Алена Федотовская - Милый враг мой [СИ]

— Странно, почему хотя бы совпадение имен бедной внучки Элоизы и дочери герцогов де Лодвиль не вызвало подозрений, — заметил Габриэль.

— Селина — имя, которое нередко встречается в наших краях, — ответила Лили. — Многие хотели назвать своих детей необычным именем юной госпожи.

— И что же случилось потом? — спросила Селина у "мадам Адель". — После того, как я сбежала из монастыря?

— Весть о том, что нашлась Селина де Лодвиль, достигла монастыря в тот же день. Сестра Анна была в ярости. Она ворвалась ко мне в комнату и заявила, что я обо всем знала, и что я дорого за это заплачу. На следующий день она покинула монастырь, и той же ночью за мной приехал мой муж, — при одном воспоминании об этом она содрогнулась, но быстро пришла в себя, раз и навсегда запретив себе бояться. — Я слышала, как он пообещал сестре Анне, что она встретится со своим сыном, и тогда-то я и узнала, кто такая на самом деле сестра Анна и почему она три года назад помогла мне. По дороге в замок Карон Эдуард остановил карету у какого-то дома, как я узнала позднее — у дома портного. Моему мужу нужен был второй костюм — это вы уже знаете. После того, как костюм был сшит, Эдуард приказал убить портного, — она на мгновение замолчала. — Злодеяниям моего мужа нет числа, и я боялась, что они останутся безнаказанными. И тут на мое счастье подвернулся какой-то мальчишка.

— Люк, сын того портного, — пояснила Селина, вздрогнув.

— Мне было все равно, кого попросить о помощи. Хуже и быть не могло, поэтому я использовала последний шанс. Больше такой возможности мне не представилось.

Увы, мадам Адель…

— Мне не понятна одна деталь, — голос Софи слегка подрагивал от услышанного. — Почему меня хотели выдать замуж за Альфреда?

Эвелина ответила не сразу.

— Не могу утверждать наверняка, но, возможно, Эдуард боялся, что и ты обо всем знаешь и можешь представлять опасность для него. Узнав, что вы являетесь дочерью его первого помощника по не самым благовидным делам, простите, но так оно и есть, он решил, что будет намного лучше иметь вас под рукой. Эдуард знал, что вы с Селиной лучшие подруги, и рассчитывал через вас узнавать о действиях и догадках Селины, касающихся смерти ее родителей. Он сомневался, что его план убийства короля удастся, и хотел воспользоваться вашей дружбой с Селиной как запасным вариантом — ведь до последней минуты он не был уверен, что Альфред решится на убийство.

Селина удивленно посмотрела на свою наставницу.

— А разве он не мечтал это сделать? Я имею в виду, убить человека, который разрушил его жизнь?

Эвелина печально улыбнулась.

— Я знала Альфреда с того времени, как ему исполнилось пять лет. Он был милым и добрым мальчиком, Эдуард же намеренно учил его жестокости. Только мой муж виноват, что Альфред стал таким. Он учил его ненавидеть всех, даже меня, но в первую очередь — короля Карла. Альфред боготворил отца и старался подражать ему во всем, я видела, как год за годом под напором лжи и ненависти ломалась его хрупкая душа. Когда он был маленьким, часто плакал у меня на груди, говорил, что не хочет быть таким, как его отец, но с годами научился восхищаться поступками Эдуарда и стал походить на него. Не знаю, когда герцог сказал ему, что он не его отец — ведь я сама узнала об этом, когда услышала разговор моего мужа и сестры Анны, но думаю, тогда, когда Альфреду исполнилось четырнадцать. С тех пор он стал злым и жестоким, как хотел Эдуард. Однако иногда он приходил ко мне, признавался, что никогда не будет ненавидеть Людовика. Я спрашивала, почему он должен его ненавидеть, но Альфред всегда уходил от ответа.

После моего возвращения в замок, когда уже произошло убийство, Альфред зашел ко мне. Он плакал, как ребенок, говорил, что сожалеет о содеянном и о том, что причиняет Людовику и Селине. Впрочем, покушения на вас, ваше величество, совершал не он — Альфред сказал, что никогда и ни за что не причинит вам зла.

Альфред — убийца, но сегодня он искупил свою вину сполна. В моем сердце он навсегда останется маленьким мальчиком, которому Эдуард сломал жизнь. Вина за смерть короля Карла лежит на совести моего мужа, и только он один должен заплатить за нее. Пусть вечно горит в адском пламени! — Эвелина закрыла лицо руками и заплакала. Селина принялась утешать ее, а остальные молчали, потрясенные до глубины души рассказом герцогини.

Первым молчание нарушил герцог де Шалон. Его голос подрагивал от пережитых эмоций, а взгляд, обращенный на Эвелину, был полон сострадания и нежности.

— Сколько же вам пришлось пережить рядом с этим человеком! Мы все знали Эдуарда, но никто не мог и предположить такой всепоглощающей ненависти. Она была смыслом его жизни, но как хорошо ему удавалось скрывать свои чувства!

— Да, о его хладнокровии можно слагать легенды, — заметила Жанна. — Всегда печально осознавать, что человек, которому полностью доверяешь, оказывается лжецом и тем более убийцей.

— Но нельзя жить и без доверия, — возразила Селина. — Если бы у нас было чуть больше уверенности друг в друге, мы могли бы избежать многих бед и несчастий, не оставляющих нас в последнее время.

— Я надеюсь, теперь их вереница закончилась, и мы можем вздохнуть спокойно, — кивнула принцесса.

— Только после того, как узнаем тайну моей тети Генриетты, — сказала Селина, кивком приветствуя входящую в комнату Одетту.

Одетта держалась уверенно и спокойно, присутствие короля и других высокопоставленных особ ничуть ее не смутило. На вопрос Селины, как себя чувствует ее тетя, Одетта ответила, что она спит.

— Первый раз за все время, пока я ухаживаю за мадемуазель Генриеттой, она спокойно заснула. Потому что совершила то, о чем мечтала много лет.

— Она мечтала убить Эдуарда?! — не поверила Селина.

Одетта по своей натуре была женщиной довольно медлительной, и не торопясь начала свой рассказ, не замечая, что десять человек изнемогают от желания узнать правду.

— Когда мадемуазель Генриетте было около шести лет, она тайком покинула замок и отправилась в лес, взяв с собой только свою маленькую пони, которую звали Мари.

Брови Селины взлетели вверх, однако она ничего не сказала.

— Она уехала слишком далеко от замка, заблудилась и не знала, как ей вернуться домой, — продолжила Одетта. — Дальше мы можем только догадываться о произошедшем, но со слов мадемуазель Генриетты я поняла: из леса неожиданно выехал всадник — мальчик чуть старше ее. Вероятно, он не ожидал никого встретить на заброшенной лесной тропинке, поскольку скакал галопом и не успел сдержать коня, когда поравнялся с мадемуазель Генриеттой. Конь наездника испугал пони, и несчастная лошадка понесла. Мадемуазель Генриетта оказалась на земле и ударилась головой, пони же навсегда исчез в лесной чаще. Последнее, что видела мадемуазель Генриетта — это длинный извилистый шрам на плече того мальчика. Почему его рука оказалась обнажена — я не смогла добиться у своей госпожи: она плакала и говорила, что он убил ее маленькую Мари. Больше тридцати лет это видение преследовало ее, и только сегодня, наконец, отпустило.