Наталья Самсонова - Узы чужой воли [СИ]

Интариец невесело рассмеялся и покачал головой:

- Эйзенхар просится под руку Интарии уже десятый год. Но нам хватает проблем с Лоссией. Нет, мисс Орси, опасность притаилась именно в вашем уютном и скучном городишке. Какая именно опасность, вам знать не следует.

- Почему я? И что конкретно вы собираетесь со мной делать?

- Вас выбрал не я, - ужсмехнулся Ричмор, - совсем не я. Мане пришлось принять правила игры. Чсто я буду делать? То, что дволжен. Но, ради вашего спокойствия, могу уточнить чего делать не буду: вы малопривлекательны, поэтому не стоит бояться сексуальных домогательств с моей стороны. Точно так же я пока не собираюсь тотально ограничивать вашу свободу. И я совершенно точно не намерен пресекать слухи, ползущие о нашем романе на троих. Это может быть выгодно.

- Что со мной будет, и когда вы снимете ошейник?

- Талисман расстегивается сам, закончив свою работу, либо его снимает милорд. Вы ведь строили планы моего укрощения, - холодно произнес Донал. - Вы ждете Комиссию, они перенаправят ваше обращение к милорду, и он найдет время, чтобы снять талисман. А я прилюдно покаюсь и возьму на себя все расходы по восстановлению вашего здоровья. Кстати, завтра на ваше рабочее место курьер доставит пряжу. Потрудитесь выбрать.

- Глупо спрашивать, - сглотнув, произнесла я, - огорчит ли вас моя смерть. Но я перефразирую: раз все так серьезно, собираетесь ли вы хоть как-то беречь мою жизнь? Или я уже отыграла свою роль и могу накрыться саваном?

- О нет, ваша роль еще не сыграна, мисс Орси, - протянул он.

У меня в горле стоял комок, в носу щипало от непролитых слез, но я держалась. Каким-то чудом, на остатках растоптанной гордости. Сил задавать вопросы больше не было. Да и что толку, на самый важный для меня вопрос он уже ответил - мое здоровье малоценно, а ошейник в ближайшее время никто не снимет. И да, бесы его подери, он знал, знал, что я не-маг. Все знал, только не стал принимать во внимание мое благополучие.

- Мисс Орси, вы уж определитесь, плачете вы или нет, - насмешливо произнес Донал, - а то я как дурак с этим платком.

- Свой платок, мистер Ричмор, вы можете засунуть себе... обратно в карман, - выдохнула я. - И позвольте мне подытожить: жизнь самки человека по имени Аманда Орси вне опасности постольку-поскольку. Как только в ней отпадет нужда, самка будет предоставлена сама себе и Комиссии. О возможном вреде здоровья из-за использования талисмана-ошейника вы знали, но все равно сочли возможным его применить. Что-то еще сверх сказанного вы можете мне поведать? Например, когда конкретно это все закончится?

- Зависит не от меня, но я надеюсь уложиться в две недели. И что значит «будет предоставлена сама себе»? Если вы не обратитесь в Комиссию, это сделаю я - ошейник может снять только милорд.

- Вы даже собственных законов не боитесь, - с горечью произнесла я. - Власть развращает, да, мистер Ричмор? Цель оправдывает средства, и еще с десяток метких и емких цитат.

- Мне будет не сложно перед вами извиниться, - серьезно ответил интариец. Я только кривовато улыбнулась и спросила:

- А вы уверены, что я захочу вас простить? Что смогу вас простить? Или это будет феерия интарийского этикета - дутое, бессмысленное, никому не нужное представление? Не отвечайте и нет, не провожайте. Видит Небо, вас сегодня слишком много.

- Я бы мог сказать, что у вас завтра выходной, - заметил он, - но нет, у вас завтра рабочий день.

- Я даже не сомневалась.

Покидая кабинет, я подспудно ожидала, что Донал встанет и пойдет следом. Но он остался сидеть за столом, все так же помешивая ложечкой кофе. К которому так и не притронулся. Интересно, я доживу до утра?

Покачав головой, я постаралась откинуть в сторону дурные мысли. Дома у меня Элиза, которая несколько суток предоставлена сама себе. И если она спросит, почему я ее бросила, мне будет нечего ответить.

На улице окончательно стемнело. Представив, сколько идти в обход, я решительно направилась ко входу в парк. Путь уменьшится почти в два раза.

Узкий месяц давал слишком мало света, и я старалась двигаться от фонаря к фонарю. Хотя от этого становилось только хуже - выходить из пятна света в темноту, чтобы добраться до следующего оазиса безопасности было жутковато. Перестук каблуков и шелест ветвей - вот и все звуки ночного парка.

Прохлада остудила пылающее лицо и немного привела в порядок мысли. Я опять задала не все вопросы - какую должность занимает Донал и что производит контора? Быть может, с этим связаны все события? Меня в контору пристроил отец, могла ли я что-то узнать и не понять этого? Или поучаствовать в чем-то. Ах, бесы и преисподняя! Я забыла спросить, был ли информационный накопитель или это дело рук самого Ричмора? Хотя зачем ему, он все равно ошейник надел силой.

Где-то с краю, в темноте громко хрустнула ветка. Я вздрогнула и прибавила шаг, еще один фонарь - и там уже впереди ворота.

- Куда же ты так спешишь, милая? - прошелестел бесплотный голос откуда-то слева.

- Да какая же она милая, - проговорил другой. - Подстилка интарийская!

Я бросилась бежать. Воздуха не хватало, сердце бешено колотилось. Ворота уже видны, еще чуть-чуть, еще немного! Небо, клянусь, если выберусь целой и невредимой больше в жизни не буду...

Прямо передо мной возник высокий, темный мужской силуэт. Он стоял в свете фонаря и был словно соткан из тьмы. Вот только вместо лица у него был гладкий белый овал, ни глаз, ни губ, ни рта.

- Куда же ты так спешишь, милая, - повторил он и, подняв руку, сделал странный жест.

Воздушная волна ударила в грудь и отбросила к деревьям. Пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха и подняться, я пропустила второй удар. Который придавил меня к дереву, да так, что ни рукой, ни ногой пошевелить было невозможно.

- Я могу вам чем-то помочь? - издевательски прошелестел он.

Сила, прижавшая к стволу дерева, не давала не только шевелиться, но и дышать. От него, от этого беса, исходили холод и слабый трупный запах. Белая маска приблизилась, и в голове будто фейерверк взорвался. От дикой боли потемнело в глазах, и последнее, что я запомнила, - треск рвущейся ткани.

Глава 8

Тепло и уютно, безопасно. Это было первым ощущением. Свобода дышать и даже шевелиться. Вокруг меня - словно кокон из знакомого аромата, обещающего покой, смешанного с запахами прелой листвы, кострового дыма и жареного хлеба. Сладкое, дивное ощущение, из которого совершенно не хочется выходить.

Долго так продолжаться не могло, и следующим «проснулся» слух. Два невероятно знакомых голоса что-то обсуждали. Но я не могла разобрать ни слова. Все слилось в малопонятное «жу-жу-жу». А жаль, значит, у моей прошлой длинноухости есть срок годности.

И тут резко, будто его включили, вернулся испытанный страх. Я села, осмотрелась и чуть не разрыдалась от облегчения.