Сеуле, школе, друзьях и обо всём прочем.

Раныль никогда не имела много друзей; школу — почти — не ненавидела; жизнь радовала не очень — спасибо за постоянные скандалы родителей; а из интересов девушка могла отметить лишь прослушивание любимой музыки и чтение, что служило для неё отрадой в моменты одиночества, когда она бывала в бегах из дома из-за родителей. Однако, Раныль никогда не жаловалась, смело полагая, что могло бы быть и хуже.

Но отчего-то именно сегодня ей становится жутко стыдно за свой почти затворнический образ жизни. Потому, что ребята хотели бы узнать у неё что-нибудь менее депрессивное и даже интересное, однако, Раныль не могла им ничего такого поведать, разве что об их с Суён весёлых попытках скоротать время.

Зато сами они, несмотря на то, что называли Вульфхилл беспросветной дырой, умудрялись и здесь найти не одно увлечение по душе. Тэрим, например, с детства занималась танцами, но в этом году пришлось отдать предпочтение учёбе, потому что на носу выпускной год, и дел и без того будет по горло; занимается школьной газетой; увлекается садоводством и обожает животных, собак — особенно. А Кёнсу интересуется машинами, знает все существующие модели и даже больше, мечтает купить машину себе сам; занимается плаванием и любит калашматить Бэкхёна время от времени. Который, в свою очередь, обожает комиксы и даже рисует их сам, а еще любит танцевать парные танцы, так как считает их более чувственными. И частенько помогает своей бабушке в их книжном магазине.

Раныль вдруг ощущает себя никчёмной. Потому, что видит — эти ребята живут. По-настоящему. У них есть цели, мечты и планы. А что у неё? Единственной её целью, мечтой и планом было уехать подальше от родителей, а о большем она ещё даже и не думала.

Но, к счастью, ребята так быстро меняют темы для разговоров, что Хан не успевает приуныть и старается влиться в разговор.

Ребята расходятся под вечер, когда ещё светло, и Кёнсу предлагает всех подвезти. Впрочем, предлагает он только Раныль, потому, что Тэрим и Бэкхён уже сидят в машине и в предложении не нуждаются.

— Нет, спасибо, я хочу ещё пройтись. Потом заскочу к бабушке на работу, и мы вместе вернёмся домой, — отвечает Раныль.

Кёнсу понимающе кивает и едет развозить друзей по домам, а Раныль шагает в сторону книжного магазинчика, прекрасно понимая, что только что соврала новоиспечённым друзьям. К бабушке в больницу она, разумеется, не пойдет. Самобичевание на сегодня запланировано не было, зато было желание побыть немного одной.

В книжном магазинчике «У старины» Раныль проводит ещё пару часов, читая «Легенды и мифы. Вульфхилл», сидя на мягком кресле и попивая чаёк. И только выглянув в окно, понимает, что уже довольно-таки стемнело, а если ещё вспомнить, где находится их дом…

Девушка впопыхах собирает свою сумку, расплачивается и выбегает на улицу. Ориентироваться в новых местах она всегда умела, да и дорогу до дома знала хорошо, только темнело стремительно быстро, и вечерний ветер так неприятно задувал под школьную рубашку.

Раныль почти бросается в бег, когда поднимается сильный ветер, сопровождающийся волчьим воем из леса. Девушка испуганно дёргается и спотыкается о лежащий камень, падая на колени.

— Успокойся, Раныль. Тебе показалось. Просто бурная фантазия, — отчитывает себя девушка и поднимается на ноги. Ну, вот. Содрала кожу на ладонях и коленях. Кла-а-асс.

Пытается идти прогулочным шагом, игнорируя, почему-то бешено колотящееся, сердце. И почти вскрикивает, когда слышит ещё один вой.

Вот! Вот он! До дома осталось совсем чуть-чуть! Раныль прибавляет шагу, сжимая лямку рюкзака сильнее. А потом, вдруг, резко сжимается.

Потому что.

Готова поклясться, что слышит чьё-то громкое дыхание за спиной. А когда оборачивается, видит стремительно едущую на неё машину, только вот совсем не может сдвинуться. Сердце застревает где-то в глотке, и ноги словно прирастают на дорожный асфальт.

Ну, всё.

Девушка уже закрыла было глаза, когда её с силой швыряют в сторону леса, на мягкую почву. Раныль думает, что её уже сбила машина, но боли почему-то не чувствует. Только когда слышит над собой всё то же громкое дыхание, решает открыть глаза.

И испуганно дёргается.

Над ней, возвышаясь, стояло нечто, похожее на волка, только намного больше. Намного, потому что обычных волков Раныль видела и раньше. У животного была коричневого цвета шерсть; карие, как растопленный шоколад, глаза. И огромная пасть, которой он мог бы разжевать Раныль на раз-два.

Но животное не предпринимает ничего подобного и просто смотрит девушке в глаза. А Раныль и не знает, радоваться ей или плакать. Машина не сбила — уже хорошо, её спас огромный волк — менее радостно, потому что, возможно животное уже думает, что ей откусить первым делом.

Колёса машины неприятно скользят по асфальту, оповещая, что та тормозит. Вскоре слышатся шаги и взволнованные голоса: