Джейн Доу - Жених для Красной Шапочки, или Чудовище моей мечты [litres]

Ровно десять раз я пыталась вызвать эту поганку на связь и потребовать ответов, прежде всего о благополучии кота, хотя в том, что она его не обижает – не сомневалась, но удостовериться все равно стоило. Ровно десять раз она сбрасывала мой вызов, а на одиннадцатом и вовсе отрубила сеть. Решив устроить подружке по возвращении веселую жизнь, я пошла приводить себя в порядок в ванную комнату, которая, как подсказывала моя избирательная память, находилась в торце небольшого коридорчика между двумя комнатами и лестницей.

– Оборотень, значит… – бормотала я, забивая номер Джетта в список контактов. – Оборотень! Большой и лохматый, с ужином и свечами! – Возникла коварная мыслишка, что Миранда, желая вдохновить меня на творческие подвиги, подговорила кого-то устроить маскарад, переодевшись в чудовище. А что? Мне ведь эту тему надо проиллюстрировать для конкурса. И хотя такие выходки были скорее в моем стиле, нежели в ее… вдруг?

Мельком глянув историю видеочата, я обнаружила в стертых сообщениях таинственного Борова и пару похабных шуточек, отправленных ему от моего имени! Та-а-ак… Похоже, коньячок вчера был забористый, ибо наворотила я… хм… много всего наворотила. Надеюсь, лесник вещи привез не для того, чтобы вместе с ними доставить меня на вокзал и посадить на ближайший автобус. Мне, признаться, тут понравилось… отдыхать.

– Значит, русалки сами виноваты? – в третий раз уточнил Джетт, ныряя из одного портала в другой, чтобы сократить путь до седьмого сектора, за которым следил Сорас – совсем еще молодой леший с неплохим потенциалом, толковой головой и хорошо развитой чуйкой, которая сейчас просто так и вопила о грядущих неприятностях.

– Конечно, виноваты… отор-р-рвы! – рыкнул гаджет басом, плохо сочетавшимся с субтильным юношей неприметной наружности. – Знают же правила, так не-е-ет… зуд у них в одном месте! – ругался леший, периодически пропадая с линии коммуникации.

Сигнал исчезал при каждом заходе в портал, коих на территории Альва-Арны была целая сеть. Внешне пространственно-временные переходы выглядели, как тускло мерцающие арки, которые обычные люди не замечали и благодаря заклинанию «отвода глаз» обходили стороной, не рискуя очутиться в мгновение ока черт знает где. Хотя порой случались и сбои. К счастью, редко!

– Пропавший в лесу человек – проблема, – продолжал распаляться Сорас. – Двое – большая проблема. А парочка упитых в хлам мальчиков-мажоров с ружьями наперевес – настоящая катастрофа для нашей общины! Потому что если этих кретинов тихо закопать под кустом, чего, признаюсь, мне очень хочется, на их поиски вызовут и службу спасения с вертолетами, и твоих коллег с вечно вопящими рациями, и волонтеров до кучи… с собаками, – прошипел он. Джетт невольно представил тощего Сораса с крючковатыми пальцами, похожими на веточки, длинным носом и гибким телом, которое извивалось, будто змея, брызгая ядовитой слюной. Причем на всех. – Альва-Арна в считаные дни превратится в проходной двор! Поторопись, я своих долго сдерживать не смогу.

– Угу, – согласно буркнул Смотрящий, спеша на помощь… охотникам, а не двуипостасным. Все, что от него требовалось, это доставить набедокуривших парней в полицию, где им с радостью выпишут штраф и выдадут запрет на посещение лесопарка года этак на три.

А день так хорошо начинался. Не случись у глупых русалок конфликт с их больными на всю голову кавалерами, Джетт уже закончил бы обход и вернулся к Алексе с букетиком лесных цветов, который сейчас одиноко лежал в машине, брошенной на обочине. Но закон подлости никто не отменял. Чертовы русалки! Те же нимфы вели себя осторожнее, а эти две идиотки с рыбьими мозга… пардон, хвостами… вечно влипали в истории.

Правда, в отличие от Тами и Лами, они редко выбирались в город в человеческом обличье. Только это их и оправдывало. Это и отсутствие водяного, который, в противовес дочерям, городскую жизнь очень даже любил. Две недели назад он с обеими супругами отправился в кругосветное путешествие, бросив озеро на дочерей. Ну а те, вкусив свободу, окончательно распоясались.

Две оторвы, как очень точно охарактеризовал их Сорас, заприметили на берегу парочку симпатичных охотников и, поддавшись соблазну, решили пошалить. Зная этих вертихвосток, Джетт был уверен, что планы они на парней строили отнюдь не невинные. Да и как еще здоровые молодые мужики, принявшие на грудь, могли отреагировать на купающихся в озере голых девиц? То, что у этих красоток хвосты вместо ног, издалека ведь не видно. Охотникам от такого зрелища гормоны в голову ударили и окончательно вышибли мозги, раскисшие от алкоголя.

Дальше, по словам седьмого лешего, события развивались, как в дешевом боевике с элементами черной комедии. Парни позвали русалок к костру, те отказались, но продолжали дразнить отвергнутых ухажеров, демонстрируя свои женские прелести. Думали дурынды, что охотники, воспылав страстью, сами в воду кинутся, где они их тепленькими и возьмут. Те тоже думали… угу… непонятно каким местом, потому что для придания веса своему предложению начали палить из ружья по воде.

И вроде не целились в девчонок, но русалки от неожиданности испугались, заголосили, заметались. Одну и зацепило. Не смертельно, конечно, так… царапина, но ей этого хватило, чтобы объявить обидчикам войну. А кто из местных пропустит такую заваруху? Правильно, никто! Если тронули кого-то из общины, остальные обитатели леса тут как тут, им только дай повод с надоедливыми людишками поквитаться. Один голос разума среди этого бедлама и остался… басил периодически по громкой связи, требуя срочно принять меры и усмирить хоть кого-нибудь.

Проскочив очередную арку портала, Смотрящий за Альва-Арной вышел на залитую солнцем поляну, где два изрядно потрепанных охотника с расписанными грязью физиономиями отстреливались от воинственно настроенного отряда белок, занявшего стратегические позиции на ближайших деревьях.

– Твою ж маковку! – с досадой выплюнул Джетт, понимая масштаб неприятностей, о которых предупреждал Сорас. Рыжей банды для полного счастья и не хватало. Как бы ни пришлось звать Наоми, чтобы поколдовала над памятью ребят.

Кроме низших духов в беличьей ипостаси народу тут хватало, но видеть их могли только сородичи. Связанная по рукам и ногам русалка с пучком травы вместо кляпа рвалась из растительных пут, зло сверкала глазами и то и дело покрывалась в разных местах чешуей, пребывая в стадии частичной трансформации. Ее стерегли две болотные кикиморы – прислужницы лешего. Подружка этой разъяренной фурии вела себя скромнее, поэтому стреножена не была, но зоркое око мелкого кикиморенка, забравшегося на корягу, все равно фиксировало каждое ее движение.