Елена Гуйда - Шустрая Кэт. Курс второй

— Поищешь информацию сама, Шустрая. Кое-что я пришлю тебе после того, как ты вернёшься в Горвих. Правда, они на древне-эвстилийском. Но ты же постараешься разобраться, правда. У тебя есть мотивация. К тому же в случае успеха твой кошелёк пополнится на три тысячи монет… — в этот момент я рефлекторно присвистнула. Это что ж за книженция такая? Если антиквариат, то, наверное, эпохи эсселинов. — Тебе пора, кстати. Мы же не хотим, чтобы твои друзья переживали? Правда?

Я решила не отвечать. Мне вообще хотелось стукнуться лбом обо что-то и забыть всё, как бредовый сон.

— До встречи, Шустрая Кэт. Ты, конечно же, умная девочка и не станешь трезвонить о нашем свидании на каждом шагу. Надеюсь, наше сотрудничество принесёт удовольствие нам обоим, — сказал Стейл.

— А я надеюсь, что тебя сожрёт адская гончая, выгуливаемая самим Повелителем Ада, — решила и я на любезности не скупиться.

***

Нужно ли говорить, что после всего этого в трактир я вернулась не в самом лучшем настроении. Но старательно делала вид, что в принципе всё у меня отлично. И никакой блаженный маг, называющий себя Семь, не втягивает меня в очередное не совместимое с жизнью приключение, угрожая жизням людей, которые мне очень- очень дороги.

И, скажу вам, неплохо справлялась с поставленным заданием.

Помнится, некогда Шустрая, то есть я, любила наблюдать за тем, как каталы мастерски разводят охочих до быстрых лёгких денег жителей столицы и её гостей.

Хозяева игорных домов зачастую с шулерами в доле, но в случае непредвиденного конфуза сделают всё, чтобы инцидент замять. А как это лучше всего сделать? Дать на лапу стражнику, который всё это время будет дежурить у двери, и сдать ему неудачника. Подкупленный страж закона обычно отпускает неудачливого шулера за первым же углом, вытряхнув из его карманов всё ценное и не очень.

Но всё же пойманный хоть раз катала уже не будет так радостно принят в игорном доме. Никто не хочет иметь дело с неудачником. Все жаждут сделок с лучшими в своём деле. Так что…

Другой вопрос, хотят ли лучшие этих сделок? Но делают хорошую физиономию при плохом раскладе.

Всё старо, как мир. И главное — держать лицо. Прям как я счас.

Снова отвлеклась.

За нашим столом веселье шло полным ходом. На моё возвращение никто никак не отреагировал. Вот и чудненько.

Я опустилась на лавку, подвинув хорошо подвыпившего Алека, и присосалась с кружке с квасом. Так хотелось смыть эту чёртову горечь с языка…

Вообще, сама ситуация была мне противна до самого своего корня. Даже как-то не верилось, что некогда я от радости прыгала бы, поймав заказ стоимостью в тасаверийский остров. А может, и не один. Зато сейчас…

У меня столько всего нового в жизни произошло. Дом, какая-никакая, пусть даже странная, но семья. Друзья. Право и возможность нормально жить. И что, теперь одним махом всё перечеркнуть? Снова врать? Изворачиваться? Выдумывать. Что- то делать за спинами тех, кто мне доверяет…

И снова незаконное. За законное столько денег не дают. Этот Замок Туманов может быть где угодно и называться как угодно, на современный манер. Если этот чокнутый черпает информацию из древних манускриптов, то это может быть даже здание городской ратуши в столице. За последние три сотни лет только столица меняла свое имя дважды. Что уж говорить о каком-то замке. Как пить дать мне придется влезть в чей-то дом родной. И судя по оплате, не просто особнячок какого-то мелкого чиновничка. Минимум аристократическая рожа должна быть. Вот тут вот моя чуйка и сигнализировала мне, что дело пахнет палёными перьями. И не стоит испытывать судьбу и терпение Единого. Послать бы его сразу…

А с другой стороны — если он не блефует? Если и правда по возвращению в Горвих…

Чёрт! От одной мысли дыхание перехватывало и горло спазмом сжимало.

Удача это здорово. Но одно дело рисковать своей жизнью. Совсем другое…

Костьми лягу, но ни с Милкой, ни с Абрахамом ничего не случится.

И даже если не выкручусь, не узнаю, как увильнуть от этой работёнки… То достану эту книженцию хоть из Туманного Замка, или как там его, хоть из-за Грани.

— У тебя лицо такое, словно настраиваешься швейной иглой заколоть вражескую конницу. Вместе с лошадьми, — поддел меня Ревель, к слову, самый трезвый из всех присутствующих в этом заведении. Ну, кроме меня после экстренного отрезвления.

— Лошадей в первую очередь, — выдавила я почти натуральную улыбку. — Устала просто. Ночь не спала из-за воя кикиморки. Хорошо хоть куратор не заставил её с собой тащить, а решил там и оставить. Потом прогулка по болотам. День копала волчью яму, потом с волкодлаком дралась, а теперь ещё и гулянка…

На мою реплику Кислый заскрипел зубами и больше меня не трогал.

Всеобщее веселье начало меня раздражать и объявление куратора:

«Все нагулялись? Отдохнули? Теперь — отчитываться о проделанной работе!» — стало как глоток свежей воды в жару.

К тому же, мне было даже жутко любопытно, а как он, собственно, будет с перегаром объяснять старосте, как прошла охота на волкодлака? Хотя можно сказать правду — мол, пили с ним до самой зари. Ну… немного приукрасить известием о том, что зверь не выдержал таких пыток самогоном и сбежал в неизвестном направлении… И быстренько смыться из Подков, пока на нас самих охоту не объявили.

Салин махнула на нас рукой:

— Валите уже. А я ещё посижу тут немножко. Что за пьянка без драки? Правильно — неудачная, — сказала она, запустив косточкой с куриного крыла аккурат в затылок какого-то не сильно пьяного, но сильно страшного на вид дядьки. — Ты чего на меня так смотришь? — рыкнула она, едва он повернулся. — Глаза лишние? Так я счас исправлю это недоразумение! — и уже нам добавила. — Валите уже! Из-за вас я даже драку нормально затеять не могу. От вас шарахаются, как от… магов.

Дорк на это улыбнулся, подталкивая нас в спину:

— Только я тебя прошу, не калечь никого, как в прошлый раз.

— Очень постараюсь, — оскалилась оборотница и замахала на нас руками. — Давайте отсюда!

— Удачи, — вставил Ревель, улыбнувшись. — Приятно было познакомиться.

— Угу. Свидимся ещё, — пообещала нам в спину Салин.

***

Жизнь изменчива.

Сегодня тебе улыбается удача. Ты вертишь хвостом на приёмах аристократов. Завтра — просишь милостыню у Храма Единого, молясь о том, чтобы до утра не подохнуть с голоду. Через неделю — ты танцуешь на раскалённых углях, пытаясь выдавить из подвернувшегося случая максимум пользы для себя и при этом остаться хотя бы при своих. И так далее… И снова повороты…

«Если в твоей жизни что-то меняется, значит — ты ещё жив», — говорила мать моя.

И то правда.

По любой сточной канаве тебя рано или поздно вынесет в море. Главное в это время — активно барахтаться, чтобы то, что выплывет, не кормило крабов.